Все приключения мушкетеров

Пробыв в дороге всю ночь, к семи часам утра она была у форта ла Поент, в восемь часов села на корабль, а в девять часов корабль, о котором было объявлено, что он едет в Байону, снялся с якоря и отправился в Англию.

XVI. Бастион Сен-Жерве

Д’Артаньян, придя к друзьям своим, застал их всех троих вместе. Атос размышлял, Портос закручивал усы, а Арамис читал прекрасный маленький молитвенник в голубом бархатном переплете.

– Я надеюсь, господа, – сказал он, – что вы имеете сообщить что-нибудь очень важное, иначе предупреждаю, что не прощу вас за то, что вы заставили меня прийти, не дав мне отдохнуть после ночи, проведенной за взятием и срытием бастиона. Ах, как жаль, что вас там не было, господа! Дело было жаркое!

– Мы были в другом месте, где также было не холодно! – отвечал Портос, крутя усы.

– Тише, – сказал Атос.

– О! – сказал д’Артаньян, заметив, что Атос слегка нахмурил брови, – да у вас, кажется, есть новости.

– Арамис, – сказал Атос, – вы, кажется, завтракали третьего дня в гостинице «Парпальо».

– Да.

– Каково там?

– Что касается до меня, то я ел очень худо; третьего дня был постный день, и там ничего не было кроме скоромного.

– Как! – сказал Атос, – в приморском городе в гостинице нет рыбы.

– Они говорят, – отвечал Арамис, принимаясь снова за чтение молитв, – что плотина, которую строит кардинал, выгоняет рыбу в море.

– Да я не об этом спрашивал вас, Арамис, – сказал Атос; – я спрашивал вас, свободно ли вам там было, и не беспокоил ли кто вас!

– Кажется, докучливых посетителей не было. Да, действительно, Атос, в этом отношении нам будет недурно в «Парпальо».

– Пойдемте же в «Парпальо», – сказал Атос, – потому что здесь стены тонки как писчая бумага.

Д’Артаньян, привыкший к манерам своего друга и угадывавший тотчас по одному слову, жесту или знаку его, что он хотел сообщить что-нибудь важное, взял Атоса под руку и вышел с ним, не говоря ни слова. Портос следовал за ними, разговаривая с Арамисом.

Дорогой встретили Гримо; Атос сделал ему знак, чтоб он шел за ними; Гримо, по обыкновению, повиновался молча; он, несчастный, наконец, почти разучился говорить.

Пришли в трактир «Парпальо»; было семь часов утра и начинало рассветать. Трое друзей заказали завтрак и вошли в комнату, в которую, по словам хозяина, к ним никто не мог прийти.

К несчастью, время для совещания выбрано было неудачно: пробили зорю, и многие, чтобы прогнать сон и согреться от утренней сырости, заходили в трактир выпить; драгуны, швейцарцы, гвардейцы, мушкетеры, легкая кавалерия быстро сменились одни другими, что доставляло большую выгоду хозяину, но совсем не благоприятствовало намерениям наших друзей; поэтому они с неудовольствием отвечали на поклоны, тосты и остроты своих товарищей.

– Этак недолго с кем-нибудь поссориться, – сказал Атос, – что было бы теперь некстати. Д’Артаньян, расскажите нам, как вы провели ночь, а потом мы расскажем наши похождения.

– В самом деле, – сказал один из кавалеристов, держа в руке стакан водки и медленно попивая, – вы были ночью в траншее, господа гвардейцы, и кажется, имели хорошее дело с ла-рошельцами?

Д’Артаньян взглянул на Атоса, как будто спрашивая, следовало ли ему отвечать этому человеку, вмешавшемуся в их разговор.

– Разве ты не слышишь, – сказал Атос, – что господин Бюзиньи обращается к тебе с вопросом? Расскажи, что было сегодня ночью, если эти господа желают.

– Не взяли ли вы бастиона? – спросил один швейцарец, который пил ром из стакана.

– Да, – отвечал, кланяясь, д’Артаньян, – мы имели эту честь; мы, как вы, может быть, слышали, подложили под один из углов его бочонок с порохом, который взрывом своим сделал славную брешь и притом, так как бастион был уже не новый, то он весь от этого взрыва порядочно пострадал.

– А какой это бастион? – спросил драгун, державший на сабле гуся, которого он принес, чтоб изжарить.

– Бастион Сен-Жерве, – отвечал д’Артаньян, – из которого ла-рошельцы беспокоили наших рабочих.

