Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Удачи, коллеги, и вам тоже, — сказал Фадж, берясь за судейский свисток.

У Гарри похолодело в животе, но все же он, шаг за шагом, преодолел расстояние, отделяющее его от капитана соперников. Он пожал руку мадам Трюк; хватка у нее была железная. Он отступил к своим как раз вовремя, чтобы услышать, как Смит возмущенно жалуется: «Мерлин! Снейпу биту дали! Мы так не договаривались!».

«А Хагрида поставили на ворота!» — вторил ему Рон.

«Прекратите!» — потребовал Гарри, как раз когда Луна радостно объявила, что присутствующие имеют счастье наблюдать первую за всю историю школы сборную выпускников, которая сыграет против учителей.

Со свистком четырнадцать игроков словно выстрелили в небо. И с первых секунд матча, как позже едко комментировал Рон, Фадж взялся подсуживать преподавателям.

Снейп, казалось, приклеился к Гарри, поминутно запускал в него бладжер; впрочем, то же самое позднее говорили о себе и другие ребята, так что зельевар, по всей видимости, умудрялся оказываться сразу в нескольких частях поля. Так что даже в воздухе Снейп не ленился демонстрировать бывшим ученикам отвратительный характер и как никогда доброе отношение.

Хагрид, будучи фатально непропускаемым для квофла, в контакте с бладжерами совершенно не пострадал, и, хотя особой изворотливости за ним также не водилось, отлично защищал кольца. Мадам Трюк норовила перехватить квофл, выныривая из ниоткуда. А самое невозможное — профессор Флитвик умудрился выхватить снитч у Гарри прямо из-под носа.

— Какого черта ты красовался на метле, Поттер! Если бы я был ловцом, я бы этого не допустил! — орал на него Малфой, и от этого крика Гарри проснулся в холодном поту.

Ему потребовалось некоторое время, чтоб отделаться от навязчивого образа преследующего его Снейпа с битой. Гарри напомнил себе, что преподаватели, скорее всего, не согласятся с ними играть, несолидно как-то, и вообще. Он сел на кровати, поглядел на светло-серый прямоугольник окна и окончательно убедился, что сейчас раннее летнее утро, и в школьный квиддич он, увы, больше играть не будет.

— Гарри Поттер чем-то обеспокоен?

Гарри даже не вздрогнул, он сразу узнал, кто с ним заговорил, скорее по манере обращения, чем по голосу. Деликатный Добби, чтобы не будить соседей своего героя, на сей раз говорил шепотом. Гарри подумал, что это, должно быть, хороший знак, ведь эльф, способный думать о других, сумел совладать со своим горем.

— Так, вздор, — ответил он. — Как поживаешь, Добби?

В полумраке было заметно, как уши эльфа прижались к голове.

— Добби думает о своей жизни, — последовал ответ. — А что хочет делать Гарри Поттер?

Гриффиндорец усмехнулся, подумав, что ведь оказался на седьмом курсе лишь потому, что не сумел найти четкого ответа на этот вопрос, составить план действий. Да и сейчас все ответы, приходящие ему в голову, были расплывчаты. Впрочем, Гарри это ничуть не беспокоило. Он уже знал, что придет час — и жизнь бросит ему вызов, а он будет отвечать на него.

— Буду продолжать бороться с Волдемортом, — вздохнул Гарри. — Понимаешь, это не так просто…

Он невольно шарахнулся, когда из темноты раздался непонятно вдохновленный шепот:

— Как же это значительно! А найдется место для Добби в планах Гарри Поттера?

— Что? — не понял Гарри.

— Теперь Добби остался один, и ничто не держит его в «Хогвартсе». Позвольте Добби следовать за славным Гарри Поттером!

Неожиданное предложение и умоляющий, светящийся в темноте взгляд эльфа произвели сумбур в душе Гарри. Он отчетливо понимал, что в случае согласия примет на себя нелегкие обязанности. И все же Добби стал для него чем-то вроде друга. «Рискнем! Не в первый раз», — убедил себя Гарри.

— Конечно, Добби, — улыбнулся он просиявшему эльфу. — Мне ведь нужен кто-то, кто будет вязать и стирать мои носки. Ну, и спасать мне жизнь. Но — не часто!

