Сверкающая Звезда

— Я всё понимаю, — беспомощно вздохнул он.

Совиный Глаз кивнул и, не прибавив больше ни слова, направился в сторону пустоши. Его плечи были сгорблены, хвост волочился по земле.

С тяжёлым сердцем Серое Крыло побрёл дальше. Шурша палой листвой, он шёл под деревьями, пытаясь подготовиться к тому, что ждало его в лагере Чистого Неба.

«Воробьиная Песенка такая маленькая… А когти Одноглаза такие острые…»

Когда Серое Крыло вышел на поляну, где расположился лагерь Чистого Неба, брат со своими котами уже ждал его и сразу привёл под большое дерево, под корнями которого было устроено временное гнёздышко для Воробьиной Песенки. Малышка сидела и с аппетитом уплетала мышь. Вся её шкура была покрыта царапинами, кое-где недоставало клочьев шерсти, а одно место на боку было плотно облеплено паутиной. Однако глаза молодой кошки весело сверкали, а при виде Серого Крыла она поспешно вскочила.

— Лежи, лежи! — напустилась на неё Лепесток, пихая Воробьиную Песенку обратно в гнёздышко. — Что ты творишь? Хочешь, чтобы повязка упала и раны открылись?

— Вот именно! — поддакнула Бегущая Вода, не отрываясь от пережёвывания листьев календулы. Она наклонилась и капнула несколько капель зелёного сока на раны Воробьиной Песенки. — Вот так, пусть твои царапины как следует пропитаются лекарством! Пятнистая Шёрстка говорит, что календула отлично помогает бороться с заражением.

— Спасибо, что вы так хорошо позаботились о ней, — поблагодарил кошек Серое Крыло. Он наклонился, коснулся носом носика Воробьиной Песенки.

Лепесток смущённо опустила голову.

— По правде сказать, я не слишком хорошо разбираюсь в целебных травах, — призналась она. — Зато я очень хорошо знаю, как нужно выживать — этому меня научила долгая жизнь одиночки.

К Воробьиной Песенке подбежал малыш Подберёзовик, неся в пасти комок влажного мха.

— Вот, это тебе, — промяукал он, кладя свою ношу к ногам раненой. — Пей на здоровье!

Воробьиная Песенка с благодарностью посмотрела на него.

— Спасибо!

— На здоровье, — мяукнул Подберёзовик, довольно щуря глаза. — Мы все тебе очень рады: и я, и Ольха, и остальные коты. Правда, Лепесток? — спросил он, глядя на приёмную мать.

Лепесток с улыбкой закивала.

Серое Крыло был искренне тронут добротой, которой коты Чистого Неба окружили Воробьиную Песенку, но ему не хотелось задерживаться в лесном лагере. Он насторожённо огляделся по сторонам, страшась увидеть за стволами деревьев притаившегося Одноглаза. Серое Крыло давно понял, что старший брат боится возвращения свирепого бродяги. Именно поэтому он так настойчиво уговаривал Серое Крыло поскорее забрать Воробьиную Песенку на пустошь.

— Идём, Воробьиная Песенка, — поторопил её Серое Крыло. — Пора возвращаться домой, Галечник и Совиный Глаз тебя заждались. Ты себе не представляешь, какие новости тебя ждут! — воскликнул он, радостно топорща усы. — Зубчатый Пик вот-вот станет отцом!

Но Воробьиная Песенка даже ухом не повела, будто не слышала. Она продолжала как ни в чём не бывало сидеть в своём мягком гнёздышке и смотрела при этом не на Серое Крыло, а на Подберёзовика.

— Пожалуй, я лучше останусь здесь, — промурлыкала она.

Серое Крыло дёрнул кончиком уха. Что? Наверное, он ослышался? Но прежде чем он успел переспросить Воробьиную Песенку, в разговор вмешался Чистое Небо.

— Я думал, тебе не терпится поскорее вернуться домой, — сказал он, не скрывая удивления. — Разве ты не соскучилась по братьям и друзьям?

— Соскучилась, конечно, — вздохнула Воробьиная Песенка, — но мне так здесь нравится! — она сладко вздохнула, щуря глаза. — Мне кажется, это самое прекрасное место на свете!

— Это место, где тебя чуть не убили! — не сдержавшись, сердито выпалил Серое Крыло.

Чистое Небо недовольно нахмурился.

— На неё напали не здесь, а в лесу, — поправил он. — Если ты позволишь Воробьиной Песенке остаться, я дам слово, что больше такое не повторится.

Серое Крыло недоверчиво покосился на брата.

