Крушение «Мэри Диар»

Боуэн-Лодж постучал молотком, водворяя тишину.

— В связи с обнаружением судна, мистер Холланд, возникает пара новых вопросов, — сказал он. — Попрошу вас вызвать свидетеля.

Холланд кивнул и вызвал: «Гидеон Петч!»

В суде царила тишина. Никто не шевелился.

— Гидеон Петч!

Когда Петч и на этот раз не появился, Холланд обратился к полицейскому у дверей и сказал ему:

— Вызовите, пожалуйста, Гидеона Петча.

Полицейский выкрикнул имя, и его голос эхом разнесся в пустом коридоре. Но ничего не произошло. Люди, сидевшие на галерее, вытягивали шеи, в зале снова зажужжали голоса.

Час спустя распространился слух, что Петча не видели со вчерашнего вечера. В зал после объявленного на час перерыва вошли Боуэн-Лодж и его помощники, а затем Холланд объявил, что выражает свое сожаление, так как не может представить суду своего свидетеля.

— Вы не обращались за помощью к полиции? — задал вопрос Боуэн-Лодж.

— Да, сэр. Поиски мистера Петча уже начаты.

В зале царило молчание, пока Боуэн-Лодж складывал на столе свои бумаги.

— Вы не хотите передопросить кого-нибудь из других свидетелей? — спросил Холланд.

Боуэн-Лодж раздумывал. Он искал нужного свидетеля, и на какой-то момент мне показалось, что его холодный, испытующий взгляд остановился на мне.

Минута показалась мне целой, вечностью, и все это время я чувствовал себя, как бы во взвешенном состоянии. Но затем Боуэн-Лодж произнес:

— Я не думаю, мистер Холланд, что в этом есть какая-нибудь необходимость, — он посмотрел на членов суда. — Принимая во внимание тот факт, что «Мэри Диар» обнаружена, мои помощники и я пришли к мнению, что нет смысла продолжать расследование, особенно в связи с отсутствием главного свидетеля. Поэтому я объявляю заседание суда отложенным на неопределенный срок до окончания работы комиссии по исследованию обломков судна. Все свидетели свободны. Те из вас, чьи услуги потребуются суду, будут в свое время извещены. Благодарю вас, джентльмены, за оказанную помощь.

Все было кончено, председатель и помощники покинули быстро опустевший зал. Как только я направился к выходу, дорогу мне внезапно преградил Хиггинс.

— Где он? — рявкнул он. — Куда он ушел?

Я молчал, раздумывая, почему его так волнует исчезновение Петча. Ему бы надо радоваться.

— А что вы так волнуетесь? — спросил я его.

Его маленькие глазки испытующе разглядывали меня.

— Значит, вы знаете, где он. А?

— Я не знаю, — ответил я. — Я сам бы хотел знать, где он.

— Идите к черту! — Вся его грубость тотчас же всплыла наружу. — Думаете, я не знаю, что вы намерены делать — вы с вашей лодкой, которая ждет его в Лалуорте? Ладно, я скажу. Если вы задумали играть со мной… берегитесь. Вот и все.

Он пристально посмотрел на меня, прищурившись, а затем резко повернулся и ушел.

Мы с Хэлом двинулись по коридору к выходу.

— Надеюсь, ты не будешь валять дурака и не повезешь его туда, не так ли? — сказал Хэл и посмотрел на меня с легким беспокойством.

Я кивнул, но почувствовал, что это его не убедило. Он было стал снова уговаривать меня, но в это время мы вышли на улицу, и тут с ним поздоровался какой-то седовласый человек в бушлате и с бородкой клинышком. У него был высокий скрипучий голос, и, пока я ждал, краем уха мне удалось услышать, как тот сказал Хэлу: «…нет, совсем не похожа на вашу, полковник, определенно нет». Потом он сказал что-то о моторной лодке, а затем: «…отдала швартовы часа полтора назад. Они зафрахтовали ее еще месяц назад… Да, старая „Гризельда“. Да вы знаете. У нее гнилой киль, но ходит как дьявол». Он скрипуче хохотнул на прощанье и ушел. Оказалось, что этот человек был владельцем лодочного причала в Бошэме.

— Интересно, — проговорил Хэл. — Если это компания Деллимера зафрахтовала судно, чтобы посмотреть, чем занимаются французские спасатели, тогда нет ничего удивительного.

Хэл отвез меня на вокзал, где я первым делом купил вечернюю газету. Развернув ее, я вдруг поймал себя на том, что ищу сводку погоды.

