Мой помощник Карсыбек

Николай Вирта

Мой помощник Карсыбек

ГЛАВА ПЕРВАЯ

о том, как я познакомился с Карсыбеком Табановым, и о разном прочем довольно занятном

В этой книжке речь пойдет об одном мальчике, который лет восемь жил на целине, а знал о ней столько же, сколько и вы… Нет, по правде сказать, гораздо меньше.

Как же так случилось? — спросите вы, и я вполне понимаю ваше недоумение. Однако рассудите сами: ну, какой интерес писать о всезнайке? Ровно никакого. Да и не люблю я их. И для вас такие не очень симпатичные молодые люди вряд ли интересны. Конечно, вы любите расспрашивать взрослых и читать о том, что вам неизвестно. Разве не так? Я и сам был таким, только очень давно. Теперь я люблю вновь и вновь слушать рассказы, которые слышал когда-то, и перечитывать книжки, читанные много раз. Потом так же будет и с вами.

Впрочем, перейдем к делу.

Просто не знаю, как начать… С этим мальчиком — Карсыбеком — у меня, понимаете, вышло, не совсем ладно.

Я видел его и разговаривал с ним не раз. И он очень мне понравился. Понравились его рассказы о том, как он узнал, что такое целина, какие там люди, что они делают и как живут. Все это я записал от слова до слова. А потом встретил еще нескольких мальчиков и девочек. И их рассказы оказались тоже очень занимательными. Между прочим, от этих моих маленьких друзей я узнал такое, чего бы мне никогда не услышать от взрослых. Ведь взрослые всё торопятся, заняты делами, а у ребят летом времени хоть отбавляй.

Долго я думал-гадал, какого же мальчика изобразить в книжке главным действующим лицом: того, который мне попался вначале, или выбрать кого-нибудь из других?

Ведь если я изображу Карсыбека и напишу только то, что он рассказал мне, — пропадут рассказы других, а их рассказы, как я уже заметил, тоже довольно любопытные. С другой стороны, если я всякие происшествия, случившиеся с другими ребятами, припишу Карсыбеку, он, прочитав мою книжку (а я непременно пошлю ему ее), может рассердиться. Почему это, скажет он, обо мне пишут, чего я не говорил, не видел, не слышал, не делал и о чем не думал?

И будет прав.

Не знаю уж, как бы вы поступили на моем месте, а я решил так: придется оставить Карсыбеку его настоящее имя, фамилию для него призанять у другого мальчика, отца — у одной девочки, маму — еще у одного парня… Ладно. А где он будет жить? — спросил я себя. А пусть живет там, где и посейчас живет третий знакомый мне мальчик.

Наконец-то с этим было покончено, и я уже хотел начать вторую главу, но тут же спохватился. Вот так да! Начинать вторую главу и ничего не рассказать о Карсыбеке Табанове!

Карсыбек до сих пор живет в одной из областей Казахстана на железнодорожном разъезде, который и назову Степным. Его отец рабочий — обходчик путей, а мама… ну, просто мама, вот и все.

Тут я ненадолго займу ваше внимание вещами, которые очень нужны, для того чтобы вы как следует поняли все, о чем я буду рассказывать дальше.

В начале этого века в Сибирь и в Казахстан переселялось из России множество крестьян. Их гнали сюда голод и нужда. Некоторые из них, увидев привольные и плодородные земли, остались здесь и вместе с казахами начали распахивать целину, то есть не тронутые человеком земли. Но это давалось им трудно. Ведь тогда у крестьян, не было ни тракторов, ни комбайнов. Пахали сохой, сеяли вручную. И очень страдали здесь люди, потому что воды в степях мало. Речки пересыхали, и во многих озерах вода солоноватая. Пить ее нельзя.

Царская власть презирала жителей Средней Азии и всех их подряд называла киргизами. Но казахи — совершенно самостоятельная нация, со своим языком, длинной и очень интересной историей, со своими обычаями, верой, большой культурой; нация талантливая и трудолюбивая.

Царское правительство казахов не жалело. Они умирали от тифа, страдали болезнью глаз, — врачей и больниц почти не было. Торгаши бессовестно обманывали честных и доверчивых казахов-скотоводов, выгодно приобретая овец, коров, лошадей и верблюдов, кожу и шерсть в обмен на дрянной чай, никуда не годную обувь, одежду и дешевые побрякушки.

