Циникус Утопист и лихие политтехнологи (СИ)

-Трюкач. Знаю я эти африканские, чёрнокнижные штучки. В добрые прошлые времена за такие проделки на костер задницей сажали.

Хмурый, он решил направиться в ЦРУ.

Директор ЦРУ, матёрый, старый Удав, сидел в своём кабинете и держал в зубах дымящую, толстую сигару. Он переваривал очередную жертву, руки у него лежали на безобразно раздутом животе, глаза были закрыты, и раздавался храп. Вроде бы спал он, но его уши, как локаторы, вертелись. И поэтому нельзя было доподлинно знать - спит он по-настоящему или только маскируется храпом.

-О кей, о кей, - сказал вдруг Директор Удав, открывая глаза.

Сенатор Стафтерьер согласно установленному правилу положил кулак на низ своего живота, обозначая этим знаком: пошёл на фиг, мне всё по фиг, плюю на тебя и на всех.

Тогда Директор встал и тоже положил кулак себе на низ живота, тем самым отвечая: сам ты пошёл туда же, я пофигист круче тебя, плюю я на тебя и на всех ещё больше.

Кулак внизу живота - это опознавательный знак их сверхтайной организации, в которую входили только те, кто имел большую власть на Западе. Им всегда - всё на фиг, всё пофиг. Естественно, им плевать, что в результате их политических страшных игр и корыстолюбивых целей возникали войны и гибли люди тысячами, миллионами. Для них эти многозначные числа изуродованных и погибших людей - ничего не значили; просто пустые знаки, просто пустые звуки.

Сенатору польстило то, что от него не полез прятаться Директор под стол. Оскалившись, Сенатор от всего низа живота поблагодарил Директора.

Сентиментальный Директор ответил ему дружелюбной удавьей улыбкой до самых ушей и затем прослезился в платок. После чего он высморкался с стариковским оглушительным треском и дребезжанием головы и, поправив во рту вставные челюсти, пробормотал дрожащим голосом:

-Чего уж там, свои люди. Потом мне отдашь с процентами.

Сенатор Стафтерьер потряс в воздухе папкой:

-Принёс я пасквиль от гуся.

Директор Удав кивнул, жуя кончик сигары, и сонным голосом прошамкал, будто с полным ртом овсяной каши:

-О кей. О кей. Я в курсе. Я в восторге. Понравилось мне. Хорошая ода, хорошего мальчика Потрошенко.

Сенатор Стафтерьер, мотнув головой, закричал Директору на ухо, как глухому:

-Этот не ода, а пасквиль на свой народ, который сочинил не Потрошенко, а московский гусь.

-От кей, о кей, не кричи, я отлично слышу. И Потрошенко хороший мальчик, и московский гусь хороший мальчик, и ты тоже хороший мальчик и хороший зубатый пёсик.

Положив сигару в пепельницу, Директор забил себе в ноздри из золочёной табакерки нюхательного табака.

Сенатор сел на стул, ноги закинул на стол, руки сплёл на груди и выжидательно уставился на Директора.

-О кей, о кей, - говорил Директор, и всё никак не мог расчихаться.

Наконец, Директор расчихался, приговаривая после каждого пчиха:

-Хороший мальчик, хороший пёсик...

Последний раз чихнув, он опять засунул в рот сигару, и серый пепел густо повалился ему на пиджак. Он вдруг на минуту уснул с громким храпом. Открыв глаза, обдал Сенатора Стафтерьера большим облаком сигарного дыма.

-О кей, о кей, - сказал Директор Удав, - вперёд, на Киев. - И решительно встал.

Взяв с собой несколько больших упаковок памперсов, Сенатор и Директор примчались на военный аэродром, заскочили в самолёт и полетели.

Во дворце города великого Киева, в кабинете с зашторенными окнами мрачно сидели за оранжевым столом элитарные звери - высшая власть государства: Президент Потрошенко, потрошитель своего народа; Самоубийца Премьер, вылитый кролик; Хищник Спикер, копия бритой совы; и Женщина с косою, готовая как чума косить людей.

Только подумать! - кучка зверья решала судьбу страны и народа, миллионов людей - сколько из них убить, сколько голодом заморить, сколько покалечить...

