Пиратские широты

Каждый из этого списка действовал, полностью осознавая несправедливость своих поступков, ожидал выгоды от конфискации его имущества.

Законы каперов были достаточно строги. Подобное сутяжничество неизбежно вело к смерти и конфискации причитающейся доли. В то же время капитан обязан был убить нескольких высокопоставленных горожан. Это было не слишком сложно само по себе, но могло сулить ему неприятности в будущем, если сэр Джеймс не выйдет из этой передряги живым и невредимым.

Если у губернатора варила голова, то он должен был давно уже сбежать и укрыться в надежном месте. Хантер решил, что ему придется на это понадеяться, а тем временем убить тех, кто встал у него на пути.

Незадолго до рассвета он приказал всем своим людям уйти в Блу-Хиллс, горы на севере Ямайки, и остаться там на два дня.

Потом капитан в одиночку вернулся в город.

Глава 36

Фостер, преуспевающий торговец шелком, владел большим домом на Пемброк-стрит, к северу от верфей. Хантер проскользнул туда с черного хода, через отдельно стоящую кухню, и поднялся на второй этаж, в хозяйскую спальню.

Фостер спал в постели рядом с женой. Чарльз попытался разбудить его, слегка прижав к носу торговца пистолет. Тучный мужчина лет пятидесяти всхрапнул и перевернулся на бок. Хантер сунул дуло пистолета ему в ноздрю.

Фостер моргнул и открыл глаза, потом сел, не сказав ни слова.

— Тише ты! — сонно пробормотала его жена. — Не толкайся!

Но она не проснулась. Хантер и Фостер посмотрели друг на друга. Торговец перевел взгляд на пистолет в руках Чарльза, потом обратно, в конце концов поднял палец и осторожно спустился с кровати. Его жена так и осталась спать.

Фостер в ночной рубашке прошлепал через комнату к сундуку.

— Я хорошо тебе заплачу, — прошептал он. — Вот, смотри. — Хозяин дома открыл потайное отделение и вытащил оттуда весьма увесистый мешочек с золотом. — Это не все, Хантер. Я заплачу тебе, сколько пожелаешь.

Капитан ничего на это не ответил. Фостер в своей ночнушке протянул ему мешочек с золотом. Рука у него дрожала.

— Пожалуйста, — прошептал он и опустился на колени. — Пожалуйста, пожалуйста. Хантер, умоляю тебя.

Чарльз выстрелил ему в лицо. Тело отбросило, ноги взметнулись вверх, босые пятки замолотили по воздуху. Жена торговца так и не проснулась, лишь заворочалась и застонала во сне.

Хантер подобрал золото и вышел так же тихо, как и пришел.

Пуэрмен был богатым купцом, торговавшим серебряной и оловянной посудой. Его дом располагался на Хай-стрит. Хантер нашел хозяина дома спящим за столом на кухне. Рядом стояла полупустая бутылка вина.

Капитан взял кухонный нож и полоснул по запястьям Пуэрмена. Тот проснулся, в хмельном тумане увидел Хантера, а затем — кровь, льющуюся на стол. Он поднял кровоточащие руки, но не смог ими пошевелить. Сухожилия были перерезаны, и руки безжизненно опустились. Пальцы уже сделались серовато-белыми.

Пуэрмен положил руки обратно на стол. Он посмотрел на кровь, собравшуюся в лужу на деревянной столешнице и капающую через щели на пол, потом перевел взгляд на Хантера. На лице его отразилось замешательство.

— Я заплачу! — хрипло произнес купец. — Я сделаю все, что ты… что ты…

Он поднялся из-за стола, пошатываясь от головокружения, держа порезанные руки согнутыми в локтях. В тишине слышно было, как кровь странно громко капала на пол.

— Я сделаю… — начал было Пуэрмен, потом качнулся назад и упал навзничь. — Ты, ты, ты, ты. — повторял он все тише и тише.

Хантер отвернулся, не дожидаясь, пока торговец умрет. Он вышел обратно в ночь и бесшумно зашагал по темным улицам Порт-Ройяла.

На лейтенанта Додсона капитан наткнулся случайно. Офицер горланил песню и пьяно ковылял по улице в компании двух шлюх, поддерживавших его с обеих сторон. Хантер заметил его в конце Хай-стрит, развернулся, быстро прошел по Куин-стрит, свернул налево, на Хоуэллэли, и встретил Додсона на углу.

