Каллиграфия (СИ)

— Я в это не верю, — буркнула россиянка.

— Она верит в фатум, — тихонько подсказала Роза.

Углубившись в свои размышления, Мирей никак не отреагировала на ее замечание.

«На днях Джулия много нервничала, что я, по наивности, приписывала волнению перед отъездом. Мне и в голову не приходило, что она могла узнать нечто такое, отчего развеялись бы все ее радужные чаяния. Вдруг самолет действительно попадет в аварию?… Ах, нет, что это я? — опомнилась француженка. — Laissez chat qui dort» [21].

Джейн смотрела в иллюминатор, на проносившиеся мимо свинцово-серные клочья облаков, когда «Молния» внезапно вынырнула в чистое небо. Солнце спешило убраться восвояси. Оно послало ввысь свой последний лучик, последний «воздушный поцелуй», словно бы дразнясь, и скатилось за горизонт.

— Почему мы вылетели так поздно? — сетовал Франческо. — Бортовые огни в темноте лучшая приманка.

— А по-моему, что днем, что ночью, самолет отличная мишень, — высказалась Джулия. — Другой вопрос: кому понадобится в нас палить?

— Туоно мог обо всём догадаться и снарядить своих людей, — сказал Кристиан. — В Академии довольно подсыльных.

— Что вы говорите?! Этот милый толстячок? — подал голос Донеро. — Да он и мухи не обидит!

— Ему не пришлось бы никого снаряжать, — возразила Джулия, не удостоив реплику географа ни малейшим вниманием. — Достаточно было бы вывести из строя какой-нибудь механизм…

И тут, словно в подтверждение ее слов, на панели управления замигала красная лампочка.

— Керосин меня разбери! — выругался Донеро. — Неполадка в двигателе!

— Вы уверены? — встревожился Кристиан.

— Я не успел выучить, что означает каждый из индикаторов, но этот точно отвечает за состояние мотора.

— До него можно добраться изнутри?

— Думаю, да…

— Тогда не тратьте времени, мой друг! Я сменю вас!

Самолет накренился, но Кристиан тут же его выровнял, с усилием потянув штурвал на себя. Стрелка вариометра подрагивала на нулевой отметке, следовательно, бить тревогу было рано. Но когда всклокоченный Донеро примчался с вестью из топливного отсека, Кимура и его ученики ощутили запах горелой резины.

— Короткое замыкание! — объявил географ. — Молитесь!

— Так и знал, так и знал! — заныл Франческо, запустив пальцы в шевелюру. — Теперь нам всем крышка!

Джейн сжалась в комок и спрятала лицо в ладонях, а Джулия, не мешкая, бросилась в багажное отделение.

— Назад! — вскричал Кристиан, срываясь с места. Но он не успел ее догнать — из камеры для хранения багажа повалили клубы дыма. Пока Донеро сражался с рычагами, Франческо сбросил с себя оцепенение и вскочил на ноги, предполагая отыскать парашюты, но и полки, и отделения позади сидений оказались пустыми, что привело Росси в еще большее отчаянье: «Как нам выбраться из этой штуки, прежде чем она развалится на части?!». Он сполз по стенке на пол, подле Джейн, а мозг сверлила неотступная мысль: «У тебя всегда есть выбор. Выбор сгореть в огне или же встретить свой конец, выбросившись из люка».

«Молния» стала терять высоту. Приборы приказали долго жить, а датчики словно обезумели, выдавая попеременно то одни, то другие цифры. Теперь панель управления больше походила на игровой автомат, от которого «азартный игрок» Донеро тщетно пытался добиться толку.

В глазах Джейн Кристиан прочел немой укор: «Вы должны были это предвидеть, предвидеть и предотвратить». Кабина наполнялась едким дымом, становилось жарко. Кимура знал: если откинуть люк в полу фюзеляжа, можно ненадолго отсрочить гибель — гибель от удушья, но, увы, не от взрыва. Он прогремит в положенный час, секунда в секунду… Мысли путались.

Резким толчком его швырнуло на приборную панель, и он чудом избежал удара о лобовое стекло. Боковым зрением он увидел, как исказилось лицо Донеро. Весь в испарине, белее мела, географ вел машину прочь от городов и сельских местностей, чтобы от взрыва не пострадали невинные. На то, чтобы спастись самому, он уже не рассчитывал.

