Посланники Великого Альмы (СИ)

Ошеломленные, избитые матросы во главе с Диего Санчесом, были согнаны в крайнюю каюту. Шкипер, перегнувшись в поясе, выглянул в окно. В свете луны он увидел два десятка каноэ с индейцами, неслышно подплывающих к кораблю.

По трапу спустилась Паола, неся бочонок с порохом. На него дали посмотреть пленникам.

— Любая возня в каюте — я уж не говорю о криках, — предупредила Джулия, — расценивается как провокационные действия. Ответная реакция будет незамедлительной, и вы взлетите на воздух.

Дверь закрыли.

Через планшир опустили трап, и Тепосо во главе пяти десятков индейцев поднялся на палубу. Они заняли посты, и амазонки устремились к «Тринидаду».

Сценарий был тот же. Джулия посчитала ненужным предупреждать Лори, но, когда все заняли свои места перед штурмом, в каюте капитана Гарсии де Сорья раздался грохот.

Джулия, ругаясь последними словами, снова вышибла дверь, но ожидаемой картины не увидела. Комната была густо населена, и Лори с завидным хладнокровием, как медведь, раздавала тяжелые удары налево и направо. Джулия помогла ей с одним дюжим офицером и вернулась в коридор.

Спустя 15 минут Паргаун и его воины ступили на борт «Тринидада». А ещё через час все три корабля были в руках урукуев.

Амазонки находились на только что захваченном галионе «Мария Глориоса» и детальный осмотр решили начать с него. Впрочем, разницы не было, корабли отличались только названиями да каюта командора на «Санта Марии» была более роскошна, нежели другие. В первую очередь Джулию интересовала батарейная палуба, но, так как время суток было ещё темным, она отложила её осмотр до рассвета. А сейчас приказала доставить к ней капитанов всех кораблей вместе с судовыми журналами. На воду спустили две шлюпки, и Паола с пятью индейцами отправилась выполнять приказ.

Джулия расположилась в каюте капитана и беседовала с Фей и Дороти.

— Фей, у тебя есть определенный план минирования кораблей?

— Конечно. Я заглядывала в крюйт-камеры [43], пороха достаточно.

— Можно спустить пушки с батарейной палубы в трюм, — подала совет Дороти, — и расположить их на уровне ватерлинии ближе к носу кораблей. Соединить их вместе, чтобы они выстрелили одновременно, труда не составит. Считай, только этим мы полностью выведем галионы из строя: лопнут переборки, шпангоуты [44] разорвет плюс, естественно, дыры в борту. Корабли сразу нахлебаются воды.

— Возни много, — сморщилась Фей. — Надежнее и проще заложить заряд в той же носовой части. Рванет так, что и бушприта не останется.

— Мне нравятся оба варианта, хотя я склоняюсь в сторону простоты. Приступите к работе с рассветом, а пока посидите и поспорьте.

— А мне что делать? — спросила Лори.

— Тебе — вешать люстру, — отозвалась Джулия.

И вдруг расхохоталась, вспоминая привлекательную позу Лори на столе. Да ещё светильник в руках.

— Ты что, подсвечивала ему? — сквозь слезы спросила она, имея в виду Диего Санчеса.

— Знаешь, как больно было, — обиделась Лори, показывая громадный синяк на пояснице. — По-моему, я на кувшин свалилась.

Тут уже и остальные присоединились к Джулии.

А на берегу бодрствующие индейцы тоже радовались удаче и улыбались, слушая заливистый смех, раздававшийся с корабля: «А я ему говорю: ой, извините, я нечаянно свалилась…» — «А я думаю, ну, все, хана Лори. Разбегаюсь, бах! — по двери ногой, — а там…» — «Ой, говорю, что это вы так плохо прибили люстру?.». — «А капитан стоит над ней и не знает что делать…»

3

Через полчаса все капитаны были доставлены на «Марию Глориосу». Джулия приняла их в каюте, указав рукой на свободные стулья.

— Прошу вас, сеньоры, садитесь.

Те неловко переглянулись, но предложение приняли, положив перед собой на столе судовые журналы.

