В стране драконов и сказочных птиц

Морские львы и другие тюлени появились на Земле уже в раннем третичном периоде, почти 60 миллионов лет назад. Их предками были какие-то куницеобразные хищники, приспособившиеся к жизни исключительно в воде. По суше настоящие тюлени передвигаются при помощи одних только передних ластов, тогда как морские львы - на всех четырех конечностях.

Взрослые самки значительно меньше самцов. Каждый самец занимает для себя и своего гарема определенный участок берега и ревниво охраняет его от соперников. Крупный самец - хозяин гарема - периодически плавает вдоль берега, где размещается стадо, громкими криками отмечая границы своей территории.

Сначала ныряли только Эйбль и Георг Тайлакер. Оба имели опыт, оба были храбрецы. Потом и я не выдержал и тоже полез в море.

В большинстве своем скудная флора и фауна самих Галапагосских островов не идет ни в какое сравнение с тем, что есть возле них под водой. Внизу ныряльщику открывается потрясающая полнота жизни. Слева - плотная стая желтохвостых хирургов, справа - еще большее число курьезных була-воголовых рифовых рыб. Манта, гигантский скат с размахом "крыльев" в четыре метра, величественно проплывает мимо. В мутноватой воде скользят морские ангелы и другие рыбы, которых я до сих пор не видел. Мелькает тень меч-рыбы, огромная морская черепаха занята объеданием водорослей на дне. Кругом парят облака планктона, пищи большинства мелких рыб.

(Если на суше морские львы передвигаются с трудом, то в воде они ловки и очень подвижны. Патрулируя вдоль берега, самец одновременно следит и за тем, чтобы малыши не заплывали далеко в море. Там их подстерегают смертельные враги - акулы. Несколько раз мы видели, как тяжело раненные животные из последних сил выползали на спасительный берег.)

Там, где живет такое множество всевозможных рыб, не обходится без акул. Мы встречали их ежедневно и ежечасно: голубых акул, белоперых, диковинную рыбу-молот. Для человека акулы представляют смертельную опасность в редких случаях. То, что так часто можно услышать, не более чем сказки. Хищные рыбины гораздо больше боятся нас, чем мы их. Маски на лицах придают нам фантастический пучеглазый облик и кислородные баллоны за спиной выглядят не менее страшно, да еще вверх поднимаются шипящие пузырьки воздуха. Все же неопытному ныряльщику нужно время, чтобы привыкнуть к виду и взгляду хищниц. Вот с расстояния в шесть-семь метров на меня сквозь узкие прорези глаз пристально уставилась акула. Я смотрю прямо в полураскрытую пасть, усаженную двойным рядом острых, как ножи, зубов. Необычайны элегантность движений акулы, обтекаемость формы ее тела.

Когда Эйбль решил, что ему достаточно удались съемки акул, он рискнул проникнуть в подводное общество морских львов. Среди рифов, скал и расселин морские львы чувствуют себя в относительной безопасности. Нам же приходилось бояться хозяина стада. Сначала возле нас без страха крутились доверчивые самки с детенышами и безобидные молодые самцы. Но это продолжалось недолго. Внезапно появился самец. Угрожающе кружит он около Эйбля, все сужая свои круги. Эйблю удалось удерживать его на расстоянии только с помощью палки. В другой раз гигант проносится почти вплотную между Эйблем и Тайлакером. Мне кажется, что пришел мой последний час. Самец мчится, нацелившись прямо на меня, но за какой-нибудь метр делает молниеносный поворот. Страж гарема принял, видно, меня за чужого морского льва, но, к счастью, в последний момент обнаружил ошибку.

Это послужило началом совершенно новых отношений между нами. Очевидно, он понял, что мы не представляем опасности ни для него, ни для его подопечных. Отныне владелец территории допустил нас в стадо как гостей. Мы могли без помех вести съемки, и Эйблю посчастливилось снять много уникальных сцен. Кто увидит эти кадры, будет очарован удивительным скольжением морских львов под водой, искусными поворотами и стремительными кувырками. Отыскивая свою излюбленную пищу, крабов, они переворачиваются вниз головой и часто лежат на спине на поверхности воды. Морские львы способны очень быстро вертеться на месте и резко сворачивать, что не умеют делать крупные рыбы. Долгие часы мы были членами их компании под водой. Но я не знаю, узнавали ли они нас, когда после мы вместе грелись на залитой солнцем террасе.

