Тропа войны

На берегу реки Браво-дель-Нортэ расположено небольшое мексиканское селение с тремя каменными зданиями: оригинальной старинной церковью в мавро-итальянском стиле, домами священника и судьи. Эти постройки окаймляют с трех сторон большую четырехугольную площадь, четвертая сторона которой занята лавками и жилищами простолюдинов. Жилища эти построены из крупных необожженных кирпичей, некоторые из них выбелены, но в основном они имеют грязно-коричневый мрачный цвет. Двери в домах тяжелые, вроде тюремных, а окна, не имеющие ни рам, ни стекол, снабжены железными прутьями для защиты от воров.

От площади идут узкие, пыльные, немощеные переулки. Даже на окраине села разбросаны более живописные постройки из древовидной юкки, ветви которой служат балками, а листья — крышей жилища. В этих долинах живут бедные поденщики, потомки побежденного племени. Все постройки села имеют окаймленные перилами плоские крыши, на которых любители цветов устраивают настоящие воздушные сады. Приятно отдыхать здесь прохладным вечером, наблюдая за тем, что происходит на улице…

Стоя на крыше дома судьи, самой высокой во всем селе, я любовался раскинувшейся перед моим взором картиной богатой тропической растительности. Тут были кактусы, юкки, агавы. Село окружали поля кукурузы, за которыми виднелись рощи акаций, мимоз и других деревьев. Близкое соседство вышеописанного села объясняется тем, что жители его занимаются не земледелием, а скотоводством. Они пасут на лесных прогалинах андалузских лошадей и испанский скот. Берега реки Браво-дель-Нортэ были свидетелями частых столкновений между туземцами американской пустыни и бледнолицыми потомками испанцев. Столкновения эти случаются и в настоящее время, из-за чего местные жители селятся в городах или деревнях, а одиноко стоящих домов совершенно не видно. Все они разрушены. Правда, встречаются «гасиенды» (то есть помещичьи усадьбы), но они окружены высокими стенами и скорее похожи на крепость.

Однако возвратимся к моим наблюдениям. К западу от села виднеется извилина реки, огибающей холм, увенчанный белыми стенами гасиенды. Архитектура дома носит отпечаток изящества и благородства. Из-за стены выглядывает красивая зелень тропических растений. Очарованный прелестной картиной, я горел желанием проникнуть туда, за эту стену…

Внезапно раздавшийся звук рожка прервал мои мечты, и я обращаю свой взор на площадь, где происходит что-то необыкновенное.

Посреди площади вокруг колодца двигаются люди. Около стен пробирается какой-то человек, бросая свирепые, и в то же время испуганные взгляды. Подойдя к одной из хижин, он быстро и как бы с радостью скрывается за дверью.

В нескольких местах я замечаю небольшие группы людей, одетых так же, как и скрывшийся человек, — в полосатых покрывалах и лакированных шляпах. В их взглядах видно такое же беспокойство. Говорят они шепотом и, против обыкновения, почти не жестикулируя.

Большинство женщин находится в домах, и только бедные индианки сидят на площади. Это торговки. Товары их разложены перед ними на циновках из тонкого пальмового листа, в то время как другой пальмовый лист, в виде зонтика, защищает продавщицу и товары от жаркого солнца.

Эти женщины, одеждой и внешностью напоминающие цыганок, беззаботно смеются и болтают, предлагая покупателям фрукты и овощи.

Иногда по площади проходят молодые красивые девушки в ярких коротких юбках, вышитых рубашках без рукавов и маленьких атласных туфлях. У них не такой смущенный вид, как у мужчин, они даже иногда улыбаются и отвечают на грубые шутки, отпускаемые на незнакомом языке людьми, стоящими у колодца. Мексиканские девушки так же храбры, как любезны и красивы.

Но кто же эти странные незнакомцы у колодца?

По виду они совершенно не походят один на другого. Одинаково у них лишь оружие: нож, пистолет и ружье. Одежда отличается крайним разнообразием. По всему видно, что эти люди — их восемьдесят человек — принадлежат к различным расам. Многие из них родом из Кентукки, Теннесси, Огайо, Индианы и Иллинойса. Это охотники-фермеры с западных склонов Аллеганских гор, лодочники с Миссисипи и исследователи Арканзаса и Миссури, путешественники, плантаторы, французские креолы из Луизианы и т. д. Есть между ними и пришельцы из городов «Великого Запада» — шотландцы, англичане, французы, швейцарцы, поляки. Все они составляют один из отрядов американской армии, называющихся «Рейнджерс». Я их командир. Не могу не сказать, что моя команда, несмотря на свой пестрый вид, перещеголяет многие другие своей отвагою, силою и военными способностями. Большинство этих людей с длинными бородами и волосами, запыленными лицами, и с виду они похожи на разбойников. Но в груди их бьется благородное сердце, полное патриотизма. Главною целью некоторых из них является борьба за освобождение как можно большего количества племен, но есть и такие, которые жаждут только мести. К последним принадлежат, главным образом, техасцы, не забывающие предательского убийства Голиада и резни племени Аламо. Только у меня одного не было определенной цели при поступлении в отряд. Я сделал это из любви к приключениям, а отчасти, может быть, к власти и славе. У меня нет ни друзей, ни семьи, ни родины (так как мой народ более не представляет нации), и я не чувствую в себе никакого патриотизма.

Мои люди поставили своих лошадей за церковную ограду, привязав одних к деревьям, других — к железным перекладинам окон, а мой вороной красавец конь остался стоять около колодца, посреди площади.

Мы прибыли в это село менее часа тому назад и никого тут не знаем. Это первый американский отряд, появившийся здесь, несмотря на то что война на берегах реки длится уже несколько месяцев. Мы были присланы сюда не столько для действий против мексиканцев, сколько для того, чтобы защитить их от нашего общего врага, команчей, которые выступили в поход с большой армией. Говорят, что они опустошают селения вверх по реке, убивают мужчин, увозят женщин, детей и имущество. Правда, мы прибыли сюда с целью победить мексиканцев, но, побеждая, должны охранять их.