Хребет Мира

В 1845 году Беркли Симсон, контрабандный торговец спиртом, попал в деревню Дакотов где-то в верховьях реки Шайен и встретил среди них женщину, которую все почитали за великую колдунью и утверждали, что она умела сохранять молодость и совсем не старела. Её называли Горячими Глазами, Матерью Орлов, Стоящей Женщиной и Лесным Лекарством. По его словам, глядя на неё, он прежде всего ощутил страшное желание упасть к её ногам и молить её уехать с ним, затем ему сделалось страшно. Трудно сказать, была ли эта индеанка женой Молчуна, но у неё был сын, носивший какое-то европейское имя.

В 1854 году среди воинов общества Лисицы появился молодой боец, называвший себя Большое Крыло. Дакоты рассказывали, что он не был чистокровным индейцем — его мать происходила из племени Ворон, а отец был белым. Отправившись в поход против Ворон, он привёл оттуда пленную девушку и сделал её женой. Родившуюся дочь Большое Крыло назвал Лесным Лекарством, а сына — Белым Вороньим Человеком. Лейтенант Доан указывал в своих мемуарах, что на переговорах в форте Ларами он познакомился с воином из племени Дакота, который называл себя Марсель Большое Крыло. «Он был метисом, этот стройный и очень красивый молодой человек, и утверждал, что носил полное имя своего отца. Он никогда не видел своего белого отца, так как тот погиб чуть ли не в год его рождения. Мать же оставила Марселя, едва почувствовала в нём достаточно силы для самостоятельной жизни. Он утверждает, что она умеет колдовать, поэтому без страха путешествует по равнинам».

В 1877 году путешественник Кларк Эриксон оставил в своём дневнике запись о том, что среди Шайенов жила таинственная женщина по имени Стоящая Женщина. «Она считалась женой Разбитой Плошки, которому лет десять назад Хранитель Священной Бизоньей Шапки передал мистические знания. Мне удалось выяснить, что года четыре назад из-за Священной Бизоньей Шапки в племени разразилась ссора. Какой-то из Шайенов объявил, что Разбитая Плошка и Стоящая Женщина не имели права по какой-то непонятной мне причине быть Хранителями. Было много шума, в дело вмешались даже воинские общества. Тогда Стоящая Женщина разъярилась и велела Разбитой Плошке отдать Священную Шапку тому, кто на неё претендовал. Вопрос казался улаженным, но многие ждали беды, так как знали, что Стоящая Женщина обладала огромной силой. Через несколько дней на какой-то церемонии новый Хранитель с ужасом обнаружил, что на Священной Бизоньей Шапке не хватало одного рога и пропали ещё какие-то детали. С тех пор якобы на племя не прекращали обрушиваться несчастья. Но интересно не это. Когда я попросил, чтобы меня свели с той колдуньей, мне объяснили, что на самом деле в резервации жила вовсе не та Стоящая Женщина, которая испортила шапку, а другая. Но и та, что была здесь, не пользовалась популярностью, потому что в ней текла кровь какого-то другого народа. Одним словом, история любопытная, но слишком смутная».

Трудно решить, имела ли Стоящая Женщина отношение к матери Большого Крыла, которая среди Дакотов, помимо прочих прозвищ, носила и кличку Стоящая Женщина.

Сам же Большое Крыло погиб в 1876 году на берегу Маленького Большого Рога, сражаясь с генералом Кастером. Некоторые из индейцев утверждали, что он никогда не стремился к общению, был нелюдим и этим очень напоминал боевого вождя Оглалов по кличке Неистовая Лошадь. Его сын Марсель остался в лагере Неистовой Лошади и погиб в 1877 году при нападении солдат на лагерь Оглалов в Волчьих Горах, а его дочь Лесное Лекарство прошла сквозь резню на ручье Раненое Колено в 1890 году и скончалась в 1910 году. Она успела родить трёх детей, но двое умерли в младенчестве от голода. Третья дочка выстояла, и Лесное Лекарство сумела переправить её в резервацию Абсароков, куда после смерти Большого Крыла уехала жить к родственникам его жена и где условия существования казались более благоприятными. Девочку звали Красная Лошадь, и когда она попала к своей бабушке, Абсароки посчитали, что её приезд был добрым для них знаком. Вероятно, они имели в виду давнюю легенду о Красной Лошади, которая покинула их народ, но обещала возвратиться и принести с собой сытое и беспечное время.