– И дело было жаркое?

– Да, мы лишились пятерых, а ла-рошельцы восьмерых или десятерых.

– Но вероятно, – сказал кавалерист, – сегодня утром они пошлют пионеров поправить бастион.

– Да, это очень вероятно, – сказал д’Артаньян.

– Господа, не хотите ли держать пари? – сказал Атос.

– Хорошо, пари, – сказал швейцарец.

– О чем? – спросил кавалерист.

– Позвольте, – сказал драгун, положив свою саблю, как вертел, на два больших железных тагана, поддерживавшие огонь в камине. – Дайте мне скорее тонкий ломтик хлеба, чтобы не потерять ни капли жиру этой прекрасной птицы.

– Он прав, – сказал швейцарец, – гусиный жир очень вкусен с вареньем.

– Ну, – сказал драгун, – в чем ваше пари? Мы слушаем, господин Атос!

– Да, пари! – сказал кавалерист.

– Господин де Бюзиньи, я держу с вами пари, – сказал Атос, – что я и трое моих товарищей: господа Портос, Арамис и д’Артаньян, будем завтракать в бастионе Сен-Жерве и пробудем там ровно час, чтобы ни делал неприятель, чтоб прогнать нас.

Портос и Арамис посмотрели друг на друга; они начинали понимать, в чем дело.

– Ты хочешь, чтобы нас непременно убили, – сказал д’Артаньян, наклонясь к уху Атоса.

– Нас скорее убьют, если мы не пойдем туда, – отвечал Атос.

– Право, господа, это прекрасное пари, – сказал Портос, покачиваясь на стуле и крутя усы.

– Я принимаю его, – сказал Бюзиньи; – надо назначить выигрыш.

– Вас четверо, – сказал Атос, – нас тоже четверо. Обед на восьмерых, согласны ли вы?

– Прекрасно, – сказал Бюзиньи.

– Превосходно, – сказал драгун.

– Хорошо, – сказал швейцарец.

Четвертый собеседник, который молчал во все время разговора, кивнул головой в знак согласия.

– Завтрак ваш готов, – сказал трактирщик.

– Пойдемте же сюда, – сказал Атос.

Трактирщик повиновался. Атос позвал Гримо, показал ему на большую корзину, лежавшую в углу, и сделал знак, чтобы он завернул в салфетки принесенную провизию.

Гримо понял, что хотели завтракать в поле, уложил в корзину провизию и бутылки и взял ее под руку.

– Где же вы будете завтракать? – спросил хозяин гостиницы.

– Что вам за дело, лишь бы вам заплатили, – сказал Атос.

И он с важностью бросил на стол два пистоля.

– Прикажете дать сдачи? – спросил хозяин.

– Нет, прибавь только две бутылки шампанского, остальное пойдет за салфетки.

Трактирщик получил не так много барыша, как ему сначала показалось, но он взял свое, положив в корзину две бутылки анжуйского вместо шампанского вина.

– Господин де Бюзиньи, не угодно ли вам поставить ваши часы по моим, или позвольте мне поставить мои по вашим, – сказал Атос.

– Справедливо, – сказал кавалерист, вынимая из кармана прекрасные часы, усыпанные бриллиантами. – Половина восьмого.

– Тридцать пять минут восьмого, – сказал Атос. – Так заметим, что мои часы на пять минут впереди против ваших.

И поклонившись удивленным зрителям, четверо молодых людей отправились к бастиону Сен-Жерве. Гримо пошел за ними, неся корзину, сам не зная куда; Атос так приучил его к безмолвному повиновению, что он и не думал спросить об этом.

Четверо друзей не говорили ни слова, пока шли через лагерь; притом же за ними следовали любопытные, которые, зная их пари, хотели видеть, чем это кончится. Но когда они перешли за черту укреплений, то д’Артаньян, совершенно не понимавший, в чем было дело, решился, наконец, просить объяснения.

– Теперь, любезный Атос, скажите, пожалуйста, куда мы идем?

– Вы видите, – сказал Атос, – мы идем на бастион.

– Но что же мы будем там делать?

– Вы знаете, что мы будем завтракать.

– Отчего же мы не завтракали в «Парпальо»?

– Потому что нам нужно провести переговоры о весьма важных делах, а в гостинице нельзя и пяти минут поговорить свободно; беспрестанно ходят, кланяются и заговаривают. Здесь, но крайней мере, – сказал Атос, указывая на бастион, – нам никто не помешает.