Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)

Вторая точно такая же рация оказалась в кармане куртки оглушенного сковородой. Гоша проверил зарядку. Почти полная на обеих. Посмотрел канал.

– Гудзон, смотрите. Видите эту кнопку? Когда захотите поговорить со мной, нажмите ее – только не отпускайте – и говорите. А потом отпускайте и слушайте ответ.

Гудзон послушно поднес рацию к губам.

– Не сейчас, задави вас морской змей! Когда мы будем далеко друг от друга! Так мы будем знать, что происходит, и делиться впечатлениями. Убавить звук можно здесь… Вы поняли, как ею пользоваться?

Рация всхрипнула, и в тишине кухни раздалось:

«Седьмой, объясни, что у тебя происходит в западном коридоре!»

– А вот на это отвечать не надо! – Гоша постучал пальцем по рации Гудзона. – Пусть они не знают, что у нас есть связь.

«Двое убили собаку и исчезли».

«Вы меня огорчаете. Я даю вам час. Через шестьдесят минут эти двое должны вернуться в камеру».

– Теперь вы понимаете, как хорошо иметь эти штучки?

– Это же говорит этот… Тот, кто разговаривал со мной еще до вашего появления…

– Точно. И он же разговаривал со мной, когда вы в самый неподходящий момент нашего бегства неожиданно уснули.

– А как он может говорить, если эти… штучки… только у нас?

– Есть общий канал связи. И мы им сейчас пользуемся. Говорить может любой, у кого есть эта штучка.

– А как голос доходит до нужного человека? – Гудзон повертел рацию и похлопал ресницами. – Они где-то рядом?

– Эти люди могут быть в нескольких километрах от нас. Это радиосвязь!

– Какая связь? В чем ее суть, мистер Гоша?

– Суть радиосвязи в неуловимости того, что ею очерчивается, и мгновенном исчезновении выявляемого.

– Вот спасибо. А то бы я совсем запутался с этой штучкой.

– Гудзон, сейчас мы разойдемся…

– Ни в коем случае! – побледнел тот.

– Сейчас мы разойдемся, – повторил Гоша. – Шансы на успех увеличатся вдвое. Мы разойдемся по разным коридорам, коих здесь десятки. И каждый из нас предпримет все возможное, чтобы подняться наверх. – Гоша сунул рацию в нагрудный карман и еще раз потрогал лезвие ножа пальцем. – Когда вы окажетесь наверху и увидите солнце, ступайте на восток. В пяти милях от берега вы увидите огромный корабль. Таких вам видеть еще не приходилось. Ну, или части его… В общем, вы моряк, вы даже по обломкам узнаете судно… Рядом или поодаль от этого судна вы увидите людей. Назоветесь и спросите Макарова. Или Левшу. Расскажете все. А чтобы вам поверили, передадите им вот это… – Гоша вынул из кармана брюк часы, которые сунул в карман, когда спускался в шахте. – Скорее всего, вам не поверят. Но вы будьте настойчивы. И вот еще что…

Гоша положил руку на плечо Гудзона.

– Если в ближайшее время я услышу от вас сигнал о помощи, не сомневайтесь – я приду.

Гудзон дрогнул губами:

– Можете не сомневаться и в моем решении.

– А вот это лишнее. Постарайтесь выбраться отсюда. И, если вам повезет и вы найдете Макарова, скажите ему, что я скучал. А сейчас – прощайте.

Улыбнувшись, Гоша покинул кухню.

– Ну, что же… – Гудзон стал решительно бороться с ужасом. – Я готов… Надо – так надо. Я готов.

И он тоже вышел.

Гоша выглянул в коридор. Под потолком мигали крошечными красными лампочками камеры. Выйди он из-за угла, и это тотчас станет достоянием оператора у монитора. Но стоять и ждать чуда было еще глупее. Было уже неважно – заметят его или нет. Главным теперь было – время.

Выйдя из-за укрытия, он побежал по коридору так быстро, как только мог.

«Пусть видят… Мое дело – найти дорогу наверх! А там я уж собью вас со следа…»

Коридор заканчивался, как и все коридоры в этом подземном мире, разветвлением. Теперь нужно было бежать или направо, или налево.

