По Алтаю

   В одной из проток, почти под самым ущельем, мы выловили несколько харюзов в такой стремнине, где трудно было ожидать найти рыбу. Вода Бутеу-Канаса ясно молочная, но светлее алахинской, хотя к утру она делалась почти совершенно светлой. Очевидно, в истоках есть небольшой ледник, но я его не видал.

   К западу от Алахи на много верст тянется холмистое плато с озерами и почти сплошными болотами. На них водится много уток, гусей, журавлей и даже комары представлены в ограниченном, правда, количестве.

   14 июля. Экскурсия на перевал Канас.

   Отправившись в 10 часов утра правой стороной Алахи, мы скоро достигли слияния трех истоков реки: Канаса с юго-востока, собственно Алахи с юга и Укока с запада. Долина здесь очень широка и местами болотиста; повсюду светлеет масса озерков, то белых, то прозрачных; между ними немало ручьев. Слегка волнистая почва затянута дерном и низкими кустарниками: полярной березкой, ивами, Potentilla fruticosa, изредка арчой (Juniperus sabina).

   Отвернув в долину Канаса и пройдя довольно топкое болото, в 11 часов мы поднялись на скалистую ступень, перегородившую долину поперек; ступень ведет как быв верхний этаж долины Канаса, который в этих скалах прорывается пенистыми каскадами.

   Верхняя долина Канаса делается теснее и замыкающие ее склоны круче; болот меньше, хотя местами лучше ехать склоном. Через полчаса от скалистой ступени мы поравнялись с устьем левого притока, текущего из крутого ущелья с осыпями; в верхней части его хорошо виден порядочный ледник, залегающией параллельно главному леднику Канаса (см. ниже). Будем называть его малым Канасом. Выйдя в широкую долину, он [приток] еще долго течет рядом с Канасом, прежде чем сливается с ним; этому мешает длинная низкая грива, протянувшаяся между реками.

   По мере движения вперед склоны понемногу сближаются, но дно долины местами все еще болотисто. Наконец, около 121/2 часов мы достигли размытых морен, окаймляющих нижний конец ледника с гротом, из которого выходит белая река. Здесь же слева проходит небольшая светлая речка, текущая из крутого ущелья; верховье ее нужно отнести к Кораблю, который остался у нас на северо-востоке.

   У конечных морен тропа уходит на заваленный камнем склон с восточной стороны ледника. Подъем местами крут и мало удобен, но без вьюков мы поднимались довольно легко. Отмечаю, что параллельно современной боковой морене выше по склону залегает вторая береговая морена, состоящая из крупных гранитных валунов, уложенных в замечательном порядке. Между камнями по склону засела довольно богатая и разнообразная альпийская растительность.

   Через полчаса подъема мы могли видеть ледник Канаса во всю длину. Он начинается четырьмя крутыми разорванными потоками с нескольких острых вершин. Все потоки сливаются в общее широкое ледниковое поле, которое выгибается пологой дугой на восток. Ледниковое поле спускается постепенно, образуя в середине продольные трещины, а у нижнего конца поперечные. Хорошо сформированных средних морен нет, а редкие рассыпанные по леднику камни образуют характерные ледниковые столы.

   Поднимаясь по крутому косогору, мы скоро достигли плоского прилавка с речкой, текущей из бокового малого ледника. По берегу речки довольно богатая альпийская растительность.

   Еще небольшой подъем в виду Канасского ледника, и, обогнув скалы, мы вышли на вершину перевала.

   Весь подъем от конца ледника занял около часу. С перевала (2 780 м) на юг открывается обширный и внушительный вид. На первом плане справа спускается от острых шпилей хорошо сформированный, но небольшой ледник, образующийся из двух первоначальных потоков. Боковые морены представлены хорошо, а средняя, смещенная к правой стороне, едва намечена узкой полосой камней. Северным (левым) снежником ледник, повидимому, смыкается с правым снежником большого ледника русской стороны. С правой стороны монгольского ледника под отвесным уступом скал моренами запружено небольшое озерко с бирюзовой водой; у конечных морен -- второе озерко. Из него стремится небольшая речка по дну круто спускающейся долины между склонами, сплошь усыпанными полосами камней. Внизу речка образует значительное озеро, вблизи которого уже виднеется хвойный лес. Спуск к озеру от перевала вообще довольно крут. Ниже озера долина, перегороженная справа скалистым отрогом, открывается в другую, более обширную, перпендикулярную ей долину, левый конец которой загибается на юго-восток, а правый исчезает за скалистым отрогом на западе. За этой долиной поднимается великолепная группа крутых, скалистых гор, увенчанных снежными пирамидами. На юго-востоке снежные вершины можно проследить до истоков Черной Кобдо (см. маршрут 1908 г.), которая сходится своим верховьем с верховьем южного истока Монгольского Канаса. Лесу по большой глубокой долине масса у подножия горной группы [Эмегейты]. Вообще этот горный узел представляет водораздел Канаса, Черной Кобдо и Кома с Сомом и на южном конце переходит в группу Эмегейты.