Заходясь сухим кашлем, примчалась Джулия.

— Ты жива! — воскликнула Джейн. — Жива!

— Быстрее! Возьмемся за руки! — крикнула та.

— Керосин меня разбери, не умирать же нам поодиночке! — взбодрился Донеро и соскочил с кресла пилота. В этот миг «Молния» встала на крыло и перешла в пике. Никто не удержался на ногах. Франческо, однако, не выпустил руки Джейн, географ вцепился в плащ Кристиана, а Джулия почувствовала, как сильно синьор-в-черном стиснул ее пальцы…

Самолет разорвался где-то над пустошью Албании, и ударной волной обломки разнесло на множество метров вокруг. Известие о катастрофе потрясло Академию до основания. Деви рвал на себе волосы, вместо того, чтобы допросить главного конструктора, который смылся, не дожидаясь разбирательств. Был объявлен двухнедельный траур, и в первый же день Аннет Веку слегла с горячкой. В бреду она часто поминала имя Туоно, однако подруги ее не придавали этому никакого значения. В тревожных видениях Аннет безостановочно шла какими-то подвалами и темными туннелями, ей чудились жуткие голоса, а по выздоровлении она помнила проделанный во снах путь так отчетливо, словно он существовал на самом деле. Слух о бегстве Туоно быстро достиг ее ушей, но она не сомневалась: далеко злодей удрать не мог.

Лиза, Мирей и Роза отказывались принимать случившееся. Они скорее посчитали бы правдой новость о пришествии инопланетян или расколе евроазиатского континента, чем поверили бы в гибель друзей.

— Это невозможно, невозможно! — твердила Мирей. — У них ведь была ветвь-телепортатор! Неужто они ею не воспользовались?!

Кианг, которую к тому времени выписали из лазарета, сидела в углу гостиной с соболезнующим видом и старалась не болтать лишнего. Так или иначе, сейчас на нее обращали не больше внимания, чем на фикус у окна.

— Не будем хоронить их раньше времени, — говорила Роза. — Вдруг завтра окажется, что они уцелели?

— Уцелеть после такого взрыва?! Ах! — заплакала Лиза. — Кому было выгодно лишать их жизни? Ведь действовали они во имя добра, во имя справедливости!

— Тому, вероятно, кому добро и справедливость поперек горла, — хмуро отозвалась Мирей. — Вот хотя бы заместителю директора. Уж он-то наверняка руку приложил. Кто, как не он, главный инженер? И где он теперь, скажите на милость? В бегах! Уже одно это бросает тень на его репутацию.

Роза ударила кулаком по столу.

— Ах, негодяй! Да если это и взаправду Туоно, клянусь, он поплатится за свое преступление!

Мирей промолчала. Благородные порывы хороши лишь в союзе с умом, и уж если готовишь месть, следует сперва поразмыслить, как выкурить зверя из его логова…

Шансы выкурить Туоно сводились к нулю, ибо на помощь того, кто владел информацией о подземных ходах Академии, рассчитывать было нельзя: его прах рассеялся по албанской земле. Сколько слез пролила Лиза, оплакивая своего учителя! Сколько скорби вместило ее сердце! И лишь одно могло ее утешить: возмездие. Не имея возможности почерпнуть откуда-либо сведения о расположении ходов, она, вместе с Розой и Мирей, предприняла попытку отыскать ходы самостоятельно. Тогда же за поиски взялась и Аннет. Она, в отличие от трех подруг, по крайней мере, составила себе представление о том, откуда нужно начать. А начинать надлежало с цокольного уровня, где были проложены канализационные трубы и шныряли крысы. Аннет спустилась в подвал без малейшего отвращения, высвечивая фонариком неровности кирпичных стен. О том, что понадобится постоять за себя, она не подумала. Захвати она хотя бы столовый нож, ей, возможно, не пришлось бы в дальнейшем подчиниться той силе, с которой она, на свою беду, вступила в противостояние.

Туоно действительно не ушел далеко. Его убежище располагалось в одном из подвалов, точно в таком, какой привиделся Аннет во сне. И, что самое ужасное, у Туоно были сообщники — шестеро человек из охраны. Двое дюжих парней связали ее и приволокли к своему шефу.