Родина морских котиков - области с холодным климатом, такие, как Берингово море в Арктике у Северного Ледовитого океана и воды у Огненной Земли почти на антарктической широте. И если на берегах Галапагосских островов под экваториальным солнцем живут звери с густым теплым мехом, то виновато в этом все то же Перуанское течение. Это холодное морское течение создало здесь условия, в которых хорошо чувствуют себя покрытые мехом тюлени - южные морские котики. Возник даже особый вид: галапагосский котик (Arctocephalus galapagensis). Когда-то котики жили на скалистых берегах Галапагосских островов большими стадами. Но мех их высоко ценится, и зверей перебили дубинками. В "доброе старое время" каждая экспедиция могла добыть от 6000 до 8000 шкур.

Птица применяет орудия труда

Вокруг поселка на острове Санта-Крус мы наблюдали разные виды дарвиновых вьюрков. Изменяя форму клюва, природа за долгое время эволюции разделила этих птиц на 14 видов, причем каждый вид питается по-особому. Мы пробрались в засушливую, жаркую и колючую кустарниковую зону острова, чтобы отыскать там самого удивителъного специалиста из дарвиновых вьюрков, ту чудесную птицу, которая использует при поисках пищи инструменты.

В незапамятные времена вьюрки попали на зачарованные острова. Либо их занесла так далеко за море буря, либо эти маленькие птицы приплыли к Галапагосам на дрейфующих плавучих островках. Они не встретили там соплеменников, но зато нашли много привычного корма, так что не страдали от голода. Им пришлось куда лучше, чем большинству других существ, которых судьба забросила с Южно-Американского материка на архипелаг в Тихом океане. И хотя вьюрков, возможно, была всего одна пара, они благополучно оставили потомство. Ловких хищников, которые преследовали бы птиц, на островах не было, и их потомки в огромном числе распространились по островам.

Однако все возраставшему населению вьюрков уже не хватало излюбленного корма. Голод заставлял их переходить на другую пищу, которая находилась тут же, но ранее не использовалась птицами. В результате естественного отбора, процесса, который обнаружил в природе и описал Чарлз Дарвин, из одной исходной формы вьюрков возникло 14 различных видов. Они различаются формою клюва, позволяющего вьюрку использовать ту пищу, которая имеется в местах его обитания. Так среди вьюрков появились мухоловки и охотники за личинками, птицы, раскусывающие твёрдые зерна и питающиеся мягкой пищей. А вот древесный дятловый вьюрок - единственный на Земле. Только Галапагосы породили специалиста, который при добывании пищи искусно пользуется инструментами. И как умело он это делает, к каким различным уловкам прибегает!

Дятловый вьюрок специализировался на том, чтобы доставать насекомых из прогрызенных ими ходов в древесине. Он лазает среди ветвей и, подобно дятлам, постукивает по коре, чтобы спугнуть добычу. Постучав, он опускает голову и прислушивается, не скребется ли кто под корой. Обнаружив что-либо подозрительное, птица срывает с дерева маленькую прямую веточку и использует ее, как лом. Засунув веточку в щель под корой и действуя ею как рычагом, вьюрок либо отковыривает подгнившую кору, либо заставляет насекомое покинуть свое убежище. Обнаружив с помощью примененного как зонд инструмента, что внутри просверленного в древесине хода находится жирная личинка жука, которую из укрытия не выгонишь, птица отламывает твердую и острую иглу с древовидного кактуса, которых много на Галапагосах. Этим орудием она накалывает добычу и тогда уже осторожно извлекает ее наружу. А если не удается вытащить целиком, то размельчает личинку в ее укромном уголке и вытаскивает оттуда по кусочкам.