Полумесяц разящий

— Так скучаете по морю, господин вице-президент?

— Нет такого дня, когда бы я не мечтал стоять за штурвалом, а не сидеть за столом, — ответил Сандекер, открывая ящик стола и доставая огромную сигару, которую тут же зажал в зубах. — Следите за событиями в Турции?

— Да, сэр. Я отвечаю за этот регион.

— Тебе что-нибудь говорит имя Озден Челик?

О'Куинн на мгновение призадумался.

— Турецкий бизнесмен, известен своими связями с правящей династией Саудовской Аравии. Мы подозреваем, что он может участвовать в финансировании фундаменталистской партии «Благоденствие». А почему вы спросили?

— Вероятно, он еще кое-чем занимается. Знаете о пропаже израильского танкера, пару дней назад?

О'Куинн кивнул, вспомнив, что слышал об этом на ежедневном брифинге.

— Судно заметили у небольшой пристани, которая принадлежит Челику, в паре миль от Дарданелл. У меня информация из надежного источника, что этот Челик также стоит за недавней кражей мусульманских реликвий из дворца Топкапы в Стамбуле.

Сандекер пододвинул ему фотографию.

— Топкапы? — переспросил О'Куинн, и его брови выгнулись, как коромысла. — У нас есть предположение, что ограбление Топкапы связано с терактом в мечети Аль-Азхар и попыткой подрыва Купола Скалы в Иерусалиме.

— Президенту также известно об этом.

О'Куинн поглядел на спутниковую фотографию.

— Можно спросить, сэр, откуда у вас эта информация?

— От Дирка Питта, из НУПИ. Люди Челика убили двоих ученых, работавших с ним, третьего похитили и привезли в эту самую гавань, — ответил Сандекер, тыкая пальцем в фотографию. — Питт его оглушил, когда они освобождали заложника. А еще они нашли там контейнер с пластитом. Октогеном, произведенным для армии США, если быть абсолютно точным.

— Октоген использовали при терактах в мечетях! — воскликнул О'Куинн.

— Да, я помню, что ты об этом рассказывал на брифинге у президента.

— Видимо, Челик действует в интересах муфтия Баттала. Теракты в мечетях, за которые никто не взял на себя ответственность, с использованием нашей взрывчатки должны были вызвать возмущение всех фундаменталистов, в особенности — в Турции. Они хотят воздействовать на общественное мнение, чтобы протолкнуть Баттала в президенты.

— Вполне логично. И этот похищенный израильский танкер — еще больший повод для беспокойства.

— Мы уже связались с турецким правительством?

— Нет, — ответил Сандекер, мотнув головой. — Президент опасается, что любые действия с нашей стороны могут быть восприняты как попытка повлиять на исход выборов. Да и, честно говоря, мы не знаем, какие у Баттала связи в нынешнем правительстве. Просто ставка очень высока, а выборы очень скоро, и мы не можем рисковать, невольно прибавляя популярности его партии.

— Но наши аналитики говорят, что шансы муфтия выиграть выборы и так достаточно высоки.

— Президент понимает и это, но он настоял на том, чтобы США никак не вмешивались, вплоть до окончания выборов.

— Мы можем воспользоваться тайными каналами, — возразил О'Куинн.

— Все равно, это слишком рискованно.

Вынув сигару изо рта, Сандекер поглядел на ее прикушенный кончик.

— Это прерогатива президента, О'Куинн, а не моя.

— Но ведь другого выхода нет.

— Именно поэтому я тебя и позвал. У вас же есть контакты с «Моссад», я полагаю? — спросил адмирал.

— Ну конечно же, — кивнув, ответил О'Куинн.

Сандекер наклонился вперед и пристально посмотрел на разведчика ярко-голубыми глазами.

— Тогда предлагаю вам связаться с ними и сообщить, где находится их пропавший танкер.

58

Руди Гунн к вечеру закончил ремонт датчиков на подводном аппарате, вскоре после того, как «Эгейан Эксплорер» достиг зоны работ, в двадцати милях на юго-восток от Чанаккале. Аппарат спустили за борт, и экипаж принялся за привычную работу. Когда заступила ночная вахта, на мостике никого не было, кроме рулевого и второго помощника.

