Тропою души

Ну так вот… По имевшейся у разведчиков информации, люди Крапчатого Хвоста находились где-то на Французском Притоке, то есть почти в ста пятидесяти милях от форта Макферсон. Генерал Форсайт спросил, смогу ли я отыскать стойбище Крапчатого Хвоста и растолковать ему, что мам нужны его индейцы, дабы организовать бизонью охоту для важного гостя. Генерал хотел, чтобы племя направило на охоту не менее сотни выдающихся воинов. Ожидалось также, что дикари исполнят большой военный танец в честь почётного гостя.

На следующий день генерал Форсайт и доктор Эш в сопровождении капитана Хэйса, командовавшего Пятой Кавалерией в форте Макферсон, выдвинулись из крепости в сопровождении нескольких лёгких повозок с провизией в направлении Красной Ивы. На следующую ночь мы уже расположились там лагерем, поставили палатки.

Утром я поехал к Крапчатому Хвосту. Погода стояла очень холодная, поэтому никакого удовольствия от путешествия ожидать не приходилось. Но куда больше приходилось опасаться не зимнего воздуха, а индейцев. Крапчатый Хвост был настроен дружелюбно, но ни для кого не было сомнений, что основная масса дикарей терпеть не могла белых людей и готова была убить любого светловолосого пришельца, воспользовавшись самым незначительным поводом.

Но мне удалось-таки добраться без приключений до стойбища Крапчатого Хвоста. Я въехал в индейское селение глубокой ночью и поспешил сразу нырнуть в типи вождя, держа на всякий случай револьвер наготове. Вождь ещё не спал, хотя уже забрался под тёплое бизонье одеяло. Его жена вскрикнула, едва я ввалился внутрь. При свете угасающего костра ни она, ни Крапчатый Хвост не узнали меня, поэтому мне пришлось назваться и тут же приступить к рассказу о предстоящей охоте. Вождь долго слушал, затем знаками показал, что не понимает меня. Признаюсь, я не очень силён в лакотском языке, поэтому предпочитаю разговаривать с дикарями через переводчика.

– Подожди, – сказал индеец и велел своей жене сходить куда-то. Она послушно выскользнула из типи, плотно укутавшись в бизонью шкуру.

Прошло несколько минут, прежде чем я услышал торопливые шаги снаружи, и в палатку к нам вошёл мужчина в меховой шапке и длинной шубе. Это был Тод Рэндал, правительственный агент по делам индейцев, много лет проживший среди Лакотов и прекрасно ладивший с Крапчатым Хвостом.

– Привет, Билл, – он протянул мне руку. – Какими судьбами?

– Меня послал генерал Форсайт.

– Чего хочет этот лис в погонах?

– Просит Крапчатого Хвоста о помощи, – и я подробно объяснил Рэндалу о планах генерала. Выслушав меня, Тод перевёл вождю мои слова. Тот сразу ответил, что готов выдвинуться к месту охоты завтра же утром.

– Пусть возьмёт с собой сотню лучших охотников, – попросил я. – Надо, чтобы индейцы произвели незабываемое впечатление на Великого князя…

На следующую ночь я был в лагере на берегу Красной Ивы, куда успел уже добраться и капитан Иган с ротой Второй Кавалерии и множеством фургонов, нагруженных всевозможным провиантом. Всё было готово к встрече гостей.

Наконец, 12 января Великий князь и вся его свита прибыли на специальном поезде, которым заведовал мистер Фрэнсис Томпсон. Капитан Хэйс взял меня с собой на станцию, с нами ехал также капитан Иган с ротой кавалеристов и двадцатью шикарными лошадьми, отобранными специально для гостей. Мы взяли с собой также пять крытых повозок, где могли разместиться все желающие. Генерал Шеридан представил Великому князю генерала Кастера и всех присутствовавших наших офицеров, затем позвал меня и громко объявил:

– А это знаменитый Вильям Коди, больше известный как Буйвол-Бил. Наш лучший охотник и следопыт. Только вчера он вернулся из индейского лагеря, куда ездил, рискуя, конечно, чтобы договориться с дикарями об их участии в охоте. Вашему высочеству хотелось бы ведь увидеть индейцев?

– Разумеется! – улыбнулся Великий князь. – Побывать в Америке и не повстречаться с индейцами было бы непростительным упущением.

– Лакоты будут, – заверил я. – Крапчатый Хвост твёрдо обещал.

– Ваше высочество, – добавил генерал, – Буйвол-Билл будет вашим личным проводником и наставником в этой охоте.