   Перечитывая описания Канасского перевала у Игнатова, я был очень удивлен, что он, пройдя от перевала до Канасского озера, ни слова не говорит о других более крупных истоках Монгольского Канаса.

   Взяв главные направления буссолью и сделав фотографию, я в 3 1/2 часа отправился назад. Спускался я почти все время пешком, чтобы собирать растения {Набрал довольно много форм, в общем одинаковых с собранными на столовой вершине, но кое-что нашлось и особенное, например: Aquilegia sibirica Lana., A. glandulosa Fisch., Trollius altaicus С. A. Mey, Aconitum Anthora L., Chorispora excapa Bge, Macropodium nivale R. Br., Corydalis pauciflora Pers., Alsine biflora Wahl., Lychnis tristis Bge, Viola altaica Pall., Oxytropis altaica Pall., Pachipleurum alpinum bedb., Ribes graveolens Bge, R. aeiculare Smith., Dracocephalum origanoides Bge, Pedicularis versicolor Wahl., Saxifraga crassifolia L., Pyrola roxundifolia L., Gentiana altaica Pall., Primula nivalis Pall., Doronicum altaicum Pall., Aster flaccidus Bge, Salix reticulata L., Oxyria reniformia Hook., Festuca altaica Trin., Allium schoenoprasum L.}.

   Вообще в этих формах больше сказывается сходство с Центральным Алтаем; может быть здесь оказывает влияние близость леса и характер сильно расчлененного хребта монголо-иртышской стороны.

   Засветло мы возвратились к нашему стану на Бутеу-Канасе.

   15 июля. Утро я провел за инструментальной съемкой с базиса, взятого вблизи нашего стана на другой стороне от устья Бутеу-Канаса. Этой съемкой я связал истоки Канаса, Алахи, Укока и Бухтармы и определил возвышение вершин этой части хребта, которое оказалось от 3 300 до 3 600 м. Главные снежные вершины в истоках Бухтармы были заслонены передовыми горами, и высота их оставалась неопределенной. Вблизи самых ледников быть мне не удалось, поэтому определено лишь положение их и приблизительно общая протяженность. Во всяком случае, для детального изучения ледников здесь остается еще много материала. Я не сосредоточивался на них, так как главное внимание мое было занято Монгольским Алтаем.

   Бутеу-Канас имеет два источника: левый, с молочной водой, и правый, светлый. В истоках первого есть небольшой ледник. После слияния двух истоков Бутеу-Канас течет в низких болотистых берегах и сопровождается небольшими озерками среди кочковатых болот. Перед выходом из своей долины прорывается каскадами в упомянутом выше ущелье.

   По Верхней Бухтарме. В час дня мы выступили в Бухтарму. Сначала нам пришлось вернуться на брод около Кара-булака, на что потребовалось около двух часов. Здесь произошла задержка по двум причинам: во-первых, одна вьючная сбила вьюк и долго не давалась в руки, а второе -- я встретил тут таможенного стражника, который возвращался из Катон-Карагая и вез с собой газеты на Укокский пикет. Два месяца не имея известий из России, я, конечно, набросился на газеты, и, пока ловили лошадь, поглощал номер за номером. В начале путешествия обычно очень ощущается недостаток нисем, газет, вообще всяких известий из культурного мира, в котором привык жить; но скоро отвыкаешь, и даже чувствуется какое-то спокойствие в полном неведении того, что творится там, и в невозможности подать известия о себе. Слишком много интересного в исследованиях, в фактах настоящего, чтобы отдавать много внимания тому, что осталось позади. Во время путешествия отдыхают те участки мозга, которые работают до переутомления в зимней обстановке с ее злобами дня; нервы отдыхают, хотя им дается ежедневно много работы массой наблюдаемого. В результате за путешествие, в котором приходится работать быстрым темпом, удивительно проветривается мозг и успокаиваются нервы.