Команда (СИ)

1.

Утро началось с неприятности - Сыч не влез в бронежилет.

Встав с утра с жутким похмельем, Сыч первым делом отправился на кухню - испить холодной водички и закинуть в себя омлет, который всегда готовила его жена перед уходом на работу. Когда с делами было покончено, Сыч вышел из кухни, воровато огляделся, и направился обратно в спальню - к ростовому манекену, на который была надета черная форма, наколенники-налокотники, тактический пояс с подсумками, и небольшой штурмовой бронежилет с нарисованным на нем белым черепом.

Ах да, еще на манекен была одета кепка.

Черная армейская кепка с красным тканевым шевроном вместо кокарды. Заношенная, видавшая разные виды, но, видимо, горячо любимая, судя по взгляду, который бросил на нее владелец.

Сыч снова огляделся, будто собираясь сделать что-то стыдное, а затем снял броник и попытался надеть его на себя. Получилось плохо - одна застежка просто не достала до другой. Мешал живот. Сыч краснел от натуги, пыхтел, пробовал втягивать пузо и выдыхать, но все без толку. В бронежилет он никак не помещался. Слишком много стало Сыча в этом мире. Можно было, конечно, немного поколдовать с застежками, сделав броник на размер больше, но Сыч решил, что это неспортивно. Задумчиво почесав небритую щеку, он посмотрел на себя в зеркало. Оттуда глядел слегка опухший, небритый и толстый мужик (не пацан уже, и даже не парень, к сожалению) в трусах-боксерах и не застегнутом бронежилете с черепом.

- Жалкое зрелище. - пробормотал он, - Душераздирающее зрелище...

В дверь требовательно позвонили.

Сыч, чертыхаясь, снял броник, быстренько водворил его обратно на манекен, отыскал в груде белья на кресле короткие клетчатые шорты, и побежал открывать. К тому моменту, как Сыч добежал до двери, позвонить успели уже раз пять, с невежливо коротким промежутком.

На пороге квартиры стоял жизнерадостного вида полный низенький блондин лет сорока на вид:

- Привет бойцам невидимого фронта!

Выражение лица Сыча резко изменилось, и не смогло бы стать более кислым даже если б он взялся съесть лимон вместе с кожурой.

- И тебе не хворать, Пал Палыч. Чего пришел?

- Проведать. - блондин дружелюбно улыбнулся, - Как дела?

- Ой, а то ты не знаешь. - съязвил Сыч в ответ.

- Знаю, конечно. - хохотнул его собеседник, названный Пал Палычем, - Но всегда лучше переспросить. О! Кстати! Анекдот вспомнил. " - Алло, это анонимный телефон доверия ФСБ? - Да, Вячеслав!" Слышал?

- Раз десять. - не моргнув глазом, ответил Сыч, - Дела нормально. Можешь так и написать в отчете. "Наблюдаемый антисоциальный образ жизни не ведет, рецидивов не наблюдается". До свидания.

- Что, даже чаю не попьем?

- Не хочу я с тобой чай пить, морда фээсбэшная.

- Грубия-ян. - протянул Пал Палыч, притворно обидевшись, - Зато я хочу. - он резко посерьезнел, - Что там с твоим сокомандником? Он к тебе какой-то нездоровый интерес проявляет. Мне это не нравится.

- Палыч, ты как моя жена - вечно к мелочам цепляешься. - закатил глаза Сыч, - Ему 20 лет всего. Пацан еще. Увидел, может, меня где-нибудь в интернетах, вот и тащится. Лучше займись чем-нибудь полезным. У меня, вон, возле дома все фонари кто-то побил. Ночью темень, пока до подъезда дойдешь - все ноги сломаешь.

- Обязательно займусь. - жизнерадостная улыбка снова появилась на лице "фейса". Ему было весело, и хотелось еще немного поизгаляться над безответным отставником.

Сыч понял это, и не дал Пал Палычу желаемого, захлопнув двери прямо у него перед носом. ФСБ-шник еще секунду потоптался, будто ожидая, что Сыч снова откроет дверь, но затем развернулся и ушел, что-то бормоча себе под нос.

2.

Когда заработал сигнальный маяк, Дубровский первые 10 секунд ничего не понимал и тупо смотрел на брелок. Но когда он вспомнил, ЧТО все-таки означает писк и мигающая красная лампочка, то тут же сорвался с места, и, крикнув начальнику "Шеф, форс-мажор, некогда объяснять!", как угорелый выбежал из офиса.

