Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики

Добралась до «фонариков» на ноги, со светоотражающей лентой, сшитых из обрезков ткани для автостопного комбеза. Рассказываю о свойствах ткани: прочная, почти не промокает, дышит.

Тут америкос решил блеснуть эрудицией:

- А я знаю, что это за материал! Это гор-текс!

И гордо так на меня смотрит. А я на него с чувством превосходства:

- Э-э-э, мужик, какой там ваш гор-текс! Это гораздо лучше – это наш совеццкий техкапрон!!

 У ПЕГГИ ЖИЛ УЧЕНЫЙ ГЛИСТ

Свой 27-й день рождения я встретила в Калифорнии, в университетском городке Пало Альто с русскими. Вписывали меня аспирант Стэнфорда Саша Кречетов aka Эрнест с женой Леной, выпускники Физтеха, а еще мы плотно общались с семейством Бородянских из Сан-Хосе: папа, мама и две дочки. Вот такой компанией мы выехали на океанский пляж праздновать.

Купаться в Тихом океане холодно, к тому же он ничуть не тихий: волна может серьезно приложить об скалу. Но мы все равно купались, а у Эрнеста с Леной были доски для серфинга на пузе и гидрокостюмы. В гидры мы влезали по очереди и катались на доске. Искусство состоит в том, чтобы зайти как можно глубже (волна не пускает), а потом, если правильно поймать волну, она докатывает до самого берега, доска под тобой крупно вибрирует, и мягко выкладывает тебя на песок. А песок там черный.

Традиционно на пикник америкосы берут барбекюшницу. Запечь в ней мы решили рыбу. В большом супермаркете в рыбном отделе китайцы вылавливают рыбину из аквариума на ваш выбор и по вашему желанию разделывают одним из шести способов. Разделка входит в стоимость рыбины.

Купили мы большую рыбу, как называется – не помню. Запекли на углях, но не так чтоб сильно. Съели, очень вкусно. И когда уже доедали, кто-то из нас вдруг заметил, что в остатках ее мяса копошится масса мельчайших червячков!

Мы схватили останки, прыгнули в машину и помчались в супермаркет ругаться. Но злиться у нас не получилось: всех по дороге пробило на хи-хи. Заразы никто из нас не испугался, но порядок быть должон!

Пригрозить китайцам судом и стрясти большую кучу денег нам не удалось: никто не мог сохранять серьезный вид. Но они и сами испугались, тут же с извинениями компенсировали цену рыбины. Мы этим удовлетворились и на вырученные деньги там же приобрели большую бутылку вкусного яичного ликера (а крепкие напитки в Америке дороги, рыбина-то стоила немало), каковую немедленно распили. И порешили, что алкоголь наших червячков должен заморить. Заморил или как, только неприятных симптомов ни у кого впоследствии не обнаружилось.

А во время пребывания в Пало Альто я успела сходить на два концерта русских певцов. Они любят приезжать на гастроли в Сан-Франциско и в Нью-Йорк: русская диаспора – публика благодарная. Слушали мы Михаила Щербакова и Виктора Берковского. Последний любил тогда глумиться над английской народной песенкой «Спляшем, Пегги, спляшем»: сочинять бесконечные куплеты про животных, которые жили у гостеприимной девушки. Был и такой куплет:

У Пегги жил ученый глист,

Он вылезать умел на свист.

Ах, до чего ж ученый глист!

Спляшем, Пегги, спляшем…

ПОЕЗДАТЫЙ НОВЫЙ ГОД

Три года подряд Антон Кротов с тусовкой встречал Новый год в поезде. Тогда РЖД предлагали половинные скидки на проезд, если стартовать 31 декабря. Новый 2005-й год мы встречали в поезде Москва-Владивосток. Заманчиво отпраздновать Новый год в пути и потом проехать всю страну вдвое дешевле – а мне удалось даже вчетверо, потому что у меня было левое пенсионное удостоверение, купленное в переходе метро.

Но вскоре, увы, ситуация изменилась. Может быть, слишком много людей полюбило ездить в новогоднюю ночь, а может, по другой причине – но с 2007 года половинную скидку перенесли на 1 января, а это стало уже неинтересно.

