Каллиграфия (СИ)

— Давай, не глупи, — подтолкнула его Джейн, настроение которой испортилось самым непоправимым образом. — Топай!

Скверная погода, скверные предвестия, скверное самочувствие… Ей тоже не хотелось уезжать. Зачем она только ввязалась в войну с работорговцами? Сидела бы сейчас в уютном кресле, попивала бы какао. Ан нет, всё туда же! Приключений на голову недостает.

Поравнявшись с «Молнией», синьор Кимура провел рукой по металлическому корпусу, обследовал крылья и заглянул в кабину. Донеро там не оказалось.

— Запаздывает наш друг, запаздывает… — заметил директор, осторожно поднырнув Кристиану под локоть. — Но ничего, время терпит. Правда, сейчас вечереет ра-а-ано, — протянул он и вдруг запнулся. В пустом бассейне, который зачем-то вырыли на краю полигона, ему померещилось движение. Разные необъяснимые вещи Деви обыкновенно приписывал полтергейсту, но не успел он произнести слово «полтергейст», как из бассейна выпрыгнули два пухлых чемоданчика, оба красные, обклеенные заграничными марками и рекламными листовками.

— Чтоб меня! — в смятении пробормотал директор. Вслед за багажом в свете прожекторов очутился Донеро.

— Безобразие! Подкоп средь бела дня! Ну, я ему устрою! — завелся Деви и, смешно размахивая руками, ринулся навстречу географу. Кристиан не удержался от улыбки.

— Понимаете, какая штука, — оправдывался Донеро. — Этот подкоп существует со времен создания Академии. Не я первый, не я последний им пользуюсь. А сколько еще других ходов!

Его ответ не на шутку огорошил директора.

— И много таких, э-эм, ходов вы насчитали? — потерянно спросил он.

— Да здание пронизано ими, всё равно что гигантский термитник! — ляпнул географ.

Самолет произвел на сонную публику магическое действие: она разом ожила, загомонила, и теперь уж на полигоне стоял такой шум, как если бы там справляли какой-нибудь грандиозный праздник. Первых в истории авиаторов провожали не с меньшим почетом.

— Гляди, вон они, вон! — толкала Роза россиянку. — Донеро одет по всем правилам: и кожаная куртка, и лётный шлем. Хотя зачем ему шлем, если кабина всё равно закрытая? Ах, ну, он же щеголь известный!

Лиза едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Улетали-то без малого на полгода! Хорошо, если Джулия сознается в своем проступке и вымолит у Донеро прощение. А если нет? Разве осмелится Лиза, пусть даже через полгода, подойти к нему и, стыдно сказать, наябедничать на Джулию?!

— Франческо какой-то странный, — заметила между тем Мирей. — Его как будто колотит.

— Может, он высоты боится, — допустила Роза. — Меня, к примеру, в эту машину никаким пряником не заманишь.

Случилось так, что Аннет Веку, преодолев густые заросли винограда и протиснувшись через толпу, оказалась плечом к плечу с господином заместителем директора. Тот щурил свои поросячьи глазки и что-то бубнил себе под нос. Он не перестал бормотать даже тогда, когда одному из чемоданчиков Донеро, не в меру располневшему, вздумалось явить миру свое содержимое: шарфы, множество изысканных шарфов самых разнообразных оттенков.

— Вы, никак, на показ мод собрались? — удивился директор.

— Оставьте, профессор. У каждого ведь свои причуды, и я не вижу причины, по которой стоит запретить перевозку подобного груза, — сказал Кристиан, за что географ поклонился ему в знак глубочайшей признательности.

— Вы же знаете, как придирчив наш уважаемый директор, — говорил он потом, в кабине. — Если к чему прицепится, так намертво. А я коллекцию шарфов во все турне беру. Она мне приносит удачу.

— Весьма громоздкий талисман, — заметил Кимура. — Надеюсь, в управлении «Молнией» его содействие вам не понадобится?

— О, я опробовал этот аэроплан еще позавчера. Спасательная парашютная система, кондиционеры, кожаные сидения… А какая здесь удобная панель управления! Я уж не говорю о легкости маневрирования!

— О, пожалуйста, только не маневры! — хором взмолились Джулия и Джейн.

