Человек ниоткуда

Разговор на короткое время прервался.

— Ну, а что вы скажете относительно поездки в Эштон? — спросил Мориц, положив ногу на ногу и откидываясь на спинку стула.

Я вспомнил добрый совет Норскотта отказаться от этого приглашения, но неожиданно проявилось свойственное мне упрямство. Я не люблю убегать от опасности.

— Когда вы меня ждете? — спросил я небрежно. Его глаза выразили нечто вроде ликования.

— Что, если в четверг? — предложил он. — Удобный поезд отходит с Ливерпуль-стрит в 2.30. Я вас встречу в Вудфорде.

— Четверг мне вполне подходит.

— У нас будет довольно веселая компания, — продолжал он, стряхивая пепел с костюма. — Сангетт и Йорк обещали приехать; я думаю, что Джордж Вэн тоже приедет. И, конечно, будут еще Бараделли.

Он взглянул на меня с лукавой усмешкой, произнося последнее имя. Очевидно, мое знакомство с Бараделлями имело какое-то особое значение.

— Ну, что ж, это недурно, — сказал я.

— И во всяком случае нам удастся хорошо поохотиться, — закончил он. — Риз сказал мне, что с куропатками дело обстоит превосходно, а уток там всегда много.

Я задумчиво кивнул головой. Мне стало ясно, что на охоте мне придется во всю следить за своими соседями.

Не успел я прийти к этому правильному заключению, как увидел в окно что к дому подкатил комфортабельный автомобиль.

— Вот Ричи! Пойду узнать, что он скажет. Мориц не пытался даже встать.

— Правильно, — сказал он медленно. — Я подожду вас здесь; я тоже хочу знать его мнение.

Я встретил доктора в вестибюле и повел его вниз по каменной лестнице.

Мильфорд выглядел гораздо хуже, чем раньше. На его сером лице выступили неровные пятна, а губы были сжаты от боли.

Ричи подошел к нему, предложил ему несколько кратких вопросов и в то же время быстро сосчитал пульс и осмотрел глаза.

— Боюсь, вы что-то съели, что вам сильно повредило, — высказался он наконец.

Мильфорд лег снова на подушки, и губы его чуть слышно прошептали:

— Я умру, сэр?

— Что вы, дорогой мой, нет, нет! — сказал Ричи с ободряющей улыбкой. — Вы будете совершенно здоровы примерно через неделю. Но пока вы должны лежать спокойно и исполнять все, как я вам укажу. Я вам сейчас пришлю сиделку, а после обеда приду еще раз вас навестить.

Мильфорд сделал слабое движение рукой, как бы протестуя против такой роскоши.

— Да, да, Мильфорд, — сказал я, — вы должны в точности исполнить все, что велит доктор, и ни о чем другом не беспокоиться.

Он поблагодарил меня слабой улыбкой.

Как только мы вышли в коридор, я спросил Ричи:

— Ну, в чем же дело? Последовало короткое молчание.

— Дело в том, — сказал Ричи спокойно, — что этого человека отравили.

ГЛАВА VI

Я не знаю, поразило ли меня само известие, но слово «отравили» во всяком случае вызвало во мне неприятное волнение.

— Отравили, говорите вы? Отравили намеренно? Ричи нахмурил брови.

— Не могу сказать уверенно. Это странный случай. Но нет сомнения, что у него одна из форм отравления.

— Что нам делать? — спросил я.

— Прежде всего нужно дать сильное рвотное и держать больного в тепле. Я вам пришлю сестру из больницы св. Георгия с точными указаниями. Приду к вам еще раз сегодня утром, немного погодя.

Я старался быть спокойным, но в душе волновался и злился. Неужели Мильфорд стал жертвой деликатной внимательности, направленной на меня? Или же самый факт его преданности ко мне послужил достаточным поводом, чтобы его устранить?.. Как бы там ни было, но я твердо решил при первой же возможности хорошенько отомстить за эту неудачную попытку.

Когда дверь за доктором закрылась, я простоял некоторое время в вестибюле, не зная, как мне поступить.

Сообщить ли Морицу о том, что я узнал, или просто сказать ему, что Мильфорд серьезно болен? Мое инстинктивное недоверие к этому молодому человеку взяло верх, и я решил пока воздержаться от лишних слов.