Судно шло с небольшой скоростью на север, когда рулевой внезапно разинул рот, глядя на экран радара.

— Сэр, слева по борту внезапно появилось судно, меньше чем в четверти мили, — выпалил он. — Клянусь, минуту назад его там не было.

Вахтенный глянул на экран радара и увидел небольшое желтое пятнышко, едва не сливающееся с центром экрана, где, собственно, находился сам «Эгейан Эксплорер».

— Ради всего святого, откуда оно здесь? — буркнул он. — Двадцать градусов право на борт, — спешно приказал он, опасаясь, что неизвестное судно может идти перпендикулярным курсом.

Рулевой крутанул штурвал, а вахтенный подошел к иллюминатору левого борта и поглядел в темноту. Луну и звезды закрывала низкая облачность, и море было погружено во мрак. Он ожидал увидеть ходовые огни судна, и очень удивился.

— Этот дурак даже ходовые огни не включил, — сказал он, оглядывая темную поверхность моря. — Попытаюсь связаться по радио.

— Не советую, — послышался резкий голос с едва заметным еврейским акцентом.

Офицер в изумлении обернулся и увидел двух мужчин в темных камуфляжных костюмах, поднявшихся на мостик со стороны правого борта. Более рослый вышел вперед, и вахтенный разглядел его гладко выбритое худощавое лицо. Он остановился в полуметре от офицера и приставил ему к груди небольшой автомат.

— Прикажите рулевому вернуться на курс, — сказал спецназовец, и жесткий взгляд его темных глаз не давал повода усомниться в его намерениях. — Вашему судну ничего не угрожает.

Вахтенный нерешительно кивнул рулевому.

— Вернуться на прежний курс, — сказал он. — Что вы делаете у нас на судне? — выпалил он, обращаясь к спецназовцу.

— Нам нужен человек по имени Питт. Приведите его на мостик.

— У нас на борту таких нет, — солгал вахтенный.

— Тогда я уведу своих людей и потоплю вашу посудину, — тихо ответил спецназовец, подходя вплотную.

Вахтенный задумался, насколько реальна эта угроза, но глянув в стальные глаза закаленного в боях солдата, перестал сомневаться. Обреченно кивнув, он сменил рулевого у штурвала и послал того за Питтом. Второй спецназовец тут же пошел следом за рулевым.

Спустя пару минут Питта привели на мостик. В его сонных глазах было раздражение.

— Мистер Питт? Я лейтенант Ласло, спецназ ВМС Израиля.

— Извините, лейтенант, не могу сказать вам «Добро пожаловать на борт», — съязвил Питт.

— Извиняюсь за вторжение, но нам требуется ваша помощь в операции деликатного свойства. Мне сказали, что согласие на ваше сотрудничество дано правительством США на самом высоком уровне.

— Понимаю. Если так, зачем все это полуночное представление?

— Мы действуем в турецких водах без официального разрешения. Так что секретность должна быть полной.

— О'кей, лейтенант, тогда опустите автоматы и объясните, в чем суть дела.

Спецназовец нерешительно опустил оружие и дал знак напарнику сделать то же самое.

— Мы получили приказ освободить команду израильского танкера «Даян». Нам сообщили, что вам знаком порт, где их удерживают.

— Да, бухта в северной части Дарданелл. Судно все еще там?

— Разведданные за последние десять часов говорят, что да.

— Тогда почему бы не воспользоваться дипломатическими каналами для их освобождения?

— Ваше правительство предоставило нам информацию о том, что похитители могут быть связаны с теми, кто недавно пытался подорвать Купол Скалы в Иерусалиме. А сообщение о том, что в этом порту хранится мощная взрывчатка, заставляет нас опасаться еще одного теракта.

Питт кивнул. Он понимал, что попытки поймать Челика законными способами могут обернуться катастрофической задержкой. Этот турок явно замыслил что-то недоброе, а Питту, как никому другому, хотелось покончить с ним.

— Очень хорошо, лейтенант, я буду рад помочь. — Повернулся ко второму помощнику: — Роджерс, оповести капитана, что я покидаю судно. Кстати, лейтенант, а как вы попали к нам на борт?

— Подошли на небольшой надувной лодке и пришвартовались у правого борта. Отплыть будет проще, если ваше судно немного сбросит ход.