Гарри был далек от мысли, будто не нуждается в защите лишь потому, что несет в себе часть отвратительного бессмертия Темного лорда. Подумав, он решил ничего друзьям не рассказывать. Это была его проблема, и никто не мог и не должен был делить с ним эту ношу. Друзья и без того много дали ему, но ничего не могли сделать, кроме как посочувствовать, и Гарри считал, что несправедливо заставлять их переживать за него и терзаться от невозможности помочь. В случае чего он вполне мог обратиться за поддержкой к Серому Кардиналу. Гарри надеялся, что это ему не понадобится.

Перси вскоре приехал, решившись лично ответить на письмо Рона. Он поздоровался с директором, удостоился приглашения вместе со всеми отобедать, после чего пригласил Джинни, Рона и роновых друзей прогуляться к озеру.

— Будет совершенно замечательно, — заявил он для начала, — если вы мне на работу писать не будете!

Как оказалось, Перси теперь снова жил дома. А помощник министра мистер Уизли совершенно искренне считал, что гораздо лучше знает, что именно надо писать в газетах. И портить ситуацию могла, по его мнению, какая-нибудь противная, несерьезная и безответственная особа вроде Риты Вриттер, но никак не его родные братья, сестра и иже с ними, которых он благосклонно принял в Орден Феникса. Нет, Перси не был, конечно, настолько невоспитанным, чтобы так и сказать. Но и Гарри давно не был таким наивным, чтоб не понять общий смысл.

— Насколько я понял, Гарри, тебе вообще-то противно давать интервью, — обиженно заметил Перси.

Когда Гарри согласился, что так и есть, Серый Кардинал посчитал, что тема закрыта, и переключился на другие.

Долорес Амбридж отослали в Министерство, и Перси пообещал, что в школу она больше не вернется.

— Я написал ей такую характеристику, что она вряд ли сможет продвигаться дальше по службе, — сказал Перси. — На самом деле, ее карьера пошла вниз вместе с Фаджем, это ведь он ее продвигал, а теперь в Министерстве, к счастью, довольно много людей, которым она успела показать свое истинное лицо. Кстати, министр подумывает о том, чтобы предложить должность профессору Люпину.

«Министр подумывает?» — усомнился Гарри. Звучало это, конечно, красиво, и все же юноша необъяснимым образом чувствовал, что на самом деле это предложение исходит от Дамблдора. Перси, разумеется, его выполнит, в этом Гарри не сомневался, и в душе укреплялось приятное чувство. Он был рад, что у Люпина будет работа.

— А что ты такой недовольный, есть проблемы? — проницательно заметила Джинни.

— Безусловно, — вздохнул Перси. — В пылу боя кое-кто из членов Ордена потерял сигнальные зеркала, которые упорно не желают теперь находиться. Если они попали в кладовку мистера Филча, это, конечно, трагедия.

— Мерлин, вот растяпы! — согласился с братом Рон, но Гарри, помня сутолоку и хаос сражения, не решился судить поспешно.

— У нас есть время для того, чтобы подумать над главной проблемой, — с повышенной серьезностью, а это кое-что значило, заговорил Перси. — Кстати, ее обозначил Дамблдор, и я согласен, что это действительно наиболее сложная задача.

И Серый Кардинал поглядел на своих спутников, явно ожидая, что они догадаются сами. Гарри заметил, что Рону это весьма не понравилось.

— Мы должны обезвредить Темного лорда, — пылко произнесла Гермиона.

— Верно, — и Перси кивнул, окатив Гермиону преисполненным одобрения взглядом. — Проблема в том, как это сделать.

Только после этих слов Гарри начал понимать, что он имеет в виду.

— Но ведь рано или поздно он попадется? — с надеждой, плохо заменяющей уверенность, заявил Рон.

— Нет, до этого момента все как раз ясно, — поморщился Перси. — Можно, хотя и непросто, вывести из игры всех Упивающихся смертью и даже изловить самого Темного лорда. Ну, а дальше что с ним делать?

Проблема озадачила даже тех, кто не слышал о способности Волдеморта постепенно испаряться или что-то подобное.

— Вот об этом мы и подумаем, — дождавшись, когда все окончательно проникнутся, бодро изрек Серый Кардинал. — А пока у меня есть для вас подарок от Министерства.

И он застыл с таким видом, словно ждал аплодисментов, не обращая ни малейшего внимания на то, что его заявление скорее насторожило слушателей, чем обрадовало.