Глаза элитарных зверей, налитые злобой, были направлены на середину стола, на светящийся фосфором череп козла с рогами, из которого раздавалось мерзкое шипение.

Высшая власть за столом замерла. Только Президент Потрошенко всё нервно сжимал и разжимал кулаки.

Самоубийца Премьер, блеснув сквозь очки красными кроличьими глазами, вытянув перёд собою руки, бесновато завыл, обращаясь к черепу:

-О, владыко чёрной бездны Ада, заклинаю тебя, открой нам дату кончины Московии, открой нам - когда окочурится, наконец, этот гадостный император Вальдемар. Cгуби его!

-О, как он нам надоел, - хором завыли звери. - Сгуби Вальдемара и всю его Московию с матрёшкиными!

Две маленькие гадючьи головы высунулись из глазниц черепа и уставились, шипя, на зверей.

-Смотрите, владыко услышал нас и знак подаёт! Я же говорил! - провизжал радостно Премьер и зазвенел истеричным стеклянным смехом.

Элитарные звери вздрогнули и напряглись: Потрошенко, с безумной улыбкой, блестя шоколадными глазами, делал руками движения, будто кого-то душил и затем потрошил. Хищник Спикер носом стучал по столу, заклёвывая до смерти воображаемую жертву. У чумной Женщины с косою выскочили с железным лязгом из пальцев загнутые когти; она когтями скребла стол и тихо говорила:

-Дайте мне бомбу, атомную бомбу.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась и вошли Сенатор Стафтерьер, ярый премьер-русофоб Америки, и Директор Удав.

Звери обернулись на них и встали.

-О кей, о кей, сидите, сидите, хорошие мальчики и хорошая девочка, - сказал Директор с удавьей улыбкой и пошёл вокруг стола. Он гладил зверей по головам и, прикармливая, толкал им в рот сладкие кусочки, которые доставал из мешочка. - О кей, о кей, занимайтесь своим полезным делом. Передавайте от меня привет владыке Ада. А я пока отдохну.

Директор, раскурив от спичек погасшую сигару, повалился в кресло и, пока до него летел, уже успел крепко уснуть, захрапеть, и уши у него, как обычно, вращались локаторами.

Сенатор Стафтерьер поднял руки с папкой и памперсами.

-Питомцы мои, с удовольствием вам сообщаю: привёз я пасквиль от бзикмодерниста Циникуса Утописта и фирменные памперсы для вас.

Звери шумно поднялись, похлопали в ладоши и растроганно, со слезами загалдели:

-Ох, чтобы мы делали без вас, спасители! Ах, как же бы мы прожили без вас, благодетели!

-В этом пасквиле гениально доказано, - продолжил вещать Сенатор Стафтерьер, - что великие русские классики - брехуны все!

-О кей, о кей, хорошие вы все мальчики, - сказал проснувшийся Директор и стал с оглушительным треском сморкаться в платок.

Облачившись в фирменные памперсы, как средневековые рыцари в доспехи, элитарные звери опять расселись за оранжевым столом и с восторженным визгом стали читать пасквиль.

И до того визжали, ржали, что Хищник Спикер, копия бритой совы, оперился, замахал руками и улетел в лес питаться мелкой живностью. Чумная Женщина с косою пошла в оранжевом платье на улицу распространять чуму среди народа. Обожравшийся шоколада, потрошитель своего народа Президент Потрошенко, превратился вдруг в цистерну для перевозки горюче-смазочного материала. Самоубийца Премьер, истерично звеневший стеклянным хохотом, из кролика трансформировался в трубу.

-О кей, о кей, - приговаривал Директор Удав, попыхивая сигарой, - хорошие мальчики, послушные мальчики и девочки.

Сенатор Стафтерьер ворчал сердито на трубу, впихивая конец её в землю:

-Ну ты, не трепещи, не визжи, не изворачивайся.

Другой конец трубы он затолкал в цистерну, и стала труба с жутким засасывающим чавканьем и визгом качать жизненные соки из земли в цистерну, для продажи.

В ожидании, пока цистерна наполнится, Сенатор Стафтерьер и Директор Удав, взяв барабанные палочки в руки, стучали ими по цистерне и ехидно напевали:

-"Тра-та-та, тра-та-та, обманули дураков!"