Джулия улыбнулась. Сейчас она походила на строгого ревизора, неожиданно прибывшего инспектировать в далекую провинцию. Эта мысль ей понравилась, с неё она и повела разговор.

— Что творится у вас на кораблях? — грозно спросила она. — Вертеп какой-то! Вы что же думаете, раз дона Иларио нет, вам можно и пьянствовать, и забросить все судовые работы?

Капитаны снова переглянулись. Если они надеялись, что, прибыв на «Марию Глориосу», получат хоть какие-то объяснения произошедшего, то сейчас запутались окончательно. Десятки вопросов крутились в головах, но все молчали.

А Джулия продолжала «разносить» капитанов.

— Вы, кажется, капитан этого судна? — она прицелилась пальцем в Химено Франциско, на скуле которого багровел огромный кровоподтек.

— Да, — сказал он, почтительно приподнимая свой зад со стула.

— Сидите. Вы столько времени провели в разгуле, что, кроме вина, других запахов не различаете. На «Санта Марии» — там, ничего, вроде бы нормально, но здесь, извините за выражение, воняет. Амбре. Из трюма несет застоялой водой и, я имею подозрение, нечистотами. Извините, капитан, я тут без спроса порылась в вашем буфете.

Джулия разложила перед ними перья и чернила.

— Прошу вас детально описать в судовых журналах то, что произошло. Вы пробудете в этой каюте до полудня, после чего вас препроводят в форт. Команды кораблей отправятся туда с рассветом. Хочу предупредить вас, господа, чтобы вы не предпринимали попыток к бегству. А: это бессмысленно, потому что бежать вам некуда. Б: вас будут строго охранять не одна сотня индейцев, которые получат от меня приказ стрелять на поражение. Но беспокоиться вам нечего, и это — В: вы не будете нуждаться ни в чем — вода, пища… и даже вино. В разумном количестве, естественно.

Капитанов немного отпустило, они в третий раз переглянулись, но уже с явным облегчением, хотя и с туманными головами.

От Джулии не укрылось это, и она поставила на стол наполовину наполненный вином кувшин.

— Я хочу, чтобы ваши головы прояснились, а руки не тряслись. Налейте себе по полбокала и приступайте к работе.

— Простите, сеньора, — сказал Гарсия де Сорья, промочив горло. — Могу я задать вам вопрос?

— Можете.

— Вот вы упомянули здесь дона Иларио, не хотите ли вы сказать, что это он вас послал?

— Да что вы, любезный! Налейте себе ещё вина!

— А он жив?

— Интересно следить за ходом ваших мыслей, — заметила Джулия. — Вы кидаетесь из крайности в крайность. А вам самому как хотелось бы? Чтобы он был мертв?

— Да нет, сеньора.

— В вашем «да» звучит игра чувств. Что ж, поиграйте на печальном: он жив. Но попал в такую скверную историю, что я ему не завидую.

— А нельзя ли узнать цель ваших действий? — спросил Диего Санчес.

— Ба! Да она яснее ясного. Препятствовать вашему войску в возращении на родину. На этом, дорогие капитаны, закончим дискуссию и возьмемся за дело.

— А, простите, с чего начать?

Джулия улыбнулась и позвала Лори. Усадив её на свое место, она сказала:

— Начните с нее. Я думаю, глядя на эту юную сеньору, каждому из вас что-нибудь да припомнится. Но пока не ставьте после написанного даты и свои подписи. К полудню вам будет что дописать, после чего вы сдадите журналы мне. Приступайте, джентльмены.

Когда в полдень капитаны вышли на палубу, они не узнали своих кораблей: рангоут [45] и такелаж [46] оставались на месте, но вот парусов не было.

Пока они находились во временном заточении, команды были препровождены на палубу и под присмотром сотен индейцев живо сняли паруса. Их на шлюпках перевезли на берег и складировали в большую кучу. Капитаны увидели три огромных бело-серых копны драгоценной материи, которые стоили гораздо дороже, чем три подобные кучи золота. Рядом сновали индейцы, обкладывая их сухим хворостом.

Далее Джулия показала и разъяснила шкиперам принцип действия трудов Фей и Дороти. Капитаны были поражены четкостью и слаженностью работы команды Джулии, а сама же она назвала это оперативностью.