Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)

Вытянув пистолет, Том положил его рядом с консолью и добавил газа.

Как пилот конюшни «Феррари» на Гран-при Италии, Том яростно вертел рулем, петляя на коротких отрезках асфальтированных дорожках дворов. Визжали, распугивая редких прохожих, колеса, ревел двигатель новенького «Шевроле». Была машина полиции, которая следовала за ним, словно сцепленная аварийным тросом. Едва Том уходил за поворот, как спустя мгновение в зеркале заднего вида снова появлялась «цветомузыка» на крыше машины копов. Мощность «Шевроле» была явно на порядок выше, чем у «Форда», но в погоне во дворах это преимущество терялось. В том, что копы не даром получают зарплату, Тому приходилось убеждаться уже не раз, поэтому он сейчас искал единственно правильный выход из сложившейся ситуации. Этим выходом был выезд из двора.

Строители Нью-Йорка, стараясь поселить как можно большее количество народа на как можно меньшую площадь, потрудились на славу. Асфальтовые дороги от дома к дому не превышали тридцати метров, но ни одна из этих дорожек не имела продолжения, которое выводило бы на оживленную трассу. Том чувствовал, что проигрывает. Это чувство усилилось, когда он увидел, что из салона «Форда» начинает по пояс высовываться коп. Что за этим последует, знает каждый, кто хоть раз пытался убежать от полиции.

— Расстреляют они нас… — обреченно прохрипел Майкл, повернувшийся лицом к преследователям.

Предупредительного выстрела не последовало. Сам выстрел был, но предупреждением это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Очередь из дробовика разнесла вдребезги заднее и лобовое стекло. Одна из дробин раскрошила зеркало, вторая разорвала рукав куртки Тома.

— Вот гады! — захрипел Майкл, вынимая из-под куртки «беретту». — Зачем стрелять, откуда им знать, что мы опасны для общества?!

— Убери пушку!.. — захрипел Том, в очередной раз выкручивая руль.

— Они завалят нас!

— Я сказал — убери!

Дернув машину влево, Том увел ее от следующего выстрела. Дробь, словно злой рой пчел, просвистела, обгоняя «Шевроле», и глухо ударила в борт стоявшего на дороге «Крайслера». Она прошила его, как картон. Внутри раздался какой-то треск, потом — грохот, и, уже проехав мимо, Том почувствовал, как джип бросило в сторону…

Страшный разрыв разметал останки «Крайслера», словно это были листы картона…

Ударной волной в «Шевроле» выбило остатки заднего стекла, и сейчас Майкл ругался, пытаясь извлечь из-за воротника кубики каленого стекла.

После того как машину отбросило в сторону и ударило о стоящие контейнеры с мусором, Том выровнял «Шевроле» и посмотрел назад. Некоторое время был виден только столб огня, но еще секунда, и…

Из оранжевого пламени и черной копоти, перемешанных, как узоры на платье цыганки, вылетел все тот же «Форд». Человек рядом с водителем как ни в чем не бывало снова стал высовываться из окна.

— Упрямые… — усмехнулся Том.

Следуя по дорожкам — перескочить бордюры по причине их высоты не представлялось возможным — обе машины стали заходить уже на третий круг, как на том самом Гран-при. Том понимал, что у него совсем нет времени. Копы наверняка уже связались с коллегами. Сейчас на место гонки прибудет пара автомобилей, и три машины в считаные секунды загонят «Шевроле» в тупик, как белку на дерево.

Еще один выстрел — и Майкл согнулся, яростно выругавшись. Одна из дробин рассекла ему скулу и ударилась в переднюю панель. Спидометр, последний раз махнув стрелкой, упал на «ноль».

Стрелок в «Форде» вновь приложился щекой к металлическому прикладу. Том понял, что третьего шанса судьба им дать не сможет. Нет, сможет, конечно, на то она и судьба, но не слишком ли шикарно это станет для тех, кто над ней постоянно издевается? Нет, третьего шанса не будет…

Том увидел улочку, дома на которой стояли на расстоянии пяти метров друг от друга. Дороги между ними не было, но проехать шанс был. Это был тот самый последний шанс, которого не дано…

Прикинув расстояние между машинами, Том до упора нажал педаль подачи топлива. Словно дождавшись этого, «Шевроле», прыгая, как мустанг, помчался в просвет между домов…

Когда полицейский, сидящий за рулем «Форда», направил машину за джипом, было еще не поздно затормозить. Он понял, что ошибся, войдя в коридор, когда вместе со стеклами и резиновыми прокладками окон внутрь салона вломилось тело полицейского, появившегося перед самым капотом.

