Наследники Великой Королевы (др. изд.)

— Точно, двадцать, — произнес Джон. Я видел, что он испытывает явное облегчение. — Судя по всему, ты прав. Подробности сообщишь мне позже. Гард, подайте сигнал всем капитанам. Я хочу, чтобы они прибыли сюда и приняли участие в обсуждении всего случившегося. Отберите людей, которые в качестве свидетелей выступят перед ними и сообщат подробности событий, происшедших здесь и на борту «Грейс О'Мэлли». — После некоторого колебания, он мрачно добавил. — Что же касается Клима, то здесь выбора у нас нет. Прикажите плотнику изготовить корзину.

Пока плотник сколачивал корзину, с Клима сняли цепи и разрешили ему сесть на палубу. По его щекам струились слезы, но я знал, что это слезы ярости после бешеной вспышки, унесшей жизнь Бэзила Слита, а вовсе не свидетельство слабости. Он смахнул слезы рукавом и стал прощаться с О'Доннелом и Флинном, которых должны были спустить в шлюпку, чтобы доставить на борт «Грейс О'Мэлли». Я уселся рядом с Климом. Он запивал вином изрядный ломоть вяленой говядины, который принес ему кок. Несмотря на все обрушившееся на него несчастье, аппетита он не потерял.

— Я буду говорить с капитаном, — с трудом произнес я. Ком в горле мешал мне говорить. — Попытаюсь переубедить его. Неразумно терять такого бойца как ты, Клим.

Он покачал головой.

— Моя песенка спета. Теперь уже ничего нельзя поделать. После того, как я разделался со Слитом. Но я ничуть не жалею об этом, дружище. Напротив, я доволен.

Я с трудом сдерживал слезы.

— Ты сделал это, чтобы спасти меня, Клим. Дважды ты спасал мне жизнь. А теперь они собираются расправиться с тобой за это.

Прямо перед нами плотник сколачивал деревянную клетку. Длина ее и ширина были приблизительно по четыре фута, днище довольно массивное. Он орудовал топором с явной неохотой, будто ему мешали враждебные взгляды, которые бросали на него моряки. Один раз он посмотрел на нас и покачал головой.

— Не держите против меня зла, — попросил он, — я только исполняю приказ.

— Все в порядке, Шейнс, — ответил Клим. — Только постарайся сделать эту конуру поудобнее. И попрочнее тоже. Я не желаю утонуть.

Джон удалился в свою каюту, но Гард оставался на палубе, наблюдая за тем, как плотник заканчивает работу. Потом к нам присоединился Джоралемон. Он уселся рядом и принялся рассказывать Климу о вечной жизни, в которую тот скоро должен вступить.

— Господь простит тебе все прегрешения, если ты предстанешь перед ним с сердцем, полным раскаяния, — говорил он, переворачивая страницы Библии дрожащими пальцами.

На глаза бедного Клима навернулись искренние слезы.

— Я много грешил. Зачем Господу такие грешники? Помолитесь за меня получше, пастор Сноуд. Без ваших молитв мне не обойтись.

Затем он как-то неожиданно повеселел и одним глотком допил вино.

— Недолго же я был женатым человеком, верно, дружище? — обратился он ко мне. — А не найдешь ли ты мою шляпу с красными перьями? Это все, что осталось от моего свадебного наряда. Мне хотелось бы надеть ее.

Я отыскал шляпу в рундучке, куда он положил ее, перед тем, как нас перевели на «Грейс О'Мэлли». Я передал шляпу Климу. Он с огорчением оглядел ее. Одного пера не хватало.

— Кто-то стащил самое большое перо, — сказал он, — без него у шляпы уже совсем не тот вид.

Плотник закончил работу, и Гард привязал двадцатифутовую веревку к одному из верхних брусьев.

— Готово, Клим, — сказал он.

Впервые я увидел в глазах моего несчастного друга страх. Он огляделся по сторонам, будто прикидывая, есть ли у него хоть какой-то шанс на спасение. Потом он взял себя в руки и поднялся. Поправил шляпу и положил руку мне на плечо.

— Передай госпоже Кристине, что мне стыдно за мой проступок — за то, что я оставил ее. Она была добра ко мне. Ты тоже был добр, дружище.