Казахи сопротивлялись жестокому и несправедливому обращению с ними. Были кровопролитные восстания. Для охраны чиновников и купеческих караванов, которые проникали в самые отдаленные места, где жили казахи, чтобы беззастенчиво грабить их, царь посылал войска. Некоторые караваны уничтожались казахами. Уже тогда казахи понимали, какие «милости» несут им царские чиновники и бессовестные торгаши. В отместку царь направлял в Казахстан карательные экспедиции, и снова лилась кровь свободолюбивого народа.

Печальной была жизнь казахов! Население вымирало, и еще пятьдесят лет назад здесь на один квадратный километр приходилось в среднем всего два — три жителя. Богатейшие пастбища забрасывались, земли не распахивались, неисчислимые сокровища, которые хранились в недрах Казахстана: железо, медь, уголь, серебро, — не разрабатывались.

Да и природа не слишком привлекала сюда человека, который в те времена еще не умел бороться с разными стихийными бедствиями.

Один русский путешественник, бывший в тех местах в конце прошлого века, писал: «Летом, особенно на юге Кустанайской области, в нестерпимом зное буквально задыхается все живое. Почва, раскаленная жгучими солнечными лучами, лежит мертвой под безоблачным небом. Сыпучие, передвижные пески, гонимые почти постоянными ветрами, и всюду проникающая, как пар, пыль, — заставляли человека искать более благоприятные для жизни места. Термометр летом поднимается до сорока градусов выше нуля, зима сурова, нередко многоснежна. В степях воют бураны, хороня под снегом кибитки кочующих скотоводов… Только кое-где попадаются леса, перелески и заросли кустарника. Эти жалкие представители местной растительности сосредоточены по берегам рек и в долинах, защищенных от ветров. Беспрерывные засухи, отсутствие достаточного количества воды — вот причина такой скудности в том, в чем человек здесь особенно нуждается…»

Конечно, за сорок лет советской власти края этого не узнать. Казахи получили полную самостоятельность; сельское хозяйство, промышленность, национальная культура расцветают.

А в самые последние годы в этих неоглядных степях все переменилось. Из края в край прокладывают железные и шоссейные дороги, строятся водохранилища, перекрывают реки плотинами, очищают озера, возводят большие города и поселки.

Шумом машин и человеческими голосами наполнилась степь! И сюда бурно вторгалась жизнь, кипящая повсюду на нашей родной земле.

Железная дорога со Степным разъездом, где живет Карсыбек Табанов, была построена незадолго до Великой Отечественной войны. Во время войны положили второй ряд рельсов. Как строили дорогу, Карсыбек не видел — его тогда еще не было на свете. Не видел он и того, как клали вторые пути. Ведь он родился во время войны, в 1944 году. Значит, теперь ему четырнадцать лет, а когда я с ним увиделся, ему было всего десять лет. Он казах по национальности, но сейчас хорошо говорит по-русски.

Вы хотите знать, какой он? Пожалуйста. Это крепкий, не очень высокий паренек с широким, немного скуластым лицом, живыми, умными и чуть-чуть задумчивыми карими глазами. Волосы у него черные, жестковатые и немного вьющиеся. Говорят, будто жесткие волосы — признак того, что человек обладает жестким, нехорошим характером. Не верьте этому вздору. Я встречал людей с очень мягкими волосами и сквернейшим характером, и наоборот: с волосами жесткими, а характером — мягких и добрых. А казахи говорят, что жесткие волосы — признак силы.

Наш Карсыбек — парень добрый, веселый и ласковый. Впрочем, характер у него вовсе не телячий. Он смел, решителен и, пожалуй, немного упрям. И силенок в нем предостаточно. Видели бы вы его смуглое стройное тело! Мускулы так и играют на руках и ногах. Это будет силач не из последних и уж сумеет постоять за себя. А почему? Потому, что не боится никакой работы, много бывает на воздухе, не хнычет, если на дворе плохая погода, не слишком кутает себя, когда холодно, а от солнца и степных ветров не прячется.