«Ветры умеренные, северо-западные». Ожидая своего поезда, я думал о Хиггинсе, о компании Деллимера и о том, что от Лалуорта до Минки только сутки хода.

МИНКИ

Глава I

— Эй, на «Морской ведьме»! Эй там!

Чайки с криком взлетали с поверхности воды, и мой голос эхом возвратился ко мне — глас одинокого в пустыне моросящего дождя.

На палубе возникла фигура в желтом дождевике. Некоторое время спустя я различил всплеск весел и увидел приближающийся к берегу плотик. С трудом взобравшись на его мокрую дощатую поверхность, я устроился поудобнее, и Майк погнал его обратно к яхте. По пути мне не пришлось рассказывать ему обо всех подробностях расследования, так как он следил за ним по газетам. Но едва мы очутились на яхте, Майк тут же спросил, что случилось с Петчем и почему в это утро он не явился в суд.

— Ты знаешь, что выдан ордер на его арест?

— Ордер? Откуда ты знаешь? — спросил я. Не знаю почему, но меня потрясло это сообщение. Я считал, что в аресте не было никакой необходимости.

— Об этом сообщалось в шестичасовых новостях.

— А сообщалось, в чем его обвиняют?

— Нет. Но его ищет полиция на всех дорогах, ведущих из Саутгемптона, и во всех портах.

Мы продолжали обсуждать эту тему и за обедом. Во всей этой истории Майка больше всего удивляло то, что Петч не рассказал суду о предложении Деллимера. За кофе он вдруг неожиданно напомнил мне о пакете, который Петч передал на сохранение еще на французском берегу.

До этого момента я совершенно забыл о его существовании.

— А пакет все еще у тебя?

Я кивнул, встал и пошел в кормовую каюту. Пакет, как и прежде, лежал у меня в папке, и я принес его в салон. Майк освободил на столе место, я достал нож и разрезал веревки, подумав при этом, что, наверное, точно так же поступали во время войны с документами погибших.

— Напоминает книгу, — заметил Майк. — Ведь это не может быть судовым журналом, не так ли?

— Думаю, что нет, — ответил я. — Журнал находится в суде.

В коричневой оберточной бумаге находился конверт. На нем на машинке было напечатано имя: «Дж. К. Б. Деллимер». Конверт был надорван, и внутри виднелась бумажная лента, напоминавшая банковскую упаковку. Я подумал, что Майк, должно быть, прав — вероятно, там находилась чековая книжка Деллимера или его компании или еще что-то, связанное с деньгами. Я вытряхнул содержимое на стол и оцепенел.

На столе среди наших обеденных принадлежностей лежала толстая пачка пятифунтовых банкнот.

Майк смотрел на эту кучу денег, открыв от удивления рот. Ни разу в жизни ему еще не доводилось видеть сразу столько денег, да и я тоже не видел. Я пододвинул ему часть денег: «Считай!»

Несколько минут в салоне слышался только шелест кредиток. Сосчитав (их сумма равнялась точно пяти тысячам фунтов), Майк посмотрел на меня.

— Неудивительно, что он не захотел предъявить их таможне, — пробормотал он. — Ты считаешь, что он все же принял предложение Деллимера?

Я отрицательно покачал головой.

— Если бы он принял его, то зачем бы он стал тушить пожар, зачем повел бы судно на Минки? — Я вспомнил, в каком состоянии находилась каюта Деллимера, когда я помогал Петчу доставать резиновый плотик. — Нет. Должно быть, он взял их после… после гибели Деллимера.

— Но зачем?

— Черт его знает, — пожал я плечами. Я многого еще не понимал. Собрав деньги, я сунул их обратно в конверт. — Если это плата за преднамеренную гибель судна, — сказал я, — то он должен был взять их у меня сразу по возвращении в Англию.

— Пожалуй, верно. — Майк взял у меня конверт и, нахмурившись, повертел его в руках. — Странно все-таки, что он не забрал их. Похоже, что он забыл.

Я не знаю, кто первый услышал его, но внезапно мы взглянули друг на друга, прислушиваясь. Звук исходил снаружи, от носовой части яхты и походил на всплеск. Майк вскочил на ноги. Плеск прекратился, и над головой, на палубе, отчетливо послышался звук шагов. Шаги направлялись к корме, а мы стояли неподвижно, словно оцепенев. Потом они достигли люка. Крышка его медленно открылась, и на ступенях трапа показались сначала голые ступни ног, а затем появился человек в промокшей до нитки одежде. На последней ступеньке он внезапно остановился, зажмурившись от яркого света. Лицо его было страшно бледным, темные волосы слиплись, и с одежды на пол струйками стекала вода.