Побег из Фестунг Бреслау (ЛП)

- Что с русскими делаете?

- Мы их убиваем!!! – заорал солдат, вытянувшись сколько можно.

Холмс сзади загоготал. Шильке прикусил губу.

- Убиваете? – процедил он и исподлобья глянул на отвечавшего. – А где трупы?

Солдат понял, что ляпнул какую-то глупость, и начал оправдываться.

- Нну… ттто есть… ну, мы должны их убивать. В ссс… сссытветствии с уставом. – Бедняка, как и сержант, сглотнул слюну. – Правда, пока что ни одного мы не убили! – доложился он.

- А почему?

- По… потому что… - он горячечно искал слов. – Потому что они обходят нас подальше и еще не пришли!

Теперь уже фыркнул Ватсон. Шильке укоризненно покачал головой. Молча, он дошел до конца шеренги, развернулся и двинулся назад. Сейчас он размышлял над тем, сколько инфарктов способен вызвать. Капитан вновь подошел к сержанту. Тот стоял совершенно сконфуженный. Он наверняка доложил бы что-нибудь еще, но не знал, как следует правильно обратиться. Летная куртка на офицерском мундире закрывала все знаки отличия. Так они долгое время стояли, глядя один на другого, когда на лбу солдата появился пот.

- Где командир? – тихо спросил Шильке.

- Докладываю, он на патруле! Герр… герр полковник! – сержант рискнул подлизаться, хотя Шильке был слишком молод для такого чина.

- И что же такое этот ваш патруль. Потому что в том, что ваш начальник на нем, я уже не сомневаюсь!

- Ну, значит, на патруле, герр полковник.

Шильке сощурил глаза. Он уже знал, о чем говорил Холмс. Он уже чувствовал это.

- Сам?

Сержант сделал глубокий вздох и уже не выдыхал. Смысла врать не было никакого. Ведь он же лично перед тем доложил, что взвод в полном составе. И что мог делать командир "на патруле" один, совсем один? Покинув собственных людей? Оставляя их без командования? Если он не дезертировал, что было бы дл него наилучшим выходом в данной ситуации, то сейчас он мог находиться в Бреслау в самоволке у своей женщины. KS – исполнение приговора на месте. В случае грабежа в окрестных селах – тоже KS, но исполнение приговора отсрочено до времени, пока суд не узнает, что и сколько украл, а прежде всего: где спрятал. Возможно, он глуп и что-то комбинирует – тогда КК, штрафная рота, где исполнение приговора перекладывается на русских. Или же, просто-напросто, нажрался как свинья и где-то валяется – тогда КК или KD, дисциплинарное наказание, в зависимости от степени пьянки. Интересно, KS, KK или KD? Замечательный пример того, что разница между жизнью и смертью заключается чуть ли не в одной букве. Как смешно! Как должно звучать слово, относящееся конкретно к тебе: "смерть" или "сметь"? "рак" или "рок"? "жить" или "шить"? Ха-ха-ха!... Одна буква.

- Ладно, пускай командир доложится мне, как только… вернется с патруля. Этих людей распустите. Пускай приготовят для нас жилье.

- Так точно, герр полковник.

- Капитан, - сжалился Шильке. – Абвер. Специальный отдел.

- Так точно!

Сержант отправился выполнять свои задания, а Шильке подозвал Хайни.

- Иди-ка, порыскай немного. Только ни словечка, для чего мы здесь.

- Есть!

Парнишка ничего не мог выдать, потому что ничего и не знал. Зато в течение пяти минут он убедит весь взвод в том, что находится здесь для выполнения секретной миссии по заданию самого фюрера, а то и кого-нибудь еще выше. А дар убеждения в пареньке имелся. Шильке закурил очередную сигарету и оглянулся.

Холмс поднял большой палец вверх.

- Да мы в жизни это не откопаем. – Ватсон как раз анализировал план, нарисованный польскими принудительными работниками. План был очень подробный. – Это именно здесь, - он постучал каблуком по бетонному полу.

Они стоял в громадном подвале еще большей виллы, расположенной на окраине деревни.

- Да, работа солидная, - буркнул Шильке. – Литой бетон.