«Жаль, нет камня с путеводителем. Я бы обязательно пошел туда, где «голову сломить»…»

И он выбрал налево. Но, не сумев преодолеть и десятка метров, он на бегу врезался в дверь, которая открылась перед ним так неожиданно, что он даже не смог сгруппироваться. Лишь закрыл глаза.

Голова его ударилась о рифленое стекло, которое в этой части подземного города пуленепробиваемым, к счастью, не было. Стекло разлетелось вдребезги, а открывший дверь человек, получив удар в бок, присел. Он отлетел к косяку, не удержался и повалился на пол. Но тут же встал, готовый к любым неожиданностям скорее от страха, чем осмысленно.

«Тесак…» – с тоской подумал Гоша и посмотрел на пол. Туда, где выбитый во время падения поварской нож еще скользил по полу, удаляясь все дальше и дальше…

Не раздумывая, Гоша ударил человека локтем в лицо. А потом еще раз. Из сломанного носа хлынула кровь, голова человека откачнулась, взгляд помутнел.

Гоша, когда враг падал ему под ноги, успел рассмотреть комнату. Если бы стол с пультом управления системами стоял в ней не справа, а по центру, Гоша мог бы с уверенностью сказать, что именно в этой палате состоялся последний его разговор с неизвестным безумцем.

– Сколько же здесь этих столов с тварями?! – в запале вырвалось из него.

У человека в комбинезоне оружия не было. Он больше не представлял интереса.

И Гоша бросился дальше.

«А всего два года назад я был профессором на кафедре геологии, – пронеслось в его голове. – Без возражений отдавал часы в темном переулке и краснел, когда мне хамили в магазине… Все изменили двое, явившиеся на лекцию… Они все изменили…»

Геологический факультет МГУ, ноябрь 2007-го…

Немного нервничая от случившегося, Гоша заполнял документами портфель в преподавательской, когда туда, по-хозяйски отрыв дверь, вошел декан. Следом за ним – те двое. Профессор покачал головой, поджал губы и продолжил сборы.

– Ну, что вы устроили на лекции, ей-богу… – декан огорченно развел руки. Со стороны должно было сложиться мнение, что профессор только что обидел лучшего друга. – Люди специально приехали с вами работать!

Гоша поднял голову, посмотрел на декана, потом на гостей.

– В самом деле? А мне показалось, они собрались сорвать лекцию.

Один из вошедших, коренастый мужчина лет сорока с небольшим, был одет в дорогой костюм. Вообще в его облике и поведении чувствовалась дорогая небрежность человека, привыкшего брать крепости с ходу. Такие не отступают. Второй, выглядевший похоже, молчал больше. И тем вызывал у Гоши большее доверие. Но только в сравнении между ними. Говоря же о них двоих как о едином целом – он не испытывал к обоим ничего, кроме легкого раздражения.

– Пустое, профессор, – за декана ответил тот, кому ничего не стоило выложить за снимок миллион, – не серчайте. Мы к вам по делу.

– Да, по делу, – опоздал с объяснениями декан.

– Вы не могли бы оставить нас? – из уст второго гостя это прозвучало немного неожиданно не только для Гоши.

Ища того, кому это было адресовано, декан обернулся.

– Я?

– Да, мы хотели бы поговорить с профессором тет-а-тет.

Мгновение декан размышлял о том, как он может быть лишним на своей кафедре. Потом густо покраснел, собрался с силами, выдавил: «Конечно, без проблем», – и вышел.

Гоша рассмеялся. Его всегда забавляла спесь, которая могла превратиться в ничтожество. Точно так же спесь этих двоих должна была раствориться через мгновение.

– Я предлагаю сократить алгоритм нашего разговора, – предложил он. – Вам нужен снимок. Вы хотите его купить. Я не хочу его продавать. Думаю, тема закрыта.

В душной атмосфере преподавательской, окна в которой забыли открыть, висел тяжелый дух журналов, газет и канцелярии. Едва слышимый, витал аромат духов, что свидетельствовало о наличии на кафедре женщины-преподавателя – женщины, знающей себе цену, пользующейся недешевыми духами. Все это вместе образовывало букет запахов дорогого вуза.

Собрав документы и вещи, Гоша посмотрел на гостей. Но те, кажется, никуда не торопились.

– Мы здесь, чтобы обеспечить ваше будущее, – сказал наконец покупатель снимка и присел на край стола.