Почти сразу же поймал машину, назвал таксисту адрес, крикнул "Гони! Как можно быстрее!", и водитель - пожилой армянин, заглянув Дубровскому в глаза, просто не смог ему отказать.

Водил он виртуозно. Обгонял по встречке, несколько раз выезжал на тротуар, и неблизкий в общем-то путь от Войковской до проезда Черепановых проделал очень даже шустро. Что произошло, Дубровский не знал, и жалел лишь о том, что у него нет с собой оружия. Только одна мысль билась в его голове - началось. Гудела, как сирена, предупреждающая о грядущем авианалете. Началооось-началооось-началооось.

Выскочив возле "Пятерочки", Дубровский бросил на пассажирское сиденье тысячную купюру и, помчался в сторону гаражей. Раз поворот, два поворот, три поворот - и он на месте. Снаружи штаб представлял собой обычный кирпичный гараж. Пять лет назад его ворота были закрыты на несколько замков и запломбированы, но сейчас Дубровский увидел, что белая пластиковая пломба лежит на земле, а двери едва приоткрыты.

Что делать? Ворваться просто так, если внутри кто-то вооруженный и враждебно настроенный - чистой воды самоубийство...

Спустя минуту раздумий Дубровский, сжимая в руке кусок штакетины неслышно спускался по винтовой лестнице в подвал, где, собственно, и находился сам штаб. Внизу, прислонившись к покрытому толстенным слоем пыли письменному столу, стоял скучающий Сыч, и, видимо, читал книгу с мобильного.

- Что случилось? Все хорошо? - обеспокоенный Дубровский просто спрыгнул с лестницы вниз и едва не поскользнулся, - Ух... Туфли новые... Скользят. - почему-то начал он оправдываться перед Сычом.

- Ждём. - не отрываясь от телефона ответили ему, - Сейчас...

- Что случилось? Что сгорело? - женский голос с верха лестницы.

- О! Вот и Анька! - обрадовался Сыч, - Заходи. Только тебя и ждём.

- В чем дело? - нахмурился Дубровский.

- Дамы и господа. - Сыч состроил мрачно-торжественное лицо, судя по которому можно было сделать вывод о грядущем конце света, но не сдержался, и широко, во все 32 зубы, улыбнулся, - Я соскучился.

Воцарилась напряженная тишина, прервал которую Дубровский.

- Ты е..анутый? - спросил он, борясь с желанием стукнуть Сыча по башке своей импровизированной дубиной.

- Нет. - все так же улыбаясь ответил Сыч, - Действительно соскучился.

- Е..анутый. - с печальным вздохом сказала Анна, - Я из-за тебя вообще-то с работы сорвалась. У меня в аптеке один человек остался! И час пик скоро. Придурок...

- Я и сам из офиса выбежал как угорелый. - повернувшись к девушке сказал Дубровский, - И таксиста заставил гнать, чуть все столбы отсюда до Войки не собрали. Сыч! Ну и мудак же ты! - он бросил штакетину на пол и повернулся, собираясь уходить. Анна его поддержала и тоже принялась, было, подниматься, но их остановил обиженный голос Сыча:

- Стойте!... - он дождался, пока разгневанные друзья обратят на него свои взгляды и продолжил, - Я ведь и правда по вам, засранцам, соскучился. Сколько мы уже не виделись вживую? Года три. А теперь вы мне и вконтакте отвечать перестали. Ну что за хрень, в самом деле? Самая крутая команда в стране распалась?

- Да. - кивнул Дубровский.

Сыч не нашелся с ответом, но, спустя пару секунд, снова взял ситуацию под контроль:

- Так и ладно! Хрен бы с ней, с командой. В конце концов, мы не в команде познакомились. С Анькой и Жорой, вон, вообще, в один садик ходили. Что произошло? Зачем вы так? Я понимаю, у нас полно херовых воспоминаний, которые мы друг у друга будим, но зачем двадцатилетнюю дружбу нахрен слать?...

Нерадивые друзья молчали, будто застигнутые на чем-то постыдном.

- Что молчим?... Дружить-то нам никто не запрещал. Или вы - для верности? Чтоб уж точно у кураторов подозрений не возникло, что мы за старое взялись?... - Сыч подумал и сам принялся подниматься наверх, - Пошли-ка в суши-бар. Тут рядом, уже должен открыться. Посидим, пива выпьем. Отказы не принимаются! Докажем друг другу, что, если Команды больше и нет, то хотя бы дружба не развалилась.