На Рио-де-Ла-Плате

— Будем ждать здесь, — промолвил Кадера. — Пусть лошади отдохнут. Мы и так мчимся как угорелые!

— Я здесь не останусь! — ответил я.

— Почему?

— Здесь нет травы для лошадей, только сухой камыш.

— Вы хотите поискать пастбище? Не стоит труда. Лошади ведь всю ночь паслись.

— Ваши, но не наши. Они со вчерашнего дня простояли в сарае и не получили ничего, кроме жалких сухих листьев кукурузы. Если хотите гнать лошадей во весь опор, нужно их кормить.

— Мы же поплывем на плоту, им не придется мчаться во весь опор. Они отдохнут.

— На плоту трава не растет. Едем дальше, вверх по течению!

Я погнал своего коня в этом направлении.

— Стой! Вы останетесь здесь! — скомандовал он.

Я продолжал двигаться вперед, нисколько не считаясь с его словами.

— Стой, говорю я тебе! — прорычал он. — Или я буду стрелять!

Я обернулся. Он держал в руке пистолет. Я выхватил револьвер.

— Прочь оружие! — приказал он.

— Глупости! — ответил я. — У меня двенадцать зарядов против одного вашего. Впрочем, что скажет сеньор Хордан, если сделка расстроится из-за того, что я буду убит! Подумайте, что вы делаете!

— Да кем вы себя считаете? Вы думаете, вас пальцем тронуть нельзя?

— Разумеется. Я поеду дальше. Хотите стрелять, стреляйте!

Мы поехали вперед, не оглядываясь на майора. Он со своими солдатами мог бы всех нас перестрелять, но все же остерегся, впрочем, иначе и быть не могло. Естественно, все они ругали и проклинали нас на чем свет стоит. Дорога, лежавшая впереди, вовсе не подходила для поездок верхом. Топь, кругом только топь и камыши. Нередко нам приходилось делать огромный крюк, чтобы обогнуть опасное место; впрочем, нашим преследователям пришлось бы преодолевать те же трудности, если бы они вздумали нас настичь.

Конечно, волей-неволей мы прокладывали им путь, поэтому, двигаясь по нашим следам, они ехали бы, наверное, быстрее, чем мы теперь. Ни плота, ни какого-либо судна на реке по-прежнему не было видно. Майор непрестанно окликал нас. Он был взбешен из-за того, что ему пришлось следовать за нами; его товарищи не переставали сыпать ругательства, но мы не обращали на них внимания.

Наконец мы достигли места, где берег несколько вдавался в воду, и тут впереди мы увидели очень длинный плот, медленно спускавшийся к нам навстречу.

— Слава Богу! — крикнул майор. — Конец всей этой дури. Эти люди возьмут нас с собой.

— Если захотят! — вставил я.

— Должны, должны! Мы их заставим.

— Даже и не пытайтесь. Лучше, если мы хорошенько им заплатим.

— Кто же даст нам деньги?

— Я.

— Чудеса! Это мне нравится. Ладно, торгуйтесь с ними.

Я подъехал к реке и, приложив к губам обе ладони, крикнул плотовщикам:

— Эй! Возьмете нас в Буэнос-Айрес?

— Мы не доберемся до него.

— Ничего страшного!

— Сколько вас человек?

— Два десятка, и еще десять лошадей. Сколько нам нужно заплатить?

— Сто бумажных талеров.

— Вы их получите.

— Тогда причаливаем!

Плот был составлен из двенадцати длинных клеток. Он глубоко осел в воду, на обоих его концах имелось по дощатой будке. Правили им двенадцать или тринадцать дюжих, почти совсем раздетых мужчин. Прошло более четверти часа, прежде чем плот достиг берега; я напряженно прислушивался: не послышится ли конский топот? Если вестовые сразу переговорили с Хорданом, то преследователи находятся уже где-то близко. Майор спешился, его люди поступили так же; мы тоже спешились. Я приблизился к повстанцу-капитану и тихо спросил его:

— Ну, сеньор, настало самое подходящее время. Хотите или нет?

— А выйдет?

— Вполне, я думаю.

— Но что мне нужно делать?

— Первым поднимитесь на плот, приведите туда лошадь и оставайтесь там, что бы ни происходило. Спрячьтесь за одну из будок.

Последнюю фразу я тихо шепнул еще и брату Иларио, а он передал ее нашим спутникам.