Если в перечисленных фактах нет никакой ошибки, то Красная Лошадь действительно была правнучкой Марселя Дюпона, известного под именем Молчун. Это означает, что род одинокого бродяги не прервался, хоть и сильно перемешался в разноплеменной крови, и его потомки вполне могут жить среди нас и поныне. Кто знает?

«Вот мы и добрались до Вороньего Племени. В деревне очень много собак, весьма агрессивных и похожих на волков, которых нужно беспрестанно отгонять палками и камнями. Вокруг стойбища щиплют траву тысячи лошадей. Говорят, что ни у одного племени на Миссури нет таких огромных табунов. Индейцы обоих полов и всех возрастов находятся в постоянном движении. Меня изучают на каждом шагу, чего не скажешь о Марселе. Иногда внимание дикарей становится по настоящему назойливым и даже беспокойным. Какой-то краснокожий настойчиво хватал руками висевший у меня на шее компас, и я знаками показывал ему, что не собираюсь меняться. Дикарь заметно разозлился, и не представляю, чем закончилось бы, если бы не Марсель.

Меня поразил внешний вид их жилищ. Палатки Ворон, как и у Черноногих, состоят из двадцати или тридцати сосновых жердей, составленных конусом и покрытых шкурами, но шкуры эти выделаны настолько искусно, что кажутся белоснежными. Одежда Ворон тоже отличается белизной, в то время как у Черноногих костюмы всё больше коричневого цвета. По таким светлым нарядам Ворон можно узнать сразу с большого расстояния.

Индейцы-Вороны выглядят очень привлекательно. Они положительно отличаются высоким ростом, чего не скажешь о Черноногих и Манданах. Остальных дикарей мне удалось видеть лишь с борта парохода, так что судить о них сейчас не возьмусь… Вот особенность — если мужчины Ворон кажутся с первого взгляда выразительными, если не сказать красивыми, то женщины их весьма невзрачны, если не сказать, что уродливы.

Как и другие краснокожие, Вороны любят, чтобы их волосы были длинными. Цивилизованному человеку трудно представить, что волосы могут свисать до самой земли, но тут таких много. Кажется невероятным, что люди способны уделять столько времени и внимания своей шевелюре. Индейцы обязательно смазывают волосы жиром и тщательно расчёсывают их перед выходом из дома. Подавляющее большинство женщин делает пробор над лбом и покрывает его ярко-красной краской или глиной».

«В форте мне рассказывали, что Вороны — самые гордые индейцы, что они презирают белых людей, часто грабят их, но не убивают. Кто знает? К моему присутствию они привыкли быстро и вскоре перестали меня замечать».

«Любопытно, что многие жилища Ворон украшены по окружности бахромой из вражеских скальпов. При этом мужчины не считают добытый скальп трофеем, заслуживающим внимания. Мне посчастливилось недавно присутствовать на одной сходке, где воины рассказывали о своих боевых подвигах. Они перечисляли угнанных у врагов лошадей, вспоминали полученные раны, подробно указывали, кто сколько раз возглавлял военные отряды, как много врагов удалось сразить, но никто ни разу не похвалился снятым скальпом. Не удивительно ли? Эти скальпы висят себе на шестах тут и там, как вполне естественные украшения, и никто не обращает на них внимания».

«Вороны безумно суеверны. То и дело в деревне встречаются странные субъекты, исполняющие какие-то ритуалы, они чем-то дымят, гремят трещотками, свистят костяными свистками, зажатыми в зубах. Ночами и вечерами обязательно слышны песни, колотят барабаны.

Сегодня видел голого индейца, сплошь покрытого белой глиной. Он сидел на окраине лагеря возле длинного шеста, воткнутого в землю. К шесту были привязаны три буйволиных черепа с рогами, покрытыми красной глиной. Перед человеком дымились какие-то палочки, обмотанные травой. Я хотел подойти поближе, но проходившие возле меня Вороны остановили меня чуть ли не ударами палки. Оказывается, к нему не разрешалось приближаться никому.