Черное золото<br />(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. т. XXIII)

— 5 часов. Мы проехали больше половины пути! Слушайте, Жарков, — Гремис нагнулся к самому уху спутника, — пока все идет хорошо. Но тут есть шлагбаум. На двухсотой версте. Как быть? Если он закрыт и мы не замедлим ход, от нас останется одна каша. Мы разобьемся вдребезги. А замедлим — будет проигрыш времени. Мое мнение…

— Конечно, нет, — Жарков крепко ухватил руку Гремиса, — дуйте вовсю. Мы не можем терять ни минуты!

Голова в автомобильных очках снова склонилась к круглому колесу руля.

Закрыт шлагбаум или нет? Хорошо, если открыт, а если нет? Удар о перекладину, грохот и все кончено. Но документ, совещание… 198 верст… 199…

Из-за далекого поворота выскочила группа столпившихся домиков и хищно бросилась навстречу гудящему автомобилю. Открыт или нет? Если закрыт, все равно не успеют. Впереди кричащий и машущий руками человек, несколько людей… Вероятно, шлагбаум опущен. Смертельно бледный Гремис еще ближе припал к рулю.

Нет. Три домика, будто упав со всех сторон на подпрыгнувший автомобиль, пронеслись мимо и затерялись вдали. Застава была свободна. Только какая-то несчастная курица пострадала за правое дело — Жарков увидел на передке автомобиля пучок окровавленных перышек, тотчас подхваченных и унесенных свирепым ветром. Автомобиль летел вперед. Еще несколько прыжков, несколько минут грохота и свистящего ветра. По бокам шоссе все чаще возникают домики, заборы, человеческие фигурки, изумленно озирающиеся вслед сумасшедшим ездокам. К уху Жаркова наклоняется возбужденное лицо Гремиса.

— Товарищ Жарков, мы поставили автомобильный рекорд. Наша машина идет 2 часа 40 минут. Мы сделали 230 верст. Вот только бы не случилось бы чего-нибудь плохого…

Вещью, наиболее взволновавшей 4-х членов английской делегации — двух прибывших из Черного поселка и двух, встретивших их на гремящем, охваченном суетой вокзале в Москве, — было странное и совершенно необъяснимое исчезновение Роберта Грина. Куда он мог деваться? Никаких провалов и опасных трещин не было в заброшенной шахте — это отлично знали англичане, еще на рассвете посетившие скрытый забой. Грин должен был только захватить образчики угля. И вот — Грин пропал. Конечно, это не важно — сообщение между поселком и Москвой прервано, да и Грин не такой человек, чтобы выдать тайну. Но, все-таки, оригинал чертежа у него…

Все четыре джентльмена были очень недовольны необъяснимой неаккуратностью товарища. Хотя — работа прежде всего. Важно не запустить дело. Когда концессию подпишут — судись тогда с ними, — с британскими подданными. Разве они не граждане величайшей в мире державы?

В Москву члены торговой делегации прибыли как раз вовремя. За двадцать минут до совещания. Быстроходный авто подвез их к широкому подъезду СТО. Их провели в блестящий, богато обставленный кабинет члена коллегии.

Все было готово к подписанию договора. Переписанный текст лежал на столе. Прочесть, утвердить, скрепить подписями… И участок перестанет быть советской собственностью. Скорей бы! Ведь столько трудов, а произойди какая-нибудь пустая случайность, и почтенная торговая фирма превратится в компанию опозоренных, преследуемых законом нищих!

Глава делегации взглянул на часы.

Три минуты восьмого. Секретарь развернул договор, началось чтение пунктов. — Скорее бы кончить! Конечно, ничего не может случиться, а все-таки…

Задержка. Что еще? Советское правительство несогласно с этим пунктом. Угодно джентльменам изменить его? Конечно. Только бы скорее подписать.

Чтение пунктов кончается. «Передается в полную собственность — сроком на шестьдесят лет… С единовременной уплатой…» Все, кажется.

— Таким образом, концессия может считаться заключенной. Теперь дело в подписях!