Кротов запланировал 13 лекций в разных городах по пути следования и загрузил в поезд множество своих книг. По дороге туда наш поезд встречали и забирали порции книг, а по дороге обратно Антон их продавал на лекциях. Я тоже решила совместить приятное с полезным: вместе с кротовскими книгами я сгружала встречающим порции журналов «Экспедиция», упакованные в воровские рюкзаки – на продажу в регионах. Для тех, кто не знает – рюкзаки производства Алексея Ворова специально предназначены для автостопа.

С рюкзаками этими вышел казус при отъезде. Я купила их у Ворова 12 штук, чтобы всем регионам хватило. 11 рюкзаков были упакованы в 12-й. Как обычно, до расфасовки журналов руки дошли перед самым отъездом – и тут выяснилось что у всех 11 рюкзаков, лежащих внутри, не закреплены лямки! В результате к поезду мы бежали бегом – я и двое провожающих, Серега Рамстор и блондинка Викса из Хабаровска. Викса снимала комнату, а Рамстор вписывался у меня дома на время моего путешествия. Рамстор, добрая душа, привез весь мой товар вместе с нашими телами к вокзалу на служебной машине. Машину он оставлял в третьем ряду, на проезжей части, поэтому за парковку не платил. Так он поступал принципиально всегда, а возил меня с товаром на вокзалы часто, за что ему отдельное спасибо.

Короче, грузим мы 12 рюкзаков с глянцевыми журналами (а они тяжелее воды, между прочим!) и свежепостиранную пуховку в пакетике, я отдаю провожающим легкую куртку, поезд трогается. Вешаю пуховку сушиться, начинаю рассовывать рюкзаки по полкам и рундукам, а в это время какая-то тетка назойливо предлагает мне приобрести интереснейшие книги Антона Кротова! Мои контраргументы – о том, что у меня самой этого добра на продажу навалом – до нее не доходят. Только вмешательство самого Кротова прекратило эту комедию абсурда. Так я познакомилась с тетей Катей.

Тетя Катя из белорусского города Ельска (это где Ельский университет) знаменита тем, что может продать что угодно где угодно. Только еврей из анекдота, распространивший листовки на оккупированной территории и вернувшийся к партизанам с пачкой дойче марок, мог бы составить ей конкуренцию. Она помогала мне избавиться от непроданных журналов в электричках Приморского края и в обратных поездах – успешно. Так же она поступала с остатками кротовских книг.

Поезд следовал до Хабаровска, а наш вагон переприцепляли к составу до Владивостока. Так выходило дешевле, чем на мажорском поезде «Россия», к тому же можно было день погулять по Хабаровску и отдохнуть от езды. Мне было интересно, начнется ли у нас сумасшествие от недельного непрерывного нахождения на колесах. А получилось наоборот: мы обжились в вагоне и возвращались в него как домой. Я даже спала не в спальнике, а на белье – единственный раз в моей сознательной жизни. Население вагона почти полностью состояло из нашей тусовки, ее разбавляли несколько случайных пассажиров, которые всю дорогу пили и спали, немного традиционных туристов и один автоперегонщик – в этот раз ему не хватило денег на самолет. Он, видно, думал, что попал в рай: целый вагон автостопщиков, с которыми в любой момент можно поговорить на всевозможные путешественническо-автомобильные темы.

Часть наших людей по дороге сходила в разных городах, а вместо них подсаживались другие. В Перми, пока тусовка крутилась на перроне, зайцем сел Михей – юный раздолбай, знаменитый своим падением с моста. Содержавшиеся в вагоне владивостокские спелеологи по дороге заплели его шевелюру в дреды, которые почему-то торчали кверху и напоминали кому развесистое дерево, а кому рога. Спал Михей то на третьей полке, то вместе с Кротовым. А после высадки в Хабаровске проводники его не узнали и потребовали билет. Пришлось его купить – на одну остановку, до Владивостока. Михей назвал эту процедуру «легалайз».