Когда я вошел в столовую, Мориц встретил меня протяжным: «Ну?».

— К сожалению, — сказал я, — Мильфорду плохо, чрезвычайно плохо.

— Чем он болен? — спросил он.

— Ричи не знает, в чем дело, — ответил я с невозмутимым хладнокровием. — Он думает, что болезнь протянется несколько недель. Я возьму сестру милосердия, чтобы ухаживать за Мильфордом.

Мориц зевнул.

— Как это отравляет существование.

— Да, — сказал я небрежно, — думаю, что мне придется взять другого слугу.

— Вот что я вам предложу, — отозвался Мориц, — поедемте вместе к Сигрэву — мне все равно надо ехать на Ганновер-сквер. Там, наверно, записано много подходящих людей.

Его предложение показалось мне вполне благоразумным и хоть я целиком разделял недоверие Норскотта к своему кузену, но все же мне пока не хотелось с ним спорить. Я решил отложить это удовольствие до того времени, когда у меня будет более твердая почва под ногами.

Я поднялся наверх взять записную книжку Норскотта. Я обещал ему исполнить все его обязательства в первые же дни, и мне хотелось знать, что мне предстоит на сегодня. Когда я открыл соответствующую страницу, то нашел две записи: одна относительно примерки у портного, Саквиль-стрит, в 12.30, а другая по поводу собрания директоров «Лондонского Торгового Общества» после завтрака, в гостинице на Каннон-стрит. Все это было не очень важно, но от нечего делать я решил быть и тут, и там. Я начинал входить во вкус личных дел Норскотта.

Когда я спустился, Мориц ждал меня в вестибюле. Мне опять показалось, что он сдерживает какую-то скрытую радость. Но я отогнал эту мысль, считая ее плодом моего воображения. В таком состоянии духа легко во всем видеть что-то подозрительное.

— Кстати, — сказал он небрежно, когда за нами закрылась дверь, — вы хотите нанять лакея на постоянное место или только чтоб заменить Мильфорда, пока он болен?

— Ну, конечно, только на время, мне было бы трудно расстаться с Мильфордом.

Он кивнул головой.

— Это очень легко устроить. Сигрэв может доставить вам такого человека. Предоставьте это дело ему.

Я только хотел сказать, что так и думаю поступить, как вдруг проезжающий автомобиль резко остановился возле нас. Из окна выглянула голова красивого пожилого человека в серой шляпе.

— Алло, Норскотт, мне как раз надо вас видеть, — сказал он.

Это было весьма лестно, но, так как я понятия не имел, кто это такой, то почувствовал легкое смущение. Мориц невольно облегчил мое положение.

— С добрым утром, лорд Ламмерсфильд, — сказал он, — надеюсь, что леди Ламмерсфильд лучше?

Его сиятельство не обратил внимания на любезный вопрос Морица. Он холодно поклонился и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же состоянии. Мне он понравился с первого взгляда.

— Вы можете меня видеть, когда вам угодно, — сказал я.

— Вы будете у Сангетта завтра вечером? — спросил он.

— Да.

— Прекрасно. Я вас там найду. Мне нужно с вами поговорить.

Небрежным движением руки он попрощался со мной, совершенно не обращая внимания на Морица, и автомобиль его покатил по Парк-Лэйну.

— Славный человек, этот Ламмерсфильд! — заметил я ядовито.

— В кабинете его не считают таким славным, — ответил Мориц.

Это было для меня новостью, так как я мало следил за английской политикой.

— Может быть, его не понимают? — сказал я мягко. — Это бывает со многими.

Мориц посмотрел мне прямо в глаза.

— У вас отвратительное настроение сегодня. Жалею тех людей, которые будут сегодня иметь дело с вами.

Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не подозревал у моего приемного кузена.

— Время от времени надо быть любезным, — сказал я, — хотя бы ради разнообразия.

Я понятия не имел, где это такое «Сигрэв». Но Мориц остановился у маленького дома, как раз за большим цветочным магазином, и тут же я прочел на медной вывеске:

Сигрэв и К°. Бюро для найма