Я последовал за ними на корму. Клим влез в клетку и плотник прибил гвоздями последний брус. Заключенному передали бутылку вина и большой ломоть хлеба. Потом Гард пальцем проверил лезвие ножа, висевшего у него на поясе и передал его Климу. «Корзину» спустили с деревянной укосины, свисавшей с кормы, и она повисла на веревке над водой. Я огляделся вокруг и не увидел никого из членов команды.

Я остановил возвращавшегося Гарда и спросил его, зачем он передал Климу нож. Голос Гарда звучал непривычно мягко, когда он ответил мне.

— Я вижу ты очень горюешь о своем приятеле, парень. Не нужно, пользы от этого никакой. Теперь уже ничего не изменить. А нож? Ножом он сможет перерезать веревку. Когда не в силах будет больше выносить жару, жажду и голод.

24

Блант был чересчур пьян и не прибыл на борт «Королевы Бесс», поэтому я рассказал все, что знал Джону и двум другим капитанам Хэлси и Глэнвиллу. Когда я закончил, в каюте на несколько мгновений воцарилась тишина. Я чувствовал, что говорил плохо, слишком уж я волновался. Затем Хэлси, угольно-черные на редкость выразительные глаза которого странно смотрелись на его типично английском лице спросил меня, что бы я предпринял, если бы покойный капитан не вынудил меня рассказать все.

— Я сообщил бы обо всем капитану Уорду и предоставил ему действовать по собственному усмотрению, — ответил я.

Попыхивая своей трубкой с длинным черепком из слоновой кости, Глэнвилл заметил.

— Если бы мы не были вовремя предупреждены, большинство из нас были бы захвачены неприятелем врасплох. Я убежден, что наш юный друг сделал все, что было в его силах и действовал он с удивительной решительностью. Все мы чрезвычайно обязаны ему.

Хэлси пробасил сердечным тоном.

— Совершенно согласен с вами, — а Джон улыбнулся мне через стол и сказал. — Итак, Роджер, можешь считать, что мы одобряем все твои действия.

Глэнвилл озадаченно потер свой длинный нос и поинтересовался.

— А что мы предпримем в отношении Бланта? Я всегда считал его ненадежным парнем.

Было решено заставить Бланта покинуть наш флот после возвращения в Тунис.

— А Мачери? — Задал вопрос Глэнвилл. — Он тоже вызывает у меня серьезные подозрения.

Джон подчеркнул, что участие сэра Невила в заговоре не доказано и сначала следует все как следует выяснить.

Хэлси это заявление не очень удовлетворило, и он предупредил, что если мы не будем внимательно следить за «Мерзавцем», то скоро мы столкнемся с серьезными проблемами.

Я встал, чтобы удалиться. Джон оглядел капитанов, а потом заметил, что вопрос о моей награде будет обсужден позднее. Я ожидал этих слов и быстро вернулся к столу.

— Я хочу лишь одного. И вы знаете чего именно, капитан Уорд. Помилования для Клима.

На лицах всех трех капитанов мгновенно отразилось недовольство. Джон покачал головой.

— Как раз этого сделать мы не можем, — заявил он. — Думаю, причины тебе объяснять не нужно.

— Вы же сказали, что я спас несколько наших кораблей, а значит и множество человеческих жизней. Я прошу взамен лишь одну.

Джон нахмурился.

— Ты видел, как вели себя сегодня наши люди. Граница между повиновением и бунтом очень хрупкая. Если мы уступим тебе, удержать их будет невозможно. Дисциплина исчезнет. Что нас тогда ждет?

— Но разве можно навязывать повиновение с помощью несправедливости?

— Несправедливости? — вступил в спор Хэлси. — Ваш человек убил капитана на глазах всей команды!

— Но капитан неправильно вел себя в отношении своих людей.

— Его свидетельство не подтверждают этого, — заявил Хэлси.

— Вы же знаете, что словам Слита нельзя доверять. Своими действиями он сам спровоцировал матросов на открытое сопротивление.

— Это не имеет отношение к делу. Он представлял власть.

Сочувственное отношение Грэнвилла внушило было мне надежду на поддержку с его стороны, но тут капитан мрачно заметил.

— Дисциплину на море необходимо поддерживать любой ценой. Мне пришлось послать на виселицу немало народу. Сколько бессонных ночей провел я из-за этого. Но из двух зол нужно выбирать меньшее. Вам, я надеюсь, известно о том, что во время своего кругосветного путешествия, сэр Френсис Дрейк вынужден был повесить своего лучшего друга?