Где-то далеко книзу захлопали двери. Пустяки. Расстроенное воображение…

Подпись сэра Гудвина, председателя правления фирмы, подпись мистера Джексона…

Перо переходит в руки члена коллегии. Еще минута…

За дверью раздался грохот падения грузного тела, шум борьбы и кто-то отчаянно забарабанил в дверь. Англичанин поднялся в кресле, впиваясь глазами в руку, держащую перо.

— Подписывайте же, сэр!

Но член коллегии не подписывает. Он положил перо и смотрит на темную, дрожащую от стука поверхность.

— Товарищ Мосев, впустите.

Секретарь открыл дверь. И глазам сидящих в кабинете представилась удивительная сцена.

На пороге стоял низенький крепкий человек в рабочем костюме, сжимающий в кулаке правой руки белый лист бумаги.

Сзади него другой, высокий, бритый, с энергичными чертами лица, объяснял что-то нескольким служащим и милиционерам, подкрепляя свои объяснения целой пачкой истрепанных мандатов. На заднем плане виднелись следы горячей схватки — несколько поваленных стульев и тяжелый канцелярский стол, простирающий к потолку все четыре ножки, как бы жалуясь на причиненную ему обиду.

Жарков выставил вперед руку с документом и, запустив другую руку в карман, шагнул к столу члена коллегии.

— Вот план, — он бросил бумагу на стол. — Чертеж лучших пород разработки «Южное». Они, — Жарков выразительно кивнул на замерших англичан, — хотели обмануть нас… Испортили телеграф. Железнодорожный путь… Нам пришлось взорвать автомобиль! А вот уголь! — Он высыпал на стол горсть черных осколков. Антрацит. Теперь ведь вы не будете подписывать условие?

Концессию, конечно, не подписали. Англичане начали было угрожать своим правительством, говоря, что в последний момент нельзя прерывать ход почти завершенного дела. Но член коллегии, только раз взглянувший на чертеж, совершенно изменил свое отношение к сдаче участка. Подумать только, что компания международных аферистов чуть не отбила у рабочей страны целое состояние! Да к тому же поведение англичан сильно пахло обыкновенной уголовной ответственностью.

Работа в «Черном поселке» закипела. Привезли новые усовершенствованные машины, установленные у вновь открытой залежи. Уголь действительно оказался лучшего качества — «с таким углем и умирать не надо» — говорили рабочие, мигом забывшие свои прежние неудовольствия. Да и число несчастных случаев при работе в породе высшего сорта сошло почти на нет.

Что же касается кассира, то в вечер описанных событий его нашли крепко спящим в дальней комнате уединенного домика англичан. А потом кассир исчезает. Последний его след мы находим в книге арестованных в тюрьме ГПУ. Да еще в процессе английской каменноугольной фирмы довольно часто фигурировала его фамилия.

А главный герой всего приключения Петр Жарков? Через несколько дней среди толпы рабочих, направляющихся к месту прорытия новой шахты, каждый желающий мог увидеть его широкую спину и круглую, стриженую голову. И только одним отличался он от прежнего скромного забойщика — тем, что на темной материи его куртки алела маленькая шелковая ленточка. Это был орден Красного Знамени, выданный Жаркову за самоотверженное расследование дела английской фирмы.

И на этом кончается повесть о черном золоте.

АМЕРИКАНСКИЕ ФАШИСТЫ

Повесть с приключениями

Еще за много дней до фактического объявления стачки всем было ясно, что на мирный, спокойный Тауншир — один из центров американской металлургии — надвигается что-то исключительное. На заводах и в рабочих клубах устраивались частые сходки, отдельные рабочие таинственно переглядывались и перешептывались между собой, а в газете «Ред пейпр» — официозе «Индустриальных рабочих мира» — начали ежедневно появляться передовицы, призывающие читателей к решительности и классовой солидарности. Что- то назревало и готовилось.

А причины к этому назреванию были: расцвет американской промышленности кончился, наступала полоса затяжных кризисов. Время высокой заработной платы прошло безвозвратно, расценки снова понизили на 10 %. Это было уже слишком. Рабочие сталелитейного завода направили в правление своих представителей с требованием повышения заработной платы.