Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)

– Мистер Донован, два часа назад я потерял сознание, – Макаров, словно стесняясь этого, неопределенно махнул рукой в сторону джунглей, – вон там. Причиной тому было удушье и безбожное сердцебиение… Я думал, что умру. Я упал на землю, и мне привиделось, что я окружен свирепыми тварями… Совершенно голые, с иссиня-серой кожей… зубы как у собак… В общем, они склонились надо мной. Кажется, кто-то из них вцепился мне в руку. – Покусав губу, Александр опустил голову. – В общем, когда я очнулся, я был по-прежнему один. Поднялся и пришел сюда.

Донован слушал его внимательно, привычно глядя в глаза тому, кто объяснял причины своего недомогания.

– Поэтому если вы собираетесь предположить, что бензодиазепин оказался в кофе случайно…

– Вы хотите сказать, что…

– Я хочу сказать, что я почти силой перехватил ко-фе сегодняшнего мертвеца. – Выбрав из песка камешек побелее, Макаров прицелился и запустил его в ствол пальмы. Раздался глухой стук. – Официант прилагал все усилия, чтобы чашка кофе оказалась именно в каюте итальянцев. Но я ее буквально отнял. И ему через десять минут принесли вторую чашку. А сегодня утром я и итальянец испытали одинаковые ощущения. Разница лишь в том, что я сейчас могу вам это рассказать, а вот он, – Макаров посмотрел на труп, – вряд ли.

Донован чуть порозовел. То ли жара была тому причиной, то ли им овладел приступ профессионального рвения, но он зашевелился и снял шляпу. Снял и очки. Бросил их в шляпу и размял пальцами переносицу. Без шляпы и очков Донован был похож на учителя литературы.

– Вами овладели кошмары, у вас произошла остановка сердца. С вами приключилась, друг мой, клиническая смерть. И сейчас вы сидите и курите. – Доктор наклонил голову и вцепился в лицо Макарова взглядом. – Чем вы занимаетесь в свободное от путешествий по сомнительным маршрутам время?

– Если вас интересует мое прошлое, я был военным моряком.

– Ах, вот откуда такие познания в навигации… – расплылся в улыбке Донован. Но тотчас ее спрятал. – Но даже ваше здоровье титана не смогло бы вернуть вас к жизни, если вы переборщили с гипнотиком этого ряда и впали в клиническую смерть, понимаете?…

Макаров посмотрел на филиппинца. Тот сидел на песке и уже две минуты пытался сориентироваться. Макаров знал, что в последний раз филиппинец помнил себя с бутылкой рома на палубе корабля вечером вчерашнего дня.

– Нет, я вас не понимаю.

– А я не понимаю, зачем кому-то из официантов понадобилось травить Адриано.

– А почему вы решили, что к смерти Адриано при-частна команда корабля?

Донован посмотрел туда, где остановился взгляд Макарова. На спину Франческо.

– Где я? – глухо поинтересовался филиппинец, пытаясь облизать совершенно сухим языком совершенно сухие губы – до Донована донесся звук шуршащей бумаги.

Донован пристально посмотрел на Макарова.

– А кто же, по-вашему?

Взгляд кавторанга тяжелел.

– Франческо! – крикнул он.

– Что вы собираетесь делать? – забеспокоился Донован.

– Покопаться в его чемоданчике…

– Что вам угодно? – спросил итальянец, и по его голосу нетрудно было догадаться, что он не меньше Доктора обеспокоен настроением Макарова.

– Откуда и куда вы едете?

– Разве это вас касается?

– Теперь – да, – заверил его Макаров.

– А мне кажется, нет.

– Что в вашем кейсе?

– Это касается вас еще меньше.

Поднявшись, Александр угрюмо улыбнулся, отчего стал похож на волка. Он и впрямь стоял перед сухопарым Франческо как палач перед жертвой.

– Откройте свой кейс.

– Не пытайтесь заставить меня сделать то, чего я не хочу, – предупредил итальянец.

– А что будет, если я вас заставлю?

– Вы не заставите, – тише, но увереннее произнес Франческо, делая шаг назад.

– Мистер Макаров…

Александр протянул руку в сторону Донована, приказывая ему молчать.

– Что вы подсыпали в кофе своему попутчику?

