Крушение «Великого Океана»

Фредерик Марриет

Крушение «Великого Океана»

ГЛАВА I

Судно под ветром. — Буревестники. — Риди. — Описание корабля и экипажа.

Это происходило в октябре 18.. года. «Великий Океан», большой бриг, несся под шквалом среди безбрежного Атлантического океана. Он поставил немного парусов из-за бури, так как полотно изорвалось бы в куски от диких порывов ветра, который гнал судно по высоким волнам. Иногда волны поднимали корму брига, глубоко опуская нос, так что, казалось, корабль сейчас нырнет вглубь. Но это было прекрасное судно, и им управлял опытный капитан; он делал все для его безопасности и в то же время полагался на Провидение, которое всегда бдит над нами.

Капитан стоял подле колеса, наблюдая за рулевыми. Он посмотрел кругом себя, поднял взгляд к небу и тихо запел:

Так и было в действительности; корабль окружал бурный Атлантический океан; небо покрылось темными тучами; не виднелось ни одного судна, поднимались горы волн с пенистыми гребнями, а между снастями и мачтами корабля ветер проносился с диким воем.

Кроме капитана и двух матросов за колесом, на палубе было еще двое: мальчик лет двенадцати и старый моряк с лицом, огрубелым от непогоды, и с седыми волосами, пряди которых развевались в воздухе.

Мальчик смотревший на бурное море, вдруг схватил старика за руки и крикнул:

— А эта большая волна не нахлынет на нас, Риди?

— Нет, мастер Уильям, разве вы не видите, как повернули судно. Вот она и прошла… Но это может случиться; а что тогда станется с вами, если я не буду держаться сам и держать вас? Вас смоет.

— Мне не очень нравится море, Риди; мне хотелось бы снова очутиться на берегу, — ответил мальчик. — Разве не кажется, что волны разобьют корабль?

— Да, похоже на то; и они ревут, сердятся, что не могут похоронить судно в пучине. Только я-то к ним привык, мастер Уилли, и на хорошем судне, с хорошим капитаном и экипажем я их не опасаюсь.

— Но ведь иногда суда идут ко дну, и тогда все тонут.

— Да, мастер Уильям, и очень часто идут ко дну именно те корабли, которые считаются вполне безопасными. Мы можем только работать и потом полагаться на волю неба.

— А что это за птички летят так низко над водой?

— Мы, моряки, называем их цыплятами матушки Беды; их редко видишь не в бурю или не перед бурей.

Птицы, о которых спросил Уильям, были буревестники.

— А вы когда-нибудь терпели крушение? Вас когда-нибудь выбрасывало море на необитаемый остров, как Робинзона Крузо?

— Да, мастер Уильям, только я никогда не слыхивал об этом Робинзоне. Многие терпели кораблекрушение, и потом им приходилось переносить тяжелые испытания; но мне трудно вспомнить человека, о котором вы говорите.

— О, но ведь это все в книге, которую я читал. Я могу вам рассказать… и расскажу, когда море опять успокоится. А теперь, пожалуйста, помогите мне спуститься вниз, потому что я обещал маме недолго оставаться на палубе.

— Хорошо, всегда держите данные обещания, как славный мальчик, — ответил старик. — Дайте же мне ручку, и я ручаюсь, что мы не свалимся и благополучно дойдем до люка. Когда же наступит хорошая погода, я расскажу вам, как я потерпел кораблекрушение, а вы расскажете мне все о Робинзоне Крузо

Он проводил Уильяма до каюты; сам же вернулся на палубу: он дежурил.

Мастермэн Риди, так звали его, больше пятидесяти лет жил на море. Сначала он служил учеником на угольном судне. В то время ему было всего десять лет. Его лицо потемнело от ветра и солнца, и на щеках виднелись глубокие морщины, но он все еще казался здоровым и сильным. Риди служил на военном судне и побывал во всех поясах земли; он мог порассказать немало странных историй, и ему следовало верить даже в тех случаях, когда его рассказы казались необыкновенными, потому что он никогда не лгал. Он мог управлять судном, понятно умел читать и писать и не раз перечитал Библию. Его фамилия — Риди (готовый) — соответствовала его характеру; он редко оставался в замешательстве; в случае затруднения или опасности капитан без колебаний советовался с ним и часто принимал его советы. Он был точно третий помощник капитана.

