Звери в моей постели

– Где он?

– Там, внизу, в трюме.

– Когда мы его заполучим?

– Понимаешь, я должен тебе коечто рассказать.

Я приготовилась к самому худшему.

– Перед самым отплытием случилось небольшое происшествие, и я боюсь, что он малость поврежден.

К счастью, я заранее договорилась с фирмой "Ровер", что машина будет доставлена в ее лондонский гараж для профилактики. Это оказалось весьма кстати, потому что наш лендровер явно не был в состоянии перемещаться своим ходом. Желая успокоить меня, Даррелл рассказал, что второму участнику происшествия досталось куда хуже, его машина превратилась в металлолом.

– И кто же был виноват? – осторожно справилась я.

– Только не мы, – выпалил Даррелл. – Этот болван выехал откудато сбоку прямо перед нами, столкновение было неизбежно. Мы думали, что убили беднягу, но аргентинцы, видимо, похожи на греков – чем сильнее удар, тем меньше травма. Во всяком случае, мы поладили с ним, иначе до сих пор сидели бы в Аргентине.

Джерри повез животных на пароходе, я же вечером вылетела из Лондона на Джерси, чтобы быть в зоопарке, когда утром следующего дня прибудет ковчег Даррелла. Софи заслужила отдых и на неделю отправилась к себе домой в Борнмут. Спеша не опоздать в аэропорт, я не успела толком ознакомиться с коллекцией, но по пути на вокзал Ватерлоо Джерри рассказал мне, чем она пополнилась, и мы успели обменяться новостями о прочих наших делах и о друзьях по обе стороны океана.

На вокзале мы проследили за погрузкой зверей и багажа на поезд и успели даже пообщаться с друзьями, которые пришли проводить Джерри.

На другое утро я встретила Даррелла и его питомцев в зоопарке на Джерси. Он так волновался, что не знал, с чего начать – то ли осмотреть сперва всю территорию, то ли проследить за размещением зверей. Как бы то ни было, персонал быстро управился с вселением новичков в клетки и вольеры. Разумеется, пуме, оцелоту и другим кошкам предстояло выдержать карантин. Как я и ожидала, Даррелл был недоволен тем, что его наметки не во всем были выполнены, но огорчение с лихвой компенсировалось сознанием, что все африканские животные благополучно вернулись к своему хозяину.

В наше отсутствие моя любимая белка Малютка умерла от какогото диковинного вируса. Я чувствовала себя виноватой, что бросила ее, но ведь животные, как и люди, могут подхватить какуюнибудь заразу и умереть, как бы тщательно за ними ни ухаживали. О чем склонны забывать многие посетители зоопарков.

Если раньше звери обитали в моей постели, то теперь они населяли гостиную. Одно время казалось, что этим гостям не будет конца: то туда вселялся больной пекари, то шимпанзе Чемли со смещением межпозвоночного хряща, то большая сейшельская черепаха с какойто инфекцией во рту, то шимпанзе Лулу с воспалением внутреннего уха, то различные птицы, среди которых выделялась клушица Дингл. Мы получили ее птенцом от одной леди в Дорсете, это было очаровательное существо, обожающее исследовать клювом чайные чашки и все уголки гостиной. Попадали к нам и облитые нефтью чайки, но, пожалуй, самым знатным гостем была горилла Н'Понго. Мы приобрели ее в рассрочку; нам предложил купить гориллу один торговец животными в Бирмингеме, который запросил огромную сумму – полторы тысячи фунтов. Разумеется, у нас не было таких денег, но это не смутило Даррелла, он сказал торговцу: "Берем" – и принялся добывать деньги. Обзвонил всех состоятельных обитателей острова, спрашивая, не согласятся ли они оплатить часть человекообразной обезьяны, и то ли его нахальство сработало, то ли необычность предложения, но некоторые простодушные, совершенно незнакомые люди отозвались, довольно скоро нужная сумма была собрана, и первые два дня своего пребывания на Джерси Н'Понго провела в нашей гостиной. Да что там гостиная – она ходила по всей квартире, и по сравнению с многочисленными представителями рода человеческого, коих на мою долю выпадало сомнительное удовольствие развлекать, вела себя образцово. Единственный, кто в нашем доме мученически переносит нашествие четвероногих и пернатых гостей, – многострадальный пес, боксер Кипер, чьи глубокие вздохи и выразительные взгляды красноречиво говорят, что он уже перестал удивляться нашим выходкам и ужасным тварям, коих мы упорно тащим в дом.

Софи недолго прожила с нами на Джерси, серьезная болезнь матери вынудила ее оставить нас, чтобы ухаживать за родительницей. Мы все очень переживали, и жаль было расставаться с Софи, ставшей как бы членом нашей семьи. Без нее в доме чегото не хватало, и сменив кучу молодых кандидаток в секретари знаменитого писателя [42], мы поняли, что никто понастоящему ее не заменит. Силясь не оставить без ответа ни одно из многочисленных писем почитателей, я с тоской вспоминала дни, когда Софи спокойно забирала почту и делала все необходимое.

