Четвертое измерение

– Нет, он натянул парус и на рассвете уплыл… в жаркие страны…

Директор резким движением снял очки и, наморщив лоб, заглянул в глаза Соньке.

– Куда?

– В жаркие страны. Вы, наверно, и сами слышали: пальмы, людоеды, кокосовые орехи…

Ничто не ускользнуло от внимательных выцветших глаз директора. Он стоял перед Сонькой, высокий, немного сутулый, и чуть покачивался на каблуках.

– Понимаешь, пора бы ему быть здесь, но его нет… Где он застрял? Может быть, съездить в порт поискать его?

– Я сейчас, – спохватилась Сонька.

– Да постой ты, у тебя же и денег нет на автобус. – Иван Антонович охлопал карманы, достал какую-то мелочь и высыпал на Сонькину ладонь. – Может, пить захочешь или мороженого…

В порт Сонька приехала на попутной грузовой машине.

Игоря и его пиратов разыскала за пристанской столовой. Укрывшись в лопухах, они играли в карты. Все грязные, косматые, один с перевязанным глазом. И среди них – Игорь, такой же неухоженный и косматый.

Увидев Соньку, Игорь встал, подошел к ней:

– Че?

Они шли по глухой улице. У заборов в пыли нежились куры.

– Вернись, тебя ищут, – сказала Сонька. – С ног сбились. Меня за тобой послали. И чего ты убежал? Посмотри на себя, какой грязный, нечесаный.

Игорь попытался пригладить свои космы. Перехватив насмешливый взгляд Соньки, с силой пнул подвернувшуюся под ногу консервную банку. Спавшая в тени возле забора собака вскочила и залилась хриплым давящимся лаем.

– Пшла! – Игорь поискал глазами камень. Собака нырнула в подворотню и оттуда протяжно затянула: – «Р-р-р-р…»

– Идем, – потянула его за рукав Сонька.

Но Игорь упирался, все оглядывался на собаку.

Шарил в карманах – не найдется ли какой гайки, чтобы запустить в обозленного пса.

– И что ты привязался к этой собаке? Игорь немного остыл, вытер рукавом нос:

– Кто тебя послал за мной?

– Иван Антонович.

– Житья не дают. – Игорь снова пнул банку. И снова за забором истошно залаяла собака.

– Пора бы тебе уже не пинать консервные банки.

– Тут не знаю что будешь пинать… И что за дело всем до меня? Ну не хочу я учиться. Понимаешь, не хочу! – Игорь тоскливо огляделся по сторонам.

– Не хочешь… А что ты хочешь?

– Уехать. Махну вот на Таймыр.

– На Таймы-ыр? С кем? Со своими сопляками? И где ты денег возьмешь на дорогу?

– Да есть тут один человек. Зовет на Таймыр. А деньги, говорит, добудем.

Сонька остановилась. Игорь сделал еще шаг и тоже остановился, повернулся к ней.

– Какой человек?

– Да тут один… Ушастым зовут. Недавно тут.

– Я знаю… И не недавно. Это вор Ушастый. Год назад его на базаре поймали с крадеными часами. Вернулся, значит… И ты, дурак, собираешься с ним…

– Никакой он не вор, Сонька. Честным трудом живет человек. Ищет дело по душе. Тоже собирается в путешествие. Понимаешь, романтик.

– Где же он работает?

– Пока нигде. Я же сказал – дело по душе ищет. Он тоже говорит, что школа – это мура.

– Интересно, а деньги где возьмете?

– Говорит, будем по базарным дням караулить лодки за валюту у приезжих. Так и скопим на дорогу.

– Дурак. Пропьет он эти деньги, и все.

– А вот это видела?! – вдруг хвастливо сказал Игорь и достал из кармана несколько новеньких рублевок и похрустел ими перед носом Соньки.

И вдруг открытые Сонькины глаза сузились, на лице появилось растерянное выражение.

– Ты же в жаркие страны хотел…

Она повернулась и пошла прочь. Она шла к морю, шла не оглядываясь, словно Игоря и не было.

Он постоял немного и бросился за ней следом. Догнал ее уже в дюнах.

– Сонька, постой… Ну что ты так уходишь?

– Да ну тебя.