Водитель ударил по тормозам, но было поздно. Он стоял в двадцати метрах от выезда, с заглушенным и парившим двигателем. Боясь обернуться назад, полицейский чувствовал, как по голове и шее медленно стекает кровь и ошметки мозгового вещества его товарища. Он совершил ошибку.

*

«Шевроле» вспыхнул, как факел.

Том и Майкл, заслоняясь руками от жара, сделали несколько шагов назад. Через минуту никакая экспертиза не сможет доказать того, что в этой машине во время погони по дворам Нью-Йорка находились именно они. Никто вообще ничего не сможет доказать.

— Проклятье… — пробормотал Майкл, глядя на пожар. — Двадцать пять тысяч баксов.

— Пожалел козел капусту, — зло бросил Том. — А ты что, подлатать его хотел? Еще не поздно. Дыры пластилином замажь, стекла вставь — опять новый будет.

— Да нет, это я так, к слову…

— К слову — нам убираться пора.

Десять минут назад они въехали в лесополосу у города — ту самую, из которой выехали получасом ранее, и облили машину бензином. Действовали они торопливо и сообща. Если бы их кто-нибудь обнаружил за этим занятием, расплаты за кровь полицейского им было бы не миновать. «Шевроле» пылал, как юная девственница на иезуитском костре, — он чуть не плакал от боли.

Возвращались пешком, молча пересекая оживленные улицы.

— Что ты молчишь? — спросил Майкл. — Поговорили бы хоть чуток. Как будто один иду…

Том сделал еще несколько шагов и спросил:

— Майкл, а тебе жаль того парня?

— Которого? — не понял тот.

— Которого по машине копов размазало?

— Полицейского?! — возмутился Майкл. — Я бы его сам, гада, пристрелил, да ты не дал! Уши бы ему отрезал с удовольствием, а ты спрашиваешь — не жалко ли…

Некоторое время они шли молча. Прогулка по спальному району Манхэттена была Тому необходима. Ему нужно было провернуть в голове все случившееся с самого начала. И понять, что произошло и отчего случился сбой.

В кармане Майкла запиликал телефон. Он вынул трубку, приложил к уху. Ответил: «Понятно» — и уложил телефон в карман.

— Что такое? — спросил Том, хотя догадывался, какой будет ответ.

— Бешеного Уилки нашли в лесополосе.

— И что он говорит?

— Ничего не говорит. Он рычит и стреляет во все, что движется в радиусе километра от него. Ребята говорят, он уже снарядил целую экспедицию для твоих поисков, — Майкл поиграл желваками на скулах. — Босс, тебе бы уехать куда-нибудь на пару дней, а?

Три дня Том провел в пустующей по ночам квартире проститутки Колли, в Бронксе. А на четвертый день его черный «Мерседес» въехал на стоянку у кафе «Сингл» на 10-й авеню. Ему позвонил Майкл и сказал, что Бешеный Уилки собрался в Мексику.

В Мексику собираются в двух случаях. Когда желают замести взятый полицией след или запустить в работу большую сумму денег. Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться — Бешеный Уилки пытается одним выстрелом убить двух зайцев. Но без достаточной суммы он вряд ли рискнул бы покинуть Нью-Йорк, даже если бы за ним охотилось ФБР.

Глава восьмая

Выбора не было. Бежать приходилось туда, куда вел коридор. Макарову стало казаться, что весь подземный город состоит из коридоров и приращенных к нему, как почки на ветках, комнат. Километры коридоров представлялись ему, хотя он не прошел сейчас и пяти сотен метров, сотни комнат, хотя он видел не больше десятка. Город словно расползался ветками метро, и хотелось ему сейчас одного — добраться до кольцевой, чтобы понять, в конце концов, где он находится и куда идти, чтобы не нарушать законы логики. Но пока он оставался жив не благодаря логике, а вопреки ей. Стечение обстоятельств — вот что было причиной того, что Макаров еще имел возможность передвигаться и думать. С мыслями этими, полными отчаяния, он забросил свое тело в очередной поворот и не удержался. На этот раз не было никакого коридора, была крутая лестница вниз, а посреди нее — бегущие один за другим двое из команды Гламура.