Приказы не обсуждаются

Сначала, вернувшись в Анголу, воевал против португалов на севере страны под крылом вожака ФНЛА — Национального фронта освобождения Анголы — Холдена Роберто. Но вскоре роль подчиненного ему надоела, Савимби перебрался на восток Анголы, где живут его соплеменники овимбунду, и создал свою партизанскую организацию УНИТА, то есть Национальный союз за полное освобождение Анголы. Поначалу сторонников у него было маловато, он сам называл свою организацию «армией двенадцати человек с ножами». Но со временем УНИТА разрослась и вместе с ФНЛА стала воевать не только с португальским колонизаторами, но и с МПЛА — Народным движением за освобождение Анголы. Этих поддерживал Советский Союз. Однако, по нашим сведениям, португалов они не очень трогали, поскольку те их тайно подкармливали. Потом, когда у покровителей каша в собственной стране заварилась, они бросили к чертовой матери свои колонии и сказали: «Живите, как хотите!» Вот тут наш Жонас прохлопал момент. Вроде бы вместе с вожаками ФНЛА и МПЛА подписал соглашение о разделе власти. Но Агостиньо Нето ухитрился независимость Анголы самостоятельно провозгласить 11 ноября 1975 года. И стал, естественно, у власти.

Савимби рассерчал, объявил войну МПЛА, позвал на подмогу юаровцев и вместе с ними и отрядами ФНЛА двинулся на Луанду. Они были почти на окраине города, когда прибыли кубинцы. Нето сначала к нашим обратился, но Брежнев не рискнул солдат так далеко от дома посылать и шепнул Фиделю: «Выручай, браток! Потенциальная социалистическая страна гибнет!» Фидель же своих солдат в ожидании американской интервенции серьезно натаскивает для боевых действий. А тут такая возможность!

Кубинцы высадились и понесли по кочкам и юаровцев и местных черных партизан…

— Точно! — вспомнил Евгений. — Мне кубинцы рассказывали. Был приказ отогнать юаровцев до границы с Намибией и остановиться. А кубинский генерал, что командовал группировкой, так раздухарился, что гнал расистов чуть ли не до Виндхука. Говорят, потом его в полковники разжаловали за чрезмерную агрессивность.

— Ну, вот, — продолжил Симонов. — Холден Роберто после этого еще немного повоевал и затих. А Савимби развернулся вовсю. Штаты его хорошо кормили, ежегодно около трехсот миллионов долларов выделяли. В 1986 году Рейган ему руку жал и называл борцом за свободу. Воевал Савимби небезуспешно. Были моменты, когда практически вся территория Анголы, кроме городов, была под контролем УНИТА. Естественно, и месторождения алмазов. По некоторым данным, алмазы эти приносили Жонасу чуть ли не миллиард долларов в год

К девяносто первому году португалам, американцам и нашим надоела эта бесконечная войнуха и они заставили МПЛА и УНИТА подписать в Лиссабоне декларацию о перемирии. Объявили даже выборы президента. Но Савимби их проиграл. Эдуарду душ Сантуш, нынешний президент Анголы (кстати, в СССР учился и первая жена у него из Баку), предложил ему пост вице-президента. Но Жонасу это пришлось не по душе, и он опять ушел воевать. Сейчас его практически никто из-за рубежа не поддерживает, что сказалось на боевых успехах: потихоньку отбирают контроль над территориями. Но вся эта бодяга может продолжаться еще неизвестно сколько лет. Алмазов ему на вооружение и продовольствие хватит.

У американцев свой интерес — нефть. Хотели бы, конечно и в добыче алмазов поучаствовать. И у нас интерес имеется. Ангола нам должна кучу денег. Вспомни, сколько мы туда техники и вооружения вбухали! Все в долг. Но расплатиться они, пока идет война, не могут.

Евгений действительно вспомнил огромные свалки загубленных анголанами грузовиков и бронетранспортеров, виденных им в той, давней командировке. Потом кивнул своим мыслям и сказал:

— Отсюда вывод: надо войну прекращать! А как это сделать? Очень просто — убрать Савимби! Как я понимаю, без него УНИТА развалится за считаные месяцы. Если не недели. Так?

Он внимательно посмотрел на Симонова.

— И вы мне предлагаете в этом деле поучаствовать?

Симонов смутился.