– Вы, кажется, доктор, – проговорил бледный как полотно Франческо, обращаясь к Доновану. – Так примените свои знания, чтобы вернуть сознание этому человеку.

– Мистер Макаров, – повторил Донован, вставая так, чтобы оказаться между кавторангом и итальянцем, – попытайтесь меня услышать.

– Я весь внимание, – сказал Макаров, уже зная, что через мгновение отнимет кейс, чего бы это ему ни стоило.

– Если Франческо подсыпал своему спутнику бензодиазепин, то он должен был сделать это в каюте, после того как его принесет туда официант. Но первую чашку перехватили вы, она миновала Франческо, не так ли?

Макаров продолжал давить взглядом итальянца.

– А это значит, что в первой чашке, которую нес официант, бензодиазепины уже были! Вы с Адриано испытали сходные симптомы овердозы, он умер, а вы, к моему великому удивлению, нет! Но будьте же логиком, ведь вы военный моряк, черт вас возьми! – Донован уверенно смотрел в глаза Макарову, и хотя взгляды их не встречались, он понимал, что моряк несколько убавил пыл. – Как Франческо мог насыпать вам в чашку что-то на ваших глазах?!

– Хорошо мыслите, док, – согласился Александр. – Но и в вашем расчете есть промах. Вы упустили версию, что Франческо и кто-то из команды были заодно.

– Вы маньяк, – пробормотал, судорожно подрагивая бровью, Франческо.

– Я еще успею порыться в твоем кейсе, – пообещал Макаров, отворачиваясь.

– Вам не терпится попасть на тот свет?

На это Александр ничего не ответил. Теперь он был всецело озабочен отсутствием Питера и остальных.

– Где я?…

Донован благодушно положил руку на плечо обалдевшего филиппинца.

– Мы сейчас это обсуждаем.

Постояв, филиппинец двинулся в сторону океана. Отчаянно борясь с гравитацией и превозмогая чудовищное похмелье, он упрямо двигался к тому месту пляжа, где прибой облизывал белый песок.

– Куда он идет?

Вопрос доктора повис в воздухе. Перед ними был океан и ничего больше. Зайдя в воду по щиколотку, филиппинец уверенно, если так можно было назвать упрямое движение вперед, уходил к горизонту.

Когда он забрел в воду по пояс, Макаров сделал два шага вперед.

– С ним после рома не все в порядке.

– Может быть, он решил освежиться?

Макаров сначала медленно, а после ускоряясь с каждым шагом, направился вслед за филиппинцем. Уже было ясно, что тот не хочет пару раз окунуться, чтобы прийти в себя. Разбежавшись, Макаров бросился в воду. Догнать уходящего вдаль сумасшедшего ему не составило труда.

– Куда вы плывете, черт вас возьми?! – крикнул он, схватив опухшего от ночной попойки чудака за плечо.

Тот развернулся, и Макаров отшатнулся, ударив руками по воде.

На моряка смотрели полные безумия глаза.

– Я говорил – надо спать!… Надо много спать!

Перехватив его за шею, отставной моряк потащил

филиппинца на берег.

Тот яростно сопротивлялся. Он не хотел на берег.

– Вы все умрете!

Он кричал это, когда, перехватив его за пояс, Макаров вел его уже по берегу. Обмякнув и не оказывая сопротивления, филиппинец переставлял ноги и бормотал, как сомнамбула:

– Мы все умрем…

*

Нидо Сорбито, уроженец пригорода Манилы, рухнул на песок и закрыл глаза. Спутавшиеся волосы закрыли его лицо, и он перевернулся на бок, сметая их рукой.

Нидо не спал с того самого дня, как на Кубе ступил на палубу «Кассандры». В позапрошлую бессонную ночь он решил посмотреть на воду. Она всегда его успокаивала, так, быть может, она и сейчас успокоит его так, что он сможет уснуть?

Выбравшись из каюты, он запер дверь, прошел по длинному коридору и поднялся на палубу. Он не мог дать себе отчет в том, что сделал, но когда над его головой, на потолке, играющем и роль пола капитанской рубки, раздались шаги, прижался спиной к стене. Прошел вдоль нее и оказался в углу, рядом с освещенной площадкой, куда вела лестница сверху.

Двое спускались по ней молча и сосредоточенно.