— Это кто еще там? — громко возмутился тот. — Ты что, не слыхал про комендантский час? Вали отсюда, или я тебя упеку в Маршалси!

— А я только что оттуда, — отозвался из тени Хантер.

— Чего? — переспросил Додсон, наклонив голову, чтобы лучше слышать. — Ты что это хамишь? Да я тебя.

— Хантер! — завизжала одна шлюха, и обе женщины пустились наутек.

Лишившись их поддержки, Додсон тут же рухнул в грязь.

— Вот же бляди-то какие ненадежные! — заворчал он, пытаясь встать. — На что теперь мой мундир похож, а? Черт вас побери!

Он весь был в грязи и навозе.

Додсону уже удалось подняться на колени, когда до его мозга, затуманенного алкоголем, внезапно дошел смысл последних слов убежавшей женщины.

— Хантер? — тихо спросил он. — Хантер, это ты?

Чарльз кивнул.

— Тогда я арестую тебя как негодяя и пирата, — заявил Додсон.

Но прежде чем он успел встать, капитан ударил его ногой в живот, и офицер снова растянулся на земле.

— Ай! — вскрикнул он. — Больно же, черт!

Это были его последние слова. Хантер ухватил офицера за шею и сунул лицом в уличную грязь. Додсон бился, извивался все сильнее и сильнее, но Чарльз держал его до тех пор, пока корчи не стихли.

Тогда Хантер, тяжело дыша, отступил.

Он оглядел темный, безлюдный город. Показался патруль, десять солдат милиционных войск. Капитан отступил в тень и подождал, пока они пройдут.

Шлюхи вернулись обратно.

— Вы правда Хантер? — спросила одна, не выказывая ни малейшего страха.

Тот кивнул.

— Благослови вас Бог! — воскликнула шлюха. — Приходите навестить меня, получите свое удовольствие, не потратив и фартинга!

Она рассмеялась.

Хихикая, женщины исчезли во тьме.

Хантер вошел в таверну «Черный вепрь». Там находилось человек пятьдесят, но он видел лишь Джеймса Фипса, красивого, одетого с иголочки, пьющего с несколькими другими моряками с торговых кораблей. Приятели Фипса тут же куда-то испарились с явным ужасом на лицах, но сам он, справившись с первоначальным потрясением, изобразил радушие.

— Хантер! — воскликнул Джеймс, широко улыбаясь. — Лопни мои глаза, ты и вправду сделал то, что все от тебя ждали! Угощаю всех! Пьем за твое освобождение!

В «Черном вепре» воцарилась мертвая тишина. Никто не произнес ни слова. Ни один человек не шелохнулся.

— Ну же! — громко произнес Фипс. — Пьем за капитана Хантера! Я угощаю!

Чарльз двинулся к столу, за которым сидел Джеймс. Лишь его тихие шаги по грязному полу таверны нарушали тишину.

Фипс с беспокойством взглянул на капитана и сказал:

— Чарльз, такое жестокое выражение лица тебе не идет. Нужно же быть милосердным!

— Да ну?

— Чарльз, дружище, — не унимался Фипс. — Ты же понимаешь, что я не желаю тебе ничего дурного. Меня вынудили явиться на этот суд. Это все дело рук Хэклетта и Скотта, клянусь. У меня не было выбора. Я должен отплыть на неделе, а они сказали, что не отдадут мне бумаги с разрешением. Кроме того, я знал, что ты от них сбежишь, какой-нибудь час назад говорил об этом Тимоти Флинту. Тимоти, ну скажи же, правда ведь, я тебе говорил, что Хантер выйдет на свободу? Тимоти!

Хантер вытащил пистолет и навел его на Фипса.

— Чарльз! — воскликнул тот. — Я тебя умоляю, ну будь же благоразумен! Человеку приходится быть практичным. Неужто ты думаешь, будто я согласился бы с твоим приговором, если бы верил, что его приведут в исполнение? Ты что, вправду так думаешь? Вправду?

Хантер не ответил. Он взвел курок. Единственный металлический щелчок раздался в тишине зала.

— Чарльз, — продолжал Фипс, — у меня душа радуется оттого, что я снова вижу тебя. Пойдем выпьем вместе и давай забудем.

Капитан выстрелил ему в грудь. Окружающие поспешили увернуться, когда обломки костей и фонтан крови со свистом брызнули из груди Джеймса. Фипс выронил кубок, который держал в руке. Тот со стуком упал на стол и скатился на пол.