«Великий Океан» мог бороться с самой неистовой бурей. Это судно имело более четырехсот тонн и шло к Новому Южному Уэльсу с ценным грузом английского железного и ножевого товара, а также и с другими мануфактурными изделиями. Капитан, превосходный командир и моряк, а вдобавок и превосходный человек, отличался бодрым, веселым нравом и на все смотрел с хорошей стороны. Когда с ним случались какие-нибудь происшествия, он чаще всего смеялся. Звали его — Осборн. Первый помощник — Мекинтош, шотландец, был груб, раздражителен, но строго относился к своим обязанностям. Капитан доверял ему, но не любил его.

О Риди мы уже говорили, о матросах говорить нет необходимости; скажем только, что их было тринадцать человек, недостаточное число для такого большого судна; как раз перед отплытием пятеро матросов не поладили с Мекинтошем и отказались идти с ним в плавание. Ждать новых служащих Осборн не захотел и отошел с теми людьми, которые были у него на палубе.

ГЛАВА II

Сведения об Уильяме и его родителях. — Овчарки. — Ромул и Рем. — К берегу.

Отец Уильяма, м-р Сигрев, человек очень образованный, много лет имел контору в Сиднее, главном городе Нового Южного Уэльса, и теперь после трехлетнего отсутствия возвращался обратно со всей семьей. Он купил у правительства большие земли, с тех пор сильно поднявшиеся в цене, и получал большой доход от разведения скота. Во время его пребывания в Англии имением прекрасно заведовал управляющий, и Сигрев вез с собой множество вещей, необходимых для сельского хозяйства, для дома и т. п.

Миссис Сигрев, приветливая женщина, не отличалась здоровьем; Уильям, старший из детей, был умен и весел, его брат Томас, шестилетний мальчик поражал необдуманностью, но казался очень милым ребенком. Их сестре Каролине минуло семь лет, а маленькому здоровяку Альберту еще не было и года; за ним смотрела молодая негритянка, которая явилась в Сидней с мыса Доброй Надежды и отправилась в Англию вместе с семьей Сигрева. Упомянув обо всех бывших на палубе «Великого Океана», упомянем также о двух овчарках м-ра Сигрева и о маленьком терьере капитана Осборна.

Волнение утихло только на четвертый день. Матросы развесили свое промокшее от дождя и брызг платье на канатах, и капитан велел поставить паруса. Дул нежный ветерок, и судно шло со скоростью четырех миль в час. Миссис Сигрев сидела на корме; ее муж и дети были подле нее. К ним скоро подошел и капитан Осборн.

— Ну, мастер Томми, — спросил он, — вы довольны, что буря утихла?

— Мне было все равно, — отозвался Томми, — я только расплескал суп. А вот Юнона как упала со стула, да так и покатилась вместе с маленьким; папа поднял их…

— Слава Богу, что Альберт не убился, — заметила миссис Сигрев.

— Он убился бы, если бы Юнона не думала исключительно о нем, забыв о себе, — заметил Сигрев.

— Правда, правда, — сказал Осборн, — она спасла ребенка, но, кажется, сама ушиблась.

— Да, стукнулась головой, — с улыбкой ответила Юнона.

— Еще хорошо, что у тебя на голове такая густая шерстяная шапка, — со смехом заметил Осборн. — Но, все равно, Юнона, ты славная девушка.

В это время Осборна отозвал Мекинтош.

На палубу выбежали овчарки.

— Сюда, Ромул, сюда. Рем! — позвал их Уиль.

— Вот что, сэр, — спросил Риди, стоявший невдалеке, — позвольте вас спросить, что это за странные имена у ваших собак; я никогда таких не слыхивал. Кто были эти Ромул и Рем?

— Ромул и Рем, — ответил Сигрев, — имена двух братьев-пастухов; в древние времена они основали большой город, Рим, который впоследствии сделался столицей великой империи. Люди эти были первыми царями Рима и правили вместе.