— У вас найдутся таблетки от укачивания? — на всякий случай попросил Франческо.

Когда зажужжал мотор и самолет стал набирать скорость, зрители затаили дыхание. Он был готов вот-вот оторваться от разгоночной полосы и взмыть в сиреневое небо, когда Аннет услышала слова, заставившие ее сердце дрогнуть.

«Летите, голубчики, скатертью дорога! — процедил Туоно. — Разорвет вас на клочки — косточек не соберешь».

Он не знал, что у них на уме, однако считал, что перестраховаться не помешает. Если смерть и не постигнет их в пути, на что он рассчитывает, то на Крите им придется несладко. «Уж я-то постараюсь, — думал заместитель директора. — Недаром прославленный полководец Помписк копал ямы на тех дорогах, которые вели к его лагерю, прокладывая для своих нужд новые тропы. Враги шли старыми дорогами и попадались в ловушку. А чем я хуже Помписка?».

«Неужели этот человек задумал их погубить? — спросила себя Аннет, услыхав его полное ненависти напутствие. — А если так, на чьей я стороне? И каковы мотивы Туоно? Почему он желает им смерти?». На все эти вопросы она не находила ответа, однако же вернее согласилась бы погибнуть вместе с Кристианом там, среди туч, чем влачить горькое существование в одиночестве. Джулии «везло» куда больше, но сейчас она была недосягаема, а соперников Аннет предпочитала держать под боком…

«Вряд ли Туоно станет враждовать со студентами, — рассуждала она. — Вероятно, ему досадил кто-то из преподавателей. Донеро или синьор Кимура? Судя по отзывам старшекурсников, географ старается избегать конфликтов и ведет довольно тихую жизнь, если не брать в расчет его постоянные командировки. Следовательно, остается синьор Кимура. В чем-то они с Туоно не поладили… А вот в чем? Будем, однако, надеяться, что ожидания заместителя не оправдаются и полет окончится благополучно».

Едва гудение «Молнии» затихло в отдалении, студенты стали разбредаться по полигону, точно беспризорные овечки. Профессора, напротив, объединились и начали что-то горячо обсуждать. Деви приструнил и тех, и других.

— Построиться! За ворота шагом марш! — скомандовал он, как заправский генерал. — Нечего здесь прохлаждаться! Для прохлаждений есть парк.

— Вишь, распетушился, — проворчал какой-то древний старичок, читавший лекции по техническому черчению. — Я в этот полигон, можно сказать, всю душу вложил и проект, как дитя, вынашивал, а теперь меня гонят. Никакого почтения к старшим!

… Поворачивая ключ в ржавой замочной скважине, Деви чувствовал себя отменно и весьма гордился тем, что обеспечил стажировку своим подопечным. Если бы он додумался хоть как-то связать просьбы учениц посодействовать им в поисках мафии и настоятельное прошение синьора Кимура, то ему, несомненно, открылась бы истинная цель путешествия, и не исключено, что дело приняло бы совсем другой оборот. Директор устрашился бы идти на столь явный риск, а Туоно наверняка попытался бы испортить всю обедню. Однако на совещании Кристиан успешно уклонился от этого вопроса, что, впрочем, не избавило его от козней коварного заместителя. Он таки покопался в моторе.

— Как думаешь, с ними ничего не случится в пути? — беспокоилась Роза, обрывая кустик самшита возле скамейки в парке.

— Перестань калечить растение, — сказала Мирей. Она почему-то пребывала в твердом убеждении, что злоключения их минуют.

— Самолеты терпят крушение почти каждый день, — как бы невзначай проронила Лиза.

— Глупая! Типун тебе на язык! — перекрестилась Роза. — Это ведь не простой самолет! Он оснащен по последнему слову техники.

— Как ты можешь говорить такое, когда в нем летят наши друзья? И твой Донеро, между прочим, тоже, — вознегодовала Мирей. — Ты, считай, только что вынесла им смертный приговор.

— Ничего я не вынесла, — обиделась Лиза. — С языка слетело, что ж теперь?

— Неосторожное слово сродни бомбе замедленного действия, — веско сказала Мирей. — Даже мысли имеют свойство воплощаться.