Подвиг (Приложение к журналу "Сельская молодежь"), т.6, 1985 г.

Форстер бросил на кресло пыльник, снял пиджак и ослабил галстук. На большее не хватило времени: зазвонил телефон, Прозвонил четыре раза, потом после паузы еще два. Форстер считал звонки.

— Пять, шесть... Это «шестой»! — Он взял трубку.

— Да. Шеф принял условия. Главное, чтобы материал оказался по ту сторону границы. Молодоженов привезут в Брук. Разумеется, под охраной. Сопровождающих будет двое... Да, конечно... Понял... Что, прямо сейчас? На девятом?.. Хорошо, что близко, я дьявольски устал... Понял... Сегодня же вечером директор будет все знать. Я свяжусь с ним сам. Все понял. Иду.

Уронив на аппарат трубку, Форстер снова натянул на плечи пиджак и пошел к двери.

Переступив порог своей квартиры, Имре увидел перед собой на полу конверт, четко выделявшийся на темном линолеуме. Директор поднял его и только потом зажег маленькое бра.

Повертел конверт в руках: ни адресата, ни отправителя.

Из-под двери в гостиную пробивался луч света. Он открыл ее и вошел: возле задернутого шторой окна сидел Кути, рядом с ним на столике возвышались все шесть томов Собрания сочинений Уильяма Шекспира. Капитан в который раз перечитывал свою любимую трагедию «Цезарь и Клеопатра», придвинув поближе торшер.

Они обменялись безмолвным приветствием. Имре положил на привычное место свой портфель и издали показал Кути конверт. Тот пожал плечами в знак того, что ничего о нем не знает. Тогда директор схватил «дипломат» вынес его в ванную и пустил воду.

Кути поспешил за ним и перекрыл кран, показав знаками, что по логике вещей ему сначала нужно прочесть письмо, а потом уже принимать душ.

Вскрыли конверт и так же беззвучно, водя взглядом по строчкам, прочитали письмо, оба одновременно.

«Ваши условия приняты. Вас будут ждать в назначенном вами месте. Не пытайтесь что-либо предпринять, ибо в этом случае вы никогда не увидите больше свою дочь. Представитель фирмы «Штальблех» тоже будет ждать вас в Вене. На другой день вы сможете уехать домой». Подписи не было.

Кути пустил душ и вышел из ванной, Имре за ним.

— Ты сидишь в квартире, а они суют под дверь письмо. Как только смеют? Отчаянные люди.

— Пожалуй, если б они знали, что я тут! — усмехнулся капитан. — Вся штука в том, что они ничего не подозревают. А письмо лишнее тому доказательство.

— Сегодня ты останешься у меня? — спросил Имре.

— Мы в очередь с Салаи, — ответил капитан. — Наш старик еще просил передать, что завтра он нанесет тебе визит в служебном кабинете.

— Разве он не едет на дачу?

— Нет, это был «белый текст». Туфта для них, — ткнул Кути большим пальцем в окно за спиной.

— Переполнится ванна, — заметил Имре. — Сейчас я приму душ, и мы начнем наш безмолвный ужин. Отдыхать будем молча, — добавил он, усмехнувшись.

Форстер быстро шел по тротуару одной из слабоосвещенных боковых улиц центральной части города. Возле витрины магазина фирмы «Керавилл» он сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке. Наклонившись перед рекламным щитом сбоку от витрины, он ловко и незаметно извлек из-за него конвертик с запиской. Распрямившись, не спеша пошел дальше, останавливаясь у некоторых витрин. Свернув за угол, у первой же ярко освещенной витрины он развернул записку и одним взглядом вобрал в память ее содержание:

«Указание Б. Пока И. Б. находится за границей, всем оставаться на местах. После возвращения И. Б. встретимся все на вашей квартире в тот же день вечером. За два часа извещу вас по телефону. Решение принято Б. после вашего отъезда. Получил только что. Шестой».

От противоположного тротуара позади Форстера тронулась с места машина. В ней сидел Салаи. Зажав в кулак микрофон, он докладывал:

— Объект вынул записку из-за рекламного щита «Керавилл». Держит ее в руке. Свернул по улице Дюлы Хегедюша к Большому кольцу. Остановился у витрины, прочел записку. — Сделав паузу, он добавил: — Если взять его сейчас, улика налицо.

