Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

– Гримо! Где тебя черти носят!

– Так-то вы встречаете ''потрясного ветерана'' и своего тайного советника, господин Рауль.

– А как тебя встречать, пропащая душа, черт побери! Ишь, надулся от важности как индюк.

– Я замечаю, с некоторых пор в вашей речи проскальзывают словечки, достойные гасконца. Вас даже, кажется, назвали ''гасконцем из долины Луары''.

– Все-то ты знаешь. Где ты шлялся? Про тебя все спрашивали – ''где Гримо, где Гримо'' – а я и знать не знаю.

– Я был с Анри де Вандомом, – медленно проговорил Гримо.

– А. Вот оно что.

Гримо вздохнул. Как ни хотел старик раскрыть тайну Анри де Вандома, он помнил предостерегающий жест Шевретты и ее шепот: ''Не вздумай. Только испортишь. Сами разберутся''. В этих делах женщины понимают больше. А Шевретта женщина необыкновенная. Если бы Гримо действовал на свой страх и риск, он сразу бы все выложил Раулю. ''Так, мол, и так''. Но Гримо помнил, как насмешливо воспринял Рауль его декламацию стихов Сервантеса, где упоминалось имя Анжелики. И в исполнении песни Оливена он не преуспел. А баллада, сочиненная Анжеликой – ему ли читать такие вирши? Он ее и не запомнил. Ясно как день, балладу Рауль должен услышать из уст самой Анжелики. ''Что же делать сейчас? – думал Гримо, – Почаще заводить разговор о Вандоме, авось и выгорит''.

– О чем задумался, старина? – спросил Рауль, – С маленьким Вандомом все в порядке?

– Маленький Вандом очень расстроен. Герцог рявкнул на него и…

– И бедняжка проливает горючие слезы? – спросил Рауль насмешливо.

– Вандом проливает слезы не столько из-за резкости герцога, сколько из-за того, что вы все будете считать его трусом. Он не посмел ослушаться герцога, и теперь терзается.

– И это все? Ты его успокоил?

Это было далеко не все.

– Там с ним герцог, – сказал Гримо, – Надеюсь, помирятся.

– Конечно, помирятся,- сказал Рауль.

– А с вами-то все в порядке?

– Сам, что ли, не видишь? Царапина на пузе – ерунда. Заживет.

– До свадьбы, – сказал Гримо.

– Я не комментирую твою реплику. No comment.

– И зачем люди ездят в Англию? Чтобы перенимать у англичан дурацкие выражения и ихний окаянный сплин?

– Людей, – ехидно сказал Рауль, – Иногда посылают в Англию против их воли. Лучше по своей воле ехать в Алжир, чем против воли в Англию.

– Вот дичь, – буркнул Гримо.

– Сплин! – фыркнул Рауль, – Какой сплин, старик, о чем ты? Сплина как не бывало! Хотя я и устал как собака, но настроение у меня очень даже боевое!

– Рад слышать, – сказал Гримо, – И, хоть денек сегодня для всех нас выдался тяжелый, это был хороший день, можете гордиться своей тройной победой.

– Ты это о чем?

– Ну-ну, не прикидывайтесь простачком. Давайте посчитаем. Ваши "бедовые ребята", Пираты Короля-Солнца, выбрали вас своим командиром, – и Гримо загнул большой палец, – Раз!

– Ай, Гримо-о-о! Это та еще победа. Это как тулонские букеты – аванс, который надо оправдать, – он вздохнул, – Я не претендовал на роль лидера, сопротивлялся, как мог, но выборы прошли честно, и теперь я в ответе за всех Пиратов.

– Ничего, ничего, – сказал Гримо, – Компания подобралась славная. Я зря давеча ворчал на вас. Хоть вы и не съели еще пуд соли, пираты Короля-Солнца не подведут. Я уж понял, они поверили в вас и за вами пойдут в огонь и в воду.

– И даже на смерть? – спросил Рауль.

– И даже на смерть, – вздохнул Гримо, – Они очень возгордились, узнав, откуда взялись ваши синие банданы.

– Ситуация очень опасная, а ты развлекаешь людей рассказами о Психее и королевской шторе, хвастун!

– Одно другому не мешает. И чего скромничать? Пока я беседовал с вашими друзьями, вы тоже зря время не теряли. Вторая ваша победа – шахматная, – и Гримо загнул второй палец.

– Но я ж упертый. Сдаваться даже в шахматах – не по мне.

– И – Бог троицу любит – третья победа, наша общая: шторм мы все выдержали, – и Гримо загнул третий палец.

А про четвертую победу до поры до времени приходилось молчать. У тайного советника так и чесался язык все рассказать и присоединить к трем победам своего господина любовную победу. Но Рауль завел разговор о Пиратском Братстве, засадах и ловушках, и тайный советник делился своим жизненным опытом, вспоминая Ла-Рошель, войну с Кромвелем, Фронду и многое другое, и, когда они дошли до Гугенота, в мозгу Гримо сверкнула одна мысль, и он спросил:

– А теперь по-честному, мой господин, когда вы вчера говорили о жертве королевского деспотизма, вы имели в виду того, другого?

– Ты о ком, Гримо? О Железной Маске? – прошептал Рауль.

– Значит, вы все знаете?

– И ты знаешь?

– Да.

– Ох, Гримо-о-о. Лучше бы ты ничего не знал. Ничегошеньки.

– Так уж получилось.

– Неужели отец?

– Нет. Дошел своим умом. Я о многом догадывался, господин Рауль, но молчал до поры до времени.

– Почему же ты только сейчас заговорил об этом?

– Вы назвали своего друга Гугенота. Сегодня я узнал одну вещь. Арамис еще до коронации Людовика хотел заменить короля тем, другим…

– Боже милосердный… Но при чем здесь Гугенот?

– Вот при чем, – и Гримо поведал о визите Арамиса в ''учебное заведение" Анжа де Монваллана незадолго до коронации Людовика.

– Арамис, – прошептал Гримо, – Еще тогда, в пятьдесят четвертом, был крупной фигурой в Ордене иезуитов. Зная его непомерное честолюбие, зная то, что этот человек ни перед чем не остановится в достижении своей цели – как это говорят?

– Маккиавелизм.

– Да-да, он самый – я склонен думать, что сейчас он Черный Папа.

– Генерал Иезуитов? Есть! Теперь мне все ясно. Надо обладать огромным могуществом, чтобы организовать такую ужасную авантюру. Погоди-ка, но если Арамис Черный Папа, может, с Портосом обойдется? Портос не при чем, Портос невиновен. Я знаю это от самого Портоса. Он сказал мне, что защищает короля от самозванца. А король, наверно, считает Портоса мятежником.

– Видите, – сказал Гримо, – Куда ни кинь, все клин. В будущем вам, наверно, придется-таки встретиться с Людовиком Четырнадцатым и рассказать всю правду о Портосе и Гугеноте.