Дикое золото

ая дверь, вышел Пантелей и столь же степенно направился в ту сторону, откуда пришел, к Театральному переулку.

Вот оно! Жарков еще не скрылся в переулке, а вслед ему двинулся один из игравших в свайку «молодцов» – прибавляя шагу, соразмеряясь с походкой Пантелея. Хорошо так пошел, грамотно, умело…

Перехватив азартный взгляд Акимова, Лямпе чуть заметно качнул головой. И оказался прав: прошло не менее тридцати секунд, прежде чем вслед тем двоим направился отделившийся от кучки зевак мужчина в канотье, с бамбуковой тросточкой. Столь же умело набрал нужный темп, скрылся в переулке…

Пора, пожалуй что. Лямпе кивнул Сёме, и они бочком-бочком отошли от праздных обывателей к Театральному.

Пантелей Жарков шагал далеко впереди, ничто в его поведении не позволяло думать, что он догадывается о слежке, но Лямпе-то знал: Пантелей, битый волк, не мог не срисовать этих двух. Хотя вели они его, следует признать, чисто, грамотно, со сноровкой, подразумевавшей немалый опыт и хорошую школу.

Картуз двигался вслед за Пантелеем по тому же тротуару, Канотье – по другой стороне улочки, так что, если провести меж всеми тремя прямые линии, образуется воображаемый треугольник.

Жарков невозмутимо свернул на Новокузнечную – и оба прилипалы следом, выдержав надлежащую дистанцию, не раньше, чем убедились, что объект слежки не станет тем или иным способом проверяться на перекрестке. Иные, случается, попав за угол, вдруг резко разворачиваются и спешат в противоположную сторону, навстречу шпикам, что сплошь и рядом либо приводит последних в замешательство, либо вынуждает менять тактику второпях, импровизировать в ущерб делу. Впрочем, судя по поведению тех двух, эти штучки они прекрасно знали, да и Пантелей не станет прибегать к столь избитому трюку…

Как бы там ни было, за ними, отметил Лямпе, слежки нет. И на том спасибо…

Он не ощущал ни малейшего волнения – один лишь азарт. Не стоило волноваться. Такой поворот событий был ими заранее предусмотрен в числе возможных вариантов – как и четкий план действий на случай, если за Марковым потянется «хвост»…

– Сёма, – тихо сказал Лямпе, не поворачиваясь к спутнику. – Когда Пантелей их стряхнет, возьмешь молодого. Поводи, пока не проклюнется хоть что-то конкретное…

– Понял, Леонид Карлович…

Пантелей уводил преследователей в центр города, где среди многолюдства и коловерти экипажей оторваться не в пример удобнее. Правда, здешние «многолюдство» и «коловерть» имеют мало общего с суетой, скажем, на Невском, но тут уж ничего не поделаешь, придется обходиться тем, что имеется в наличии…

Они прошли мимо того места, где Лямпе едва не стоптал вылетевший из-за угла рысак с прекрасной незнакомкой на вожжах. Вот только вспоминать манящее виденье не было времени, начались дела…

Язык не поворачивался назвать увиденное многолюдством, но все же широкая Благовещенская отнюдь не выглядела пустынной. Хватало на тротуарах и чистой публики, и народа поплоше, а по проезжей части не столь уж редко двигались извозчики, мужицкие