- Без преувеличений. – Холмс схватил металлический лом. – Как же, литой. Парни сказали, сто совали сюда минеральную вату, ну а сам бетон с большим содержанием песка. – Он вонзил острие в серую поверхность, тут же проделав в ней серьезную щербину. Он грохнул раз и еще раз. Лом проник еще глубже, на его пути попалось что-то мягкое. – Ну вот! – Холмс ударил сильнее, проделывая крупное отверстие, из которого и правда торчала вата. – Пойдет как по маслу.

- А потом земля и шпалы.

- Сколько у нас времени до прибытия советов? – спросил Шильке.

- Три дня. Самое большее, завтра вечером мы уже должны быть готовы, потому что, если нас здесь захватят, придется объясняться на Лубянке.

- Черт! – Ватсон поднял голову от плана. – Погодите. У нас ведь тут целый взвод вермахта. Пускай ради поправки здоровья старички покопают.

- Если расписать смены, то дело даже пойдет, но вот что мы им скажем? Что переименовываем их в мелиоративный взвод?

- Погоди. – Ватсон глянул на штабную карту. – Здесь имеется мост. Мы укрепим плацдарм, а вот здесь, скажем, что будет командный пункт.

Холмс глянул на Шильке.

- Ты сможешь перепугать их настолько, чтобы они это сделали?

- Их – да. Но Хайни сообщил, что взвод в любой момент могут отвести в тыл.

- Ладно. Кто-то из наших, кто неплохо шпрехает, станет на дороге и перехватит приказ об отступлении от курьера. Ведь в охранный взвод офицера не пошлют.

- Это точно. Можно будет устроить.

- А когда в штабе сориентируются, что их нет?

- Завтра.

- Завтра утром или завтра после обеда?

- Утром, во время поверки. Только дай им еще время на реакцию: перебор бумажек, ориентирование в том, кто виноват, повторная переборка бумажек, прикрытие собственной задницы на всякий случай. Здесь еще нет войны, а это не боевое подразделение. Так что я не удивился бы, если бы патруль отослали только лишь послезавтра.

- Ну и хорошо. Тогда мы справимся. – Холмс быстро принимал решения. – Каждый знает, что ему делать. А вы двое, - указал он на спеца по ацетилену и на мужика с рожей разбойника, - осмотритесь и выясните, что в траве лазит.

- Может, в снегу.

О чудо, взвод вовсе не был удивлен новым приказом, отданным прямиком перед ожидаемой эвакуацией. Возможно, они даже были довольны тем, что не торчали здесь даром, что кто-то другой, более молодой и лучше вооруженный, займет их позиции и по-настоящему станет сражаться ради обороны деревни и моста. Старички, в особенности те, кто помнил первую войну, оказались удивительно умелыми и переполненными инициативами. Правда, звучали принципиальные вопросы: а не будет ли лучше сыпать в мешки не песок, а снег, ведь он же легче и наверняка до наступления не растает, а сама земля замерзла в камень. К счастью, Шильке быстро гасил энтузиазм доморощенных рационализаторов. И он даже придумал, что землю, абсолютно не мерзлую, ведь можно вывозить из подвала виллы, где рождался "бункер". Очень быстро нашлись тачки, из досок были сбиты соответствующие подъездные дорожки – и работа пошла на полную катушку. Уже через несколько часов плацдарм моста выглядел, словно профессиональный оборонный пункт с соответственной маскировкой и огневыми точками. Оказалось, что взвод располагал вполне себе неплохим вооружением. У старичков имелась пара чешских пулеметов и смешной французский станковый пулемет с какой-то странной системой зарядки из бокового подвода. Помимо положенных винтовок Маузера, у них имелась граната и цветные дымовые свечи. Связи никакой не было, ее обеспечивали курьеры из командования или телефон в соседней деревне, но, по словам сержанта, в последнее время аппарат частенько не работал, а с воскресенья вообще замолчал. Шильке даже знал, почему. Германское командование как раз приступило к операции по резанию проводов, соединявших город с остальным миром, а связь с армиями Шорнера должны были обеспечивать пара суперсовременных дипольных передатчиков и классические радиостанции повышенной мощности. Услыхав это, Холмс смеялся. Он отметил, что это напрасные усилия. Русские, как только придут, то перед началом осады наверняка выкопают глубокий ров вокруг всего Бреслау, чтобы быть полностью уверенными в том, что с их стороны все провода перерезаны. Комедия ошибок. Как обычно на войне, масса людей с обеих сторон будет делать совершенно ненужную работу, не зная, что всем, в данном случае, нужно, то же самое.