— Не смей его трогать!

— Понял, Только руки чешутся! — мгновенно ответил Салаи.

Форстер между тем преспокойно шел своим путем. Достав из портсигара сигарету, он послюнявил папиросную бумажку с текстом, обернул ее вокруг сигареты и прикурил.

— Объект раскуривает материальную улику, — простонал Салаи.

— Пусть. Чтоб он в жизни лучшего табака не курил! — Рона засмеялся. — Продолжай наблюдение.

На другой день утром Балинт Рона встретился с директором, но не в кабинете, а в самой дальней от него лаборатории.

Подполковник пришел первым. На всякий случай, чтобы обмануть тех, кто наблюдает за Имре. Вдруг есть еще такие и на заводе, черт их знает.

Отыскав свободное место на кожухе какого-то прибора, Рона разостлал на нем небольшую схему.

— Запомни хорошенько все, что здесь изображено, — сказал подполковник. — Ты инженер, легко разберешься. Но помни: малейшая ошибка может привести к роковым последствиям.

Имре впился глазами в чертеж и молча разглядывал его в течение нескольких минут. Мозг его словно фотографировал схему во всех подробностях. Наконец Рона нарушил молчание.

— Поедешь на «мерседесе»? — спросил он.

— Как обычно. Когда-то я получал удовольствие от таких поездок. А на этот раз, признаюсь, еду с тяжелым сердцем.

— Ничего, обратный путь доставит тебе это удовольствие.

Взгляд Имре вновь устремился на чертеж.

— Ты прав, — сказал он. — Здесь все будет зависеть от точности расстановки.

— Правильно.

— Ну а потом? Что будет потом?

— Пока я не могу сказать этого даже тебе. Но я знаю тебя и знаю, что ты способен решать и действовать в соответствии с обстановкой.

— Кто-нибудь даст мне указания там, на той стороне?

— Только в случае крайней необходимости. Твоя задача в одном: занимайся только детьми и береги их! — Рона огляделся и пошутил: — Надеюсь, на этот раз ты без «дипломата»?

— Видеть его не могу! — воскликнул Имре. — Только бы кончилась вся эта история, тотчас разнесу его в клочья!

— Ни в коем случае! — запротестовал подполковник. — Он уже обещан Ладани. Майор тоже сгорает от нетерпения разнести твой «дипломат» в клочья, хотя и влюблен в него по уши.

— У разных людей разные вкусы.

— Да, для твоего успокоения: мы нашли третьего, который был в лесной сторожке. Его имя Миллс. Проживает, кстати, напротив твоего дома. Скоро я смогу подарить тебе его портрет.

— Как вы напали на его след?

— Будешь смеяться: помог твой ненавистный «дипломат». Миллсу надо было постоянно быть поблизости от тебя, передатчик-то у «клопа» не слишком мощный. Вот мы и заинтересовались, какие автомобили стоят подолгу и тут и там, в Обуде. Теперь этот бандит тоже от нас не уйдет. — Глаза Роны лукаво блеснули: — Как видишь, все же есть за что полюбить твой портфельчик, есть!

Наступило двадцать седьмое июня.

На пограничной станции Хедьешхалом с утра движение машин было менее оживленным, чем обычно. Рона и два его ближайших помощника стояли у открытого окна одной из комнат здания пропускного пункта, наблюдая за работой пограничников и таможенников.

— Гляди-ка, — указал взглядом Салаи на светло-серую, хорошо ухоженную «Волгу-М21», подкатившую к белой черте, — Парень решил прокатиться в Европу.

— Парень не промах, — выразил свое мнение Кути, — Эти машины очень выносливы.

Рона тоже включился в дискуссию.

— Великолепная штука, эта старая «Волга». Прочная, кузов из толстенного листа.

— Товарищ начальник, — иронически заметил Кути, — с каких это пор ты стал заниматься еще и автомобилями?

— А что? Это твоя монополия? — отпарировал Рона.

— Пишта интересуется не автомобилями, а теми, кто сидит за рулем, — съязвил Салаи. — Да и то, если они женского рода.

— Пожалуй, но у него не хватает на это смелости, — беззлобно поддержал его подполковник.

— Поглядите на этого парня в старой «Волге». Он нас увидел и улыбается! — воскликнул Салаи.