Бледная графиня

— Я еще не получал от него никаких известий.

Беседуя, они доехали до нужной ландрату станции.

Бруно поехал дальше. Когда он остался один, ему вспомнились странные слова ландрата, который назвал Гагена «его светлостью». Разве Гаген не тот, за кого он себя выдает? Бруно давно уже заметил, что доктора окружала некая таинственность — но «светлость»?.. Или ландрат просто оговорился? Кем же он все-таки был — доктор Гаген, которого он считал другом? Да и в прошлом этого человека было немало загадочного. Верно было и то, что Гаген и раньше знал графиню, мачеху Лили, но какого рода были их отношения — этого Бруно не знал и пока понять не мог.

Погруженный в такого рода размышления, Бруно подъехал к поселку, неподалеку от которого и стоял сумасшедший дом. Покидая станцию, Бруно подумал, что для бегства будет очень удобно воспользоваться железной дорогой, и решил вместо верховых лошадей взять карету, чтобы в ней потом беспрепятственно добраться до станции. Наняв экипаж, он остановился в ста шагах от сумасшедшего дома на месте, уже известном кучеру, с которым он ездил сюда не в первый раз.

Когда Бруно подошел к сумасшедшему дому, час прогулки больных еще не наступил. Бруно незаметно дошел до решетки, у которой стояла беседка, и положил письмо на условленное место. Он решил не ждать прихода Лили, поскольку боялся возбудить подозрения, способные повредить исполнению намеченного плана.

Положив письмо, Бруно сейчас же вернулся в карету и поехал обратно в город, где до следующего дня остановился в отеле.

Побег он наметил на другой день, на четыре часа вечера. В это время уже начинает смеркаться и, по всей вероятности, бегство Лили не будет замечено до шести, то есть до ужина больных.

Бруно решил ехать с Лили до ближайшей дороги на Вену, где сразу же обвенчается с ней, надеясь, что этот факт круто изменит все, — во всяком случае, избавит Лили от пристанища умалишенных. Он намеревался отправиться путешествовать с молодой женой, и этим спасти ее от преследований графини. Конечно, при этом он должен будет бросить службу, но ради спасения Лили он готов на любые жертвы.

Вечером и поутру Бруно сделал последние приготовления к отъезду. Своей матери он уже написал, что вскоре отправится с Лили в далекий путь. Своим планом Бруно был доволен и считал, что он должен удасться. Только бы получилось вырвать Лили из этого ужасного места, а там все пойдет хорошо.

Наконец наступило время ехать, и Бруно сел в карету.

Было около половины четвертого, когда Бруно подъехал к цели. Кучер остановился невдалеке и должен был, как только они сядут с Лили в карету, что есть духу мчаться на станцию.

Бруно пошел к решетке. Он сильно волновался. Через какие-нибудь четверть часа все должно решиться.

Больные еще гуляли. Погода стояла великолепная.

Бруно подошел к беседке, но она была пуста. Лили еще не появилась. Это показалось ему странным, но он говорил себе, что, вероятно, она уже заметила его и скоро подойдет.

Он встал таким образом, чтобы его было лучше видно со двора. Сам же он в толпе больных никак не мог ее высмотреть. Его начала охватывать тревога. Неужели письмо попало кому-нибудь в руки? А может быть, Лили захворала и не смогла выйти? Бруно в нетерпении стоял у решетки и искал Лили глазами. Она не появлялась. Скоро пробьет четыре, и больные должны будут идти в дом. К тому же пора было ехать на станцию, чтобы не опоздать на поезд.

Бруно напрасно ждал — время шло, а Лили не являлась. Что с ней случилось? Только что-нибудь особенное могло удержать девушку. Пробило четыре часа. Прогулка закончилась. Больные возвращались в свои палаты. В большинстве они шли сами. Некоторых уводили сторожа и сиделки.

Итак, попытка бегства сорвалась. Терпение Бруно лопнуло. Он задумал узнать, что случилось с Лили.

Бруно решительно подошел к воротам и позвонил.

— Мне нужно видеть директора, — сказал он привратнику, отворившему ворота.

— Директор уехал в город по важному делу, — ответил тот.

— Тогда — его помощника.

— Этого я тоже не могу пригласить, — таинственно улыбнулся привратник. — Господина Самсона в заведении больше нет.

— Нет? С какого времени? — крайне удивился Бруно.

— С прошедшей ночи.

— Что же произошло?

— О, это уже не тайна. Господин Самсон убежал с одной сумасшедшей.

— С сумасшедшей? В прошлую ночь?

— Он увез ее, и они пропали бесследно.

— Кто эта сумасшедшая?! — в страшном смятении закричал Бруно.

— Хорошенькая молодая девушка, выдававшая себя за графиню…

От услышанного у Бруно потемнело в глазах.

— Вы не ошиблись? — все еще не веря своим ушам, переспросил он. — Пропала именно эта девушка?

— Будьте уверены — она. Господин Гедеон Самсон увез мнимую графиню, и никто не знает, где теперь они. По всей вероятности, они уехали утром по железной дороге.

Лили — с доктором? Перед Бруно возникла новая загадка.

— Их, наверное, не станут особенно преследовать, поскольку сумасшедшая эта была из тихих, и господин доктор может теперь ухаживать за ней сам — ха-ха-ха! Прощайте, сударь.

Сторож запер ворота.

Бруно не в состоянии был пошевелиться. Неожиданный удар поразил его со страшной силой. Лили бежала с доктором. Но разве Бруно мог допустить мысль, чтобы она изменила ему?

IX. В ГОСТИ К КИНГБУРНУ

— Это вы, Губерт? Вы очень аккуратны, — сказал Гаген бывшему лесничему, когда тот вошел в номер доктора ровно в шесть вечера. — Вы хотите отвезти меня на лодке в Блэквель? Вы знаете, где это?

— Да, доктор. Остров Блэквель лежит как раз напротив города, — ответил Губерт. — Я вчера специально побывал там.

— Отлично, идемте, — сказал Гаген, беря шляпу и перчатки.

В этот вечер над Нью-Йорком висел густой туман, который, казалось, только усиливался, отчего свет фонарей едва пробивался сквозь него.

— Значит, вы были на острове, Губерт? — спросил Гаген.

— Он довольно велик и по большей части каменист. Арестанты откалывают от него иногда целые глыбы.

— Арестанты? — удивился Гаген.

— Да. В Блэквеле есть рабочий дом, госпиталь и ночлежка для бедных.

— Неужели остров настолько большой, что на нем есть все эти учреждения да еще и много домов?

— Он и в самом деле не мал, но домов, и особенно домов хороших, я почти не видел.