Под чужим флагом (сборник)

Я кивнул головой, и он вышел из комнаты. Через минуту до меня донесся какой-то разговор. Сперва голос старика, потом старухи, затем, как мне показалось, еще чей-то голос. Но не успел я как следует осмотреться, как старик вернулся и взглянул на меня тем же странным взглядом, какой я подметил у него раньше.

— Мы будем обедать втроем, — сказал оп, обращаясь ко мне. — Мы с вами, и еще мой сын.

Я опять кивнул головой, подумав про себя: «Не дай бог, если и у сына такой взгляд…»

— Я думаю, вы ничего не будете иметь против того, что мы будем обедать в темноте? — каким-то странным голосом сказал старик.

— Пожалуйста, — отвечал я, стараясь, насколько возможно, скрыть свое удивление, — но мне кажется, что я помешал вам. Если позволите…

Но он не дал мне договорить и замахал своими длинными, худыми руками.

— Нет, раз вы уже к нам попали, то вы так не отделаетесь, — сказал он с сухим смехом. — У нас редко кто бывает, и мы не позволим вам уйти. У моего сына — больные глаза. Он не выносит света. Ах, это вы, Эн?

В комнату вошла старуха и, как-то странно взглянув на меня, начала накрывать на стол, в то время как старик, усевшись с другой стороны камина, молча смотрел в огонь. Накрыв стол, старуха принесла на блюде какую-то птицу, уже нарезанную кусками, и, подставив три стула к столу, вышла из комнаты. Старик, казалось, одну минуту колебался; затем, встав со стула, поставил высокую ширму перед камином и медленно, как бы нехотя, погасил свечи.

— Праздник слепца, — сказал он с неловкой потугой на шутку.

Кто-то вошел в комнату медленными, неверными шагами, прошел к столу, уселся на стул, и затем какой-то удивительно странный голос нарушил молчание, становившееся невыносимым.

— Кажется, очень холодная ночь? — донеслось до меня.

Я ответил утвердительно и, не считаясь с такой крайне необычной обстановкой, принялся за еду, так как был страшно голоден. В темноте было очень неудобно есть, и, судя по звукам, исходившим от моих невидимых компаньонов, я приходил к заключению, что они тоже не привыкли обедать в такой обстановке.

— Вы, как видно, чужой человек в этой местности? — опять услышал я вопрос, произнесенный все тем же странным голосом.

Снова я ответил утвердительно, добавив, что мне еще повезло, поскольку я случайно попал на такой прекрасный обед.

— Вот именно «случайно», — как-то глухо отозвался голос. — А ты, отец, видно, совсем забыл про вино?

— Ах, да, — сказал старик, вставая из-за стола. — Ведь я к этому дню припас две бутылки «Знаменитого».

Он осторожно прошел к двери и, закрыв ее за собой, оставил меня одного с невидимым соседом. Было что-то настолько странное во всем этом, что во мне зашевелилось чувство страха.

Мне показалось, что старик ходил слишком долго. Я слышал, как сын, сидевший напротив, положил свою вилку, и мне вдруг представилось, что я вижу в темноте пару дико горящих, как у кошки, глаз, впивавшихся в меня.

С чувством все нараставшего ужаса я вдруг вскочил, резко отодвинув стул. Стул зацепился за ковер, и, когда я хотел отцепить его, стоявшая у камина ширма с грохотом упала на пол. При дрожащем пламени камина, внезапно осветившем комнату, я увидел лицо сидевшего напротив человека. Стул выскользнул у меня из рук, и я, затаив дыхание, глядел на него, крепко сжав кулаки. Человек или зверь — кто это? Пламя вдруг вспыхнуло и погасло, и при красном отражении света лицо сидевшего передо мной создания казалось еще более дьявольским, чем раньше.

Несколько минут смотрел я на него в ужасе, не отрывая глаз. Затем отворилась дверь, и в комнату вошел старик. Он отшатнулся назад, увидев свет в комнате, потом подошел к столу и машинально поставил на него пару бутылок.