– Наставником? – засмеялся кто-то в свите. – Вряд ли наставнику придётся беспокоиться о чём-либо. Его высочество обожает верховую езду и превосходно стреляет.

Я промолчал. Все эти высокопоставленные особы любят прихвастнуть. Мне довелось повидать многих господ и прекрасно известно, чего стоит их хвастовство. Пока они не пустят лошадь вскачь и на собственной, так сказать, шкуре не поймут, что такое степные овраги и несущееся по прерии стадо бизонов, они не перестанут похваляться своей ловкостью…

Пока шла разгрузка багажа, Шеридан распорядился вынести ящик с шампанским, и мы распили его в зале ожидания, украшенным по этому случаю пышными гирляндами красно-белых бумажных цветов. Я пригубил, конечно, шампанского в общей компании, но тут же сходил за бутылкой виски и сделал пару хорошеньких глотков, сразу согревшись и почувствовав себя полноценным человеком.

Через час мы выехали и к обеду добрались до нашего охотничьего лагеря.

Вечером индейцы исполнили военный танец. Строго говоря, это не был настоящий военный танец, потому что воины наотрез отказались исполнять его, будучи суеверными. За каждым танцем они видят скрытую силу и растрачивать её попусту не намерены. Они лишь облачились в свои парадные костюмы, надели на голову пышные уборы из орлиных перьев, густо покрыли лица краской и попрыгали вокруг костра под звуки барабанов, иногда оглашая воздух истошными криками. Для человека несведущего это выглядело весьма впечатляюще. Наши офицеры сидели вместе с русскими гостями и тоже наслаждались зрелищем. Только мы, следопыты, ушли подальше и, сидя у огня, курили трубку и пили виски.

Потом ко мне подошёл стройный молодой человек из свиты Великого князя и попросил меня показать ему индейский лагерь.

– Князь Корнилов, – представился он, – или Денис Николаевич, если угодно.

Мне было нелегко произнести его полное имя, поэтому князь разрешил называть его просто Дэн. Меня удивляло, что все гости прекрасно говорили на английском языке.

– В России все говорят по-английски? – спросил я.

– Нет, там русский язык.

– Можете что-нибудь сказать? – попросил я.

Он сразу стал что-то читать, очень ритмично, певуче.

– Это стихи? – догадался я.

– Да.

Я проводил его в типи Крапчатого Хвоста, и мы выкурили там трубку. Мой спутник остался, как мне показалось, весьма доволен посещением индейского жилища…

Утром, около десяти часов, мы все были в сёдлах и скакали по прерии. Как только мы увидели бизонов, Великий князь пришёл в возбуждение. Он что-то кричал по-русски, а иногда и по-французски, указывал на стадо рукой и помчался прямо на животных. Мне пришлось нагнать его и остановить.

– Терпение, сэр! Наберитесь терпения!

Мы объехали стадо с подветренной стороны и остановились за песчаными дюнами.

– А теперь мчитесь со всей прытью, – велел я Великому князю. – Подъезжайте как можно ближе, но не стреляйте, пока не будете уверены в том, что попадёте в цель. Бейте наверняка, иначе раненые бизоны рассвирепеют, а рога у них не для баловства…

Он тут же пришпорил коня и сорвался с места. По тому как он держал ружьё, я сразу смекнул, что он промахнётся. Великий князь не умел стрелять со скачущей лошади. Так оно и случилось: он выстрелил дважды, но ни одна из пуль не причинила бизону ни малейшего вреда. Мне пришлось догнать Великого князя и ещё раз проинструктировать его.

– Подъезжайте вплотную к быку! Вплотную! Вы должны почти приставить к нему ружьё!

Он смотрел на меня с изумлением.

– Неужели вы так охотитесь? – он пытался говорить насмешливо, чтобы скрыть своё смущение.

– Только так, сэр, если мы с вами ведём речь о такой охоте, а не о стрельбе по неподвижной цели.

Великий князь кивнул, и мы опять пустили коней вскачь. Мы ехали рядом, и я выбрал для него подходящего быка. Великий князь заставил своего скакуна приблизиться и сделал выстрел, направив ружейный ствол в бок животному. Бык споткнулся, ткнулся головой в землю и перекувырнулся, задрыгав ногами. Великий князь прокричал: «Ура!», сорвал с головы шапку и принялся размахивать ею, призывая свою свиту. Через несколько минут вокруг него столпились офицеры, наперебой нахваливая его и удивляясь размерам убитого бизона. Животное и впрямь было крупным. Я позвал моих товарищей, и мы быстро сняли с туши шкуру, удивив нашей сноровкой русских гостей.