— В общем-то…

— А с какой, простите, стати? Я — обычный российский предприниматель, мирный гражданин. Ну, было дело, воевал когда-то. Но ведь сколько лет прошло!

— Послушай, Женя, — примирительным тоном сказал Симонов. — Я тебе лапшу на уши не вешаю, говорю все, как есть? Ну, так и ты мне арапа не заправляй! «Обычный предприниматель, мирный гражданин»! Ну что ты горбатого лепишь? А то я не помню, с каким энтузиазизьмом ты в мои германские разборки ввязался… Кстати, Ступин этот к Савимби ломанулся не только свою шкуру спасать. Как я понимаю, он новые пути для контрабанды этих камушков ищет. И найдет, будь уверен! А этого никак допустить нельзя. Но это — второстепенная, попутная задача. А главная — Савимби.

— Алексей Васильевич! — возмутился Евгений. — Ну что вы из меня наемного убийцу делаете?! Сначала эти уроды для того, чтобы вас грохнуть, нанимали, теперь вы — какого-то затраханного партизана с политической арены убирать. Да и потом, кто это нам позволит в чужой стране хоть и опального, но лидера ухлопать?

— Ты что, считаешь, это моя инициатива и я к тебе пришел так вот, в частном порядке? — усмехнулся Симонов. — Как говорят в Одессе: «Таки нет!» Операция разработана в Управлении по прямому указанию сверху. Причем, — тут он понизил голос почти до шепота, — операция международная!

— В каком смысле?

— В таком, что будем действовать вместе с иностранными специалистами!

— Какими, какими?

Евгений почувствовал, что по спине побежали мурашки. Это еще что за новости?

— Американцами, португалами…

— Ни хрена себе! — сказал потрясенный Евгений. — Это что, теперь у нас и такое случается? Если американцам нужно, пусть они своих спецов и посылают. Нам зачем вмешиваться?

— Э-э, брат! Нынче случается и не такое. Я так думаю, ни одно государство не хочет на себя единолично ответственность брать за эту акцию. А если группа совместная будет, то как бы никто и не виноват окажется. Политики умоют руки, как Понтий Пилат. Они ведь хотят и выгоду получить, и не замараться.

— Но ведь все равно скандал получится, когда станет известно, кто этого Жонаса шлепнул!

— Вот в этом-то и хитрость! Нужно будет все так обставить, чтобы считалось, что Савимби настиг справедливый гнев ангольского народа. Всем хорошо будет. И нашим странам, поскольку партизанство его не дает спокойно разобраться с ангольскими долгами, алмазами и нефтью, и самим анголанам, которые станут жутко радоваться и гордиться своей армией.

— Да уж, армия у них еще та! — криво усмехнулся Евгений. — Видел я, какие они вояки!

— Потому вас и посылают.

Миронов залпом допил то, что у него еще оставалось в бокале, яростно затянулся сигаретой.

— Я правильно понимаю, что все уже решено и моего согласия не требуется?

— Примерно так. Но, конечно, можешь и отказаться. В конце концов, ты нештатная боевая единица, так сказать, сотрудничаешь по контракту. Но, думаю, не откажешься. Я прав?

Тут Симонов попал в точку. Евгению порой так не хватало чувства риска, опасности, уверенности в себе и своих силах, которую ощущаешь в работе…

Евгений помнил свою единственную командировку в Африку, и нельзя сказать, чтобы воспоминания эти так уж грели его душу. Тогда было много стрельбы, много крови, а главное — непонимание: какого дьявола здесь делают советские военные советники?

К счастью, длилась та командировка сравнительно недолго и закончилась полным успехом. Секретная лаборатория юаровцев, где разрабатывалось новое биологическое оружие была уничтожена. Но попутно пришлось повоевать с подчиненными этого самого «доутора» Савимби, вместе с кубинцами обороняя от них приморский городишко.

Значит, Ангола… Вряд ли в стране что-то изменилось за прошедшие годы. Те же грязь и всеобщее разгильдяйство. Разве что ушли наши советники и кубинские войска. Думается, боевого духа тамошней армии, как ее… а-а, ФАПЛА! — это не прибавило. Сейчас у нас зима, значит, там лето, самая жара. Ну что же, для разнообразия можно и погреться. Конечно, лучше это делать не в джунглях с автоматом, а со стаканом коктейля на пляже какого-нибудь острова в Карибском море, но тут уж выбирать не приходится…