— Извините меня, — сказал я, набравшись духу с его приходом, — я случайно задел и повалил ширму. Разрешите мне поставить ее на место?

— Теперь уже не надо, — мягко сказал старик. — Мы уже достаточно посидели в темноте. Сейчас у нас будет свет.

Он чиркнул спичкой и зажег свечи. И тут я увидел, что у человека, сидевшего напротив, вместо лица была какая-то зияющая дыра, страшная волчья морда, в которой еще блестел один непотухший глаз — все, что осталось от человеческого лица. Слабая догадка мелькнула у меня в голове…

— Мой сын тяжело пострадал во время пожара, — сказал старик. — С тех пор мы живем уединенной жизнью. Когда вы постучали сегодня, мы… — его голос дрогнул, — это мой сын…

— Я думал, — сказал сын просто, — что мне лучше не показываться к столу. Но, знаете, такой случай — сегодня день моего рождения, — и отец не хотел и слышать, чтобы мы обедали одни. Поэтому мы прибегли к этому глупому средству — обедать в темноте. Я глубоко сожалею, что испугал вас.

— И я глубоко сожалею, — сказал я, протягивая руку через стол и пожимая руку несчастному, — что я оказался таким глупцом. Но я испугался только потому, что было темно.

— К нам никто не заходит, — как бы оправдываясь, сказал старик, — и мы сегодня не могли устоять перед соблазном пригласить вас к себе на обед. Да и притом вам некуда было идти.

— И я страшно рад, что попал к вам, — сказал я.

— Вот и хорошо, — весело заговорил хозяин. — Теперь, познакомившись друг с другом, давайте пододвинем наши стулья к камину и отпразднуем день рождения моего сына.

Он придвинул небольшой столик к камину, поставил на него бокалы и коробку сигар. Затем, пододвинув еще стул для старухи-служанки, он и ее пригласил к столу. В оживленной, задушевной беседе время пролетело незаметно, и мы с трудом поверили своим ушам, когда часы в соседней комнате пробили двенадцать.

— Последний тост перед отходом ко сну, — сказал хозяин, бросая окурок сигары в огонь, и повернулся к столику с бокалами.

Мы уже провозгласили несколько тостов раньше, но на этот раз какое-то особенное величие было в лице старика, когда он поднял свой бокал. Его высокая фигура, казалось, стала еще выше, и его голос прозвучал гордо и горячо, когда он смотрел на своего обезображенного сына

— За здоровье детей, которых спас мой сын! — сказал старик и одним залпом осушил бокал.

* * *

* "В павлиньих перьях", "В погоне за наследством", "Романтическое плавание", "Бедные души" и "Просоленный капитан" — "Мир приключений", М.: Детская литература, 1973 г. Превод А. Бережкова.

* "Черное дело" — "Библиотека Сатирикона", выпуск 24. СПб.: Издание М.Г. Корнфельда, 1911 г. Перевод Зин. Львовского.

* "Соперники по красоте" — журнал "Вокруг света" № 48, ноябрь 1928 г. Л.: Красная газета.

* "Под чужим флагом" — журнал "Вокруг света" № 40, октябрь 1928 г.

* "Удачное совпадение" — журнал "Вокруг света" № 46, ноябрь 1928 г.

* "Универсальное лекарство" — журнал "Вокруг света" № 52, декабрь 1928 г.

* "Билль-копилка" — журнал "Вокруг света" № 10, март 1929 г.

* "Горе-механик", "Женился" — "Библиотека Сатирикона", выпуск 4. СПб.: Издание М.Г. Корнфельда, 1911 г.

* "В силу традиции" — журнал "Вокруг света", № 12, 1986 г. Перевод М. Привальской.

* "Кок с "Баклана"" — журнал "Нева", № 10, октябрь 1982 г. Перевод Д. Прияткина.

* "Спасительная гавань" — журнал "Вокруг света" № 50, декабрь 1928 г.

* "Любитель дисциплины" — "Всеобщая библиотека", выпуск 52. В.В. Джекобс, "Обезьянья лапа", издание Акц. Общ. Типограф. Дела в С.Петербурге, 1907 г.