Поскольку наша казна, как обычно, была почти пуста, Даррелл в конце концов сел писать новую книгу и после чудовищного нажима с моей стороны закончил "Зоопарк в моем багаже", повествующий о нашем визите к Фону Бафута и водворении на Джерси.

Джерри понимал, что для дальнейшего прогресса зоопарка нужны деньги. Наше предприятие все еще оставалось мало кому известным, посетители не валили гуртом, а потому мы решили обратиться в банк с просьбой о дополнительном кредите в размере десяти тысяч фунтов. Вместе с предыдущим займом получалось двадцать тысяч – огромная сумма. ХартДэйвис снова помог нам, предоставив гарантии на новый займ. Все это мне жутко не нравилось, я ненавижу покупать даже кофемолку в рассрочку и не спала по ночам, ломая голову над тем, как мы станем рассчитываться. Мне представлялось, что зоопарк вряд ли будет окупаться, из чего следовало, что нам придется самим за все отвечать. С самого начала было решено, что мы с Джерри работаем, как говорится, на общественных началах, возмещением за наш труд служит квартира. Многие друзья почитали нас сумасшедшими, но Даррелл был решительно против того, чтобы накладывать на зоопарк дополнительное бремя в виде жалованья нам. Он мечтал лишь о том, чтобы зоопарк был платежеспособным, самоокупаемым, предпочитал не вмешиваться в административные дела, сосредоточив свои силы на собственной работе, которая могла быть лучшей рекламой зоопарка и его целей.

В это время Джерри следом за "Зоопарком в моем багаже" написал повесть о нашем путешествии в Аргентину, под названием "Земля шорохов". Кроме того, его статьи печатались в "Обсервере", в еженедельнике для детей, он подготовил две детских книги: "Зоопарк на острове" в сотрудничестве с чудесным фотографом Сушицким и "Знакомьтесь с зоопарками" – путеводитель для юных любителей животных. Недурная производительность, если добавить выступления по радио и телевидению.

А тут еще я прибавила Джерри забот, угодив в больницу, где мне удалили половину внутренностей. Его матушка поведала мне, что он переживал куда больше, чем я сама [43]. Когда я через десять дней вернулась домой, он настоял на том, чтобы следующие пять недель быть моей нянькой. Дошло до того, что я отнюдь не спешила расстаться с привилегированным положением инвалида. Обеспеченная всем необходимым, я могла целыми днями ничего не делать, только читать да слушать пластинки, пользуясь услугами любящего супруга. Могу и вам, читатель, рекомендовать такую профессию – профессию больного [44].

Далее последовало наше второе крупное телевизионное предприятие. Один продюсер из Бибиси, наш близкий друг, предложил Джерри подготовить сериал для детей о различных семействах животных. Надо было все основательно спланировать, предполагалось показывать в студии живых зверей. Как это сделать без решеток, без оград из стекла? Даррелл обожает решать такие проблемы и с головой ушел в работу над сериалом, получившим название "Зоопакет". По уровню организации это мероприятие напрашивалось на сравнение с военной операцией, телевизионщики выполняли все наши пожелания, вплоть до того, что нам предоставили военный паром для перевозки лендровера, нагруженного животными, и клеток с дополнительной порцией зверья. Из Борнмута грузовики Бибиси доставляли живой груз в Бристоль, где производились съемки. Просторное помещение было отведено под зверинец, а в студии номер один смонтировали замысловатые конструкции для "артистов". И хотя мы здорово вымотались, думаю, никто из нас не пожалел, что взялся за это дело [45]. Никогда прежде перед телекамерой не выступали вместе живьем одиннадцать представителей отряда приматов. И судя по тому, чего это нам стоило, вряд ли такой показ когдалибо повторится. От всех участников передачи требовалось изрядное мастерство, чтобы "артисты" были чемто заняты, чтобы не дать им слезть на пол или исчезнуть гдето под потолком. Получилось все великолепно. У гориллы Н'Понго была отдельная костюмерная, и она, как всегда, вела себя превосходно, явно понимая всю важность мероприятия. В отличие от гигантского муравьеда Сары Хаггерзак она не выпендривалась, воспринимала все как само собой разумеющееся. Сериал и на этот раз получился весьма необычный и вызвал смешанный отклик [46]. Все же, судя по полученным нами многочисленным письмам, большинство зрителей смотрели его с удовольствием, сочли содержательным и интересным. Правда, один разгневанный джентльмен бурно протестовал, утверждая, что он отнюдь не состоит в родстве ни с какими обезьянами, как это посмели утверждать мы.