«Ты дашь слово? Не ты ли совсем недавно в страхе примчался к нам на пустошь и просил меня поскорее забрать Воробьиную Песенку домой, чтобы Одноглаз не мог до неё добраться?»

Он уже открыл пасть, чтобы начистоту высказать это Чистому Небу, но Воробьиная Песенка вдруг громко застонала и повалилась на свою подстилку. Подберёзовик мгновенно бросился к ней и принялся торопливо взбивать её подстилку, чтобы раненая могла лечь поудобнее. Воробьиная Песенка с благодарностью вздохнула и свернулась клубочком, устало хлопая глазами. Потом широко зевнула и затихла.

«Она ещё очень слаба после ранения, — понял Серое Крыло. — Боюсь, дорога до пустоши сейчас ей не по силам».

— Ладно, пусть остаётся, — заявил он. — Думаю, сейчас её лучше не тревожить. Но я хочу, чтобы она вернулась домой как можно скорее.

— Не хочешь пожить у нас, пока Воробьиная Песенка не поправится? — спросил Чистое Небо. — Ты же знаешь, мы все будем только рады.

— Конечно, оставайся, — попросила Бегущая Вода. — Я устрою тебе гнёздышко!

Серое Крыло заколебался. Ему очень хотелось остаться и поухаживать за Воробьиной Песенкой, но лагерь Чистого Неба был последним местом на земле, где Серое Крыло хотел бы провести ночь. Он не любил лес. Ему было не по себе в лагере, полном воспоминаний о прошлом. Кроме того, Серое Крыло не был уверен в том, что Воробьиная Песенка будет рада, если он останется. Он не сомневался, что Чистое Небо сделает всё, чтобы поскорее поставить её на лапы и уберечь от когтей Одноглаза.

— Спасибо, но мне нужно идти, — пробормотал Серое Крыло.

— Что ж, оно и к лучшему, — негромко проронила Лепесток. — Не обижайся, Серое Крыло, но ты больше нужен на пустоши, чем здесь. Можешь не волноваться, мы Воробьиную Песенку в обиду не дадим! Когда она сможет самостоятельно вернуться домой, мы пришлём к вам гонца, договорились?

Чистое Небо подозвал к себе нескольких котов, среди которых оказалась и Желудёвая Шёрстка.

— Желудёвая Шёрстка, я поручаю тебе следить, чтобы у нашей гостьи всегда было вдоволь еды и свежей воды, — сказал он. — Бегущая Вода, продолжай обрабатывать её раны календулой. А вы все, — тут Чистое Небо обвёл глазами своих котов, — держите ушки на макушке! Чтобы ни один комар не пролетел мимо вас в наш лагерь!

Серое Крыло понял, что оставляет приёмную дочь в надёжных лапах. Ему тут делать было нечего. Постояв немного, он развернулся и побрёл в лес, стараясь не обращать внимания на нестерпимую горечь от того, что его никто не окликнул. Ни Чистое Небо, ни Воробьиная Песенка.

«Никому я больше не нужен».

Солнце уже садилось, когда Серое Крыло оказался на опушке леса. С пустоши задул холодный ветер, пробежал по его шкуре, поднял дыбом шерсть. Серое Крыло вздрогнул от прикосновения ледяных когтей вечерней стужи. Он резко остановился. Дорога в овраг вдруг представилась ему нестерпимо трудным путешествием. Он не испытывал никакой радости при мысли о возвращении домой. Кто ждёт его на пустоши? Совиный Глаз? Галечник?

«Они не считают меня своим отцом, я для них чужой!»

Серое Крыло стиснул зубы, подумав о Зубчатом Пике. Шерсть Серого Крыла обжёг стыд. Он понимал, что должен попросить прощения у младшего брата, но его душили гнев и оскорблённая гордость.

«Никогда не прощу ему, что он отпустил Воробьиную Песенку в лес на поиски Тома!»

Выходит, Лепесток ошиблась.

«Никому я не нужен на пустоши! Разве можно назвать домом место, где тебя никто не ждёт?»

Серое Крыло повернулся спиной к пустоши и устало побрёл через лес на поляну Четырёх Деревьев. Туда, где ветви четырёх исполинских дубов шатром закрывали небо. Туда, где легли в землю его друзья…

Трава на поляне скрылась под шкурой палой листвы. Серое Крыло дрожал на пронизывающем ветру, но не мог найти в себе сил, чтобы уйти. Он запрокинул голову, но серое вечереющее небо было пустым, духи котов не пожелали сойти к нему.

И тут за спиной Серого Крыла раздался знакомый голос:

— Кому я сказал не приходить сюда больше?