Самым страшным в голосе Соньки было равнодушие. За ее словами сквозило уже безразличие к тому, как поступит далее Игорь, и к нему самому. Она сама пришла сюда и теперь уходила без оглядки, без сожаления. И не казалась подавленной или раздосадованной, шла легкой своей походкой, смотрела, как вместе с глухим громом реактивного двигателя приближается со стороны моря белая стрела. Самолет был воздушно-легок и отсюда, с земной тверди, казался необычайно хрупким.

Может быть, она и еще что-то сказала, но Игорь ничего не расслышал за сотрясающим небо и море громом. Откуда-то из глубин неба возвращалась к себе домой белая стрела.

А Сонька уже думала о том летчике, который поверил в четвертое измерение. Нереальной, придуманной показалась ей эта встреча, и особенной такой… И сам летчик был необыкновенный. Оттого он сразу и поверил в четвертое измерение…

Сонька ушла.

Игорь долго стоял среди белых дюн. После могучего грома белой стрелы воцарилась такая тишина, будто ничего на земле не было, кроме этого безмолвного песка, неподвижности и одиночества.

Игорь медленно побрел вслед за Сонькой.

5

На классной доске была начерчена мелом окружность с обозначенным центром, а в стороне от нее – точка. Обыкновенная точка. Но математик, ставя ее, долго и старательно крутил кусочек мела, чтобы получилось заметнее.

– В центре окружности, как видите, – сказал он, – одна точка, а за пределами окружности – вторая точка. Попытайтесь-ка соединить эти две точки прямой линией, не пересекая окружности.

Математик внимательно осматривал взволнованный класс. Одни ребята открыто и весело смеялись над задачей, другие явно думали над какой-то чисто семантической разгадкой. Но никто не принимал задачи всерьез. Слишком уж очевидна была ее нелепость. Действительно, как можно было не пересечь замкнутой окружности при соединении точек внутри и вне ее?

Математик был молодой, носатый, в громоздких очках. Его добыл где-то сам директор. Вроде бы ездил за ним в город и переманил из городской школы. Математику он объяснял ребятам всюду: в коридоре, во дворе, в столовой. Никогда никого не пугал своим предметом. И с тех пор, как он пришел, математика стала нестрашной, за исключением контрольных…

Первым поднял руку отличник Синий.

– Ну-ка, ну-ка… – Математик снял очки и подслеповато поморгал.

Синий всегда был первым. И сейчас он не мог допустить, чтобы кто-то опередил его с ответом.

– Это называется абсурд, или нелепость, – уверенно, с достоинством сказал Синий.

– Че-е? – загудел весь класс.

– Ничего, ничего, – успокоил ребят математик. – Похвально, – улыбнулся он Синему, – что ты знаешь такие слова, но не надо никогда с ними спешить. Особенно в математике.

И тут обычно рассеянный математик заметил, что в классе сидит Игорь Смородин.

– Ну, Игорь, раз уж ты появился, – обратился к нему математик, – скажи, что ты думаешь.

– Очень даже просто, – сказал Игорь. Он плюнул на ладонь и пригладил волосы. – Надо сперва начертить прямую, а потом уже круг. Вот и получится, что мы соединим две точки прямой, не пересекая круга, потому что круг уже потом пересечет прямую.

– Во-первых, не круг, а окружность, – поправил математик. – Во-вторых, это уловка, а не решение задачи. Такой ответ, хоть к математике он и не имеет никакого отношения, свидетельствует об известной изобретательности и изворотливости твоего ума… Как бы там ни было, я рад, что ты попытался решить задачу.

С разных сторон закричали:

– Задачу нельзя решить!

– Такого не может быть!

В это время Сонька, не обращая никакого внимания на поднявшийся в классе шум, смотрела на окружность, и вдруг ей показалось, что доска – это черная пустота, а в пустоте висит белое кольцо. И где-то далеко за ним, но точно в центре – маленькая точка. Теперь она могла провести прямую к центру. Так же легко она бросила бы камень или просунула палку сквозь висящее кольцо. Просто никто в классе не подумал о третьем измерении. Из третьего измерения можно было без труда пройти к центру окружности, войти в нее и выйти. Тут в голове Соньки мелькнула смутная догадка, и она подняла руку.