Тем временем плот остановился.

— Ну-ка, возьмите лошадей! — скомандовал майор своим людям. — Мы поднимемся… Что это?

Он запнулся и задал удивленный вопрос, потому что увидел, как на плот прошел капитан. Мои товарищи тотчас последовали за ним.

— Что такое? Что вы хотите? — спросил я майора, делая вид, словно не подозреваю, что же его удивило. Одновременно я подал знак йербатеро, чтобы он захватил мою лошадь. Сам же я остался на месте.

— Капитан поднялся на плот! — ответил Кадера. — Что ему там надобно?

— Он поедет вместе с нами. Что еще скажете?

— Дьявол! Кто ему приказал?

— Сеньор Хордан вам ничего не говорил?

— Нет.

Пока он и его солдаты продолжали пребывать в растерянности, я подошел к самому краю воды, туда, где стояли плотогоны, и тихо сказал им:

— Полсотни бумажных талеров сверх обещанного, если вы оставите этих солдат на берегу.

— Хорошо, сеньор! — так же тихо ответил старший из плотогонов.

— Это меня, конечно, не удивляет, — продолжил я. Теперь я говорил громко и обращался к майору. — Вам только сейчас полагалось об этом узнать.

— Для чего он здесь?

— Чтобы следить за вами.

— За мной? Что вы выдумываете!

— Ба! Я ведь вас уже предупреждал, когда вы заявили, что собираетесь присматривать за нами.

— Сеньор, мне непонятны ваши слова!

— Тогда выскажусь яснее. Очевидно, сеньор Хордан не доверяет вам.

— Вы намерены меня оскорбить!

— Нет. Обижайтесь на Хордана, а не на меня. Вероятно, он думает, что вы способны затеять ссору со мной.

— Не болтайте попусту!

— Или вам вдруг придет в голову мысль напасть на меня после того, как мы передадим вам груз.

— Сеньор!

— Пожалуйста! Не думайте, что я не способен разгадать ваши мысли! Чтобы обезопасить себя от такого рода глупостей, Хордан, видимо, решил приставить к вам офицера в качестве надсмотрщика.

— Что вы выдумываете?

— Генералиссимус выдумывает, а не я.

— Докажите это!

— Поднимитесь на плот. Пусть капитан предъявит полученные им полномочия.

— Tormento! [140]Они у него есть?

— Спросите его!

— Пусть он покажет их! Почему он ничего не говорит? Почему прячется за будкой? Если у него есть полномочия, я обижусь и ни за что не поеду с вами. Мне надо с ним переговорить!

— Ступайте!

Он прыгнул на плот, я направился следом. Разгоряченный, он даже не заметил, чем занимались плотогоны. Теперь к берегу примыкал лишь один край плота. Другой его конец уже отплыл на значительное расстояние, приноравливаясь к увлекавшему его течению. Майор подал солдатам знак, приказывая остаться на берегу, а сам поспешил к капитану.

— Все, отчаливайте! — скомандовал я плотогонам и последовал за разгневанным офицером. Когда я догнал его, он остановился возле капитана, осыпая того вопросами, на которые тот не знал ответа.

— Не ругайтесь, сеньор! — сказал я майору. — Вы уже ничего не измените. Чтобы вы не поддались искушению и, будучи разгневанным, не были слишком опрометчивы в своих решениях, я чисто из дружеских побуждений окажу услугу и позволю себе помешать вам.

С этими словами я выхватил у него из-за пояса пистолеты.

— Сеньор, что вы себе позволяете! — раздался громовой голос майора.

— Ничего особенного, так, пустяки.

— Ничего себе пустяки! Вы отбираете у меня…

Он умолк. Его люди, оставшиеся на берегу, подняли крик; их визги и вопли достигли нашего слуха и отвлекли внимание майора. Плот отчалил и находился уже в нескольких метрах от берега, там, где было довольно глубоко.

— Как прикажете это называть? — воскликнул Кадера. — Немедленно причаливайте назад!

— А называется это вот как, — ответил я ему, — теперь вы — мой пленник, и я мигом вас подстрелю, если вы сделаете хотя бы шаг в сторону!

Я приставил ему к груди его же собственные пистолеты.

— Пленник? Подстрелите? Сеньор, вы с ума сошли? — спросил он, побледнев.

— Нет, я не сошел с ума, я куда лучше вас понимаю происходящее. Вы попались в западню.