Дочь капитана Блада

  - Что делать будем, господа? Хорошо ещё эти парни уцелели...

  - А ты хотел сидеть в трюме, а потом на плантации спину гнуть? - возмутился Крисперс, крепкий мужчина лет двадцати пяти с пшеничного цвета усами

    - Да ладно! - поддержал его кто-то из толпы, - из плена выбрались, и то хорошо.

    - Вы конечно правы, ребята, - сомневался Джеффильд, - но у нас двадцать матросов, и те на вантах. А если шторм? Да и куда вообще сейчас идти? Хорошо ещё, что Нэд с нами!

    - Хм..., - осторожно кашлянул солидный плантатор лет сорока по имени Бэнджамин Годфри, - я всё же полагаю, господа, что нам надо вернуться назад

    - В Нассау? - раздражённо перебил его Крисперс, - да там испанцы хозяйничают!

    - Может, на Большой Багам? - предположил Джеффильд, - там нет никаких поселений

    - Ты полагаешь, они нас не заметят у себя под носом? Да в Нассау галеон и фрегат с кучей здоровяков и ещё подкрепление подойдёт.

    - Думаешь?

    - Наверняка кто-то из матросов за борт прыгнул, когда мы их окружили.

    - Может, на Ямайку или Барбадос податься?

    - Только не на Ямайку, - подал голос дотоле молчавший  Вольверстон, - она наверняка в руках у испанцев. Чует моё сердце, Мэнсон не зря людей всюду расставил.

    - Так что же нам делать?

    Бывшие пленники замолчали, осознав, что попали из огня да в полымя. Вокруг них простиралось лишь бескрайнее море - их спасение, и, вместе с тем, смертельная опасность, сила, способная в считанные мгновения разметать в щепки даже такой крепкий и быстроходный корабль как «Инфанта». Лишь безжизненные скалистые острова то тут, то там дыбились над водой, но встреча с ними была чревата ещё большими неприятностями.

    - Всё не так плохо, господа, - вновь подал голос одумавшийся Джеффильд, - с нами Нэд, двадцать матросов, с десяток рыбаков и столько же канониров. До ближайших островов доберёмся. Вот только шкипера нет.

    - Я раньше шкипером был, - отозвался Крисперс

    - Мы с Сэмом тоже во флоте служили, а Сандерс с Лэндсом в Дувре на судоверфи плотничали.

    - Мы тоже в море выходили с Нэдом, - заметил Питт

    - Ты может ещё сгодишься, а вот другие... Да самому старшему из вас от силы шестнадцать будет, какой с таких прок?

    - Я за ребят ручаюсь, - возразил Нэд, - да и руки лишние пригодятся.

    - А Арабелла? - вдруг встрепенулся Питт, обратившись к облокотившемуся на фальшборт незнакомцу, столь ловко вызволившему их из испанского плена. Но тот молча взирал на разгоревшуюся на квартердеке перепалку и он задумчиво вертел огромный розовый бриллиант, украшавший затянутую в перчатку руку.

    - Что с Арабеллой, я тебя спрашиваю! Отвечай! Ты её родственник? Тот франт из Лондона?

    Несколько человек с силой толкнули Уоллеса в бок - пререкаться с тем, кто только что спас тебе жизнь, было по меньшей мере легкомысленно.

    - Нет больше Арабеллы, - хриплым голосом ответил незнакомец. В чертах его действительно просматривалось сходство с дочерью Брэдфорда. Столь же смуглый и синеглазый, ростом он был разве что на пару дюймов выше и, судя по всему, несколько старше Арабеллы. В облике и манерах чувствовались уверенность и хладнокровие. Вряд ли его можно было назвать высокомерным, но, судя по всему, молодой человек намеренно подчёркивал своё аристократическое происхождение. Он был чем-то сильно встревожен - сквозь оливкового цвета кожу явственно проступала бледность, а во взгляде сквозила едва уловимая грусть.

    - Я опоздал, - после небольшой паузы добавил он, - Арабелла погибла. Убила себя, чтобы не стать игрушкой в руках этого зверя...

    - Врёшь! Почему ты сразу не сказал? Да кто ты сам такой? Ты не ответил...

    - Можете называть меня Питер, - сухо ответил незнакомец, - Я её кузен, а родословную мою пересказывать нет ни времени, ни смысла. Если мы не примем решения, то до ближайшего берега не доберёмся. Шкипер у нас есть, плотников двое. Пока нет боцмана. Канониров и вантовых мало, но есть люди им в помощь. Канонирами может командовать Роджерс, он дело знает. Остаётся выбрать капитана и распределить вахты.

    - А парень прав, - поддержал Питера Нэд, - молодой, но смышлёный. Боцманом, помниться, Дик был в молодые годы.

    Пятидесятилетний Дик Чейнс молчал, уставившись на палубные доски. Казалось, он менее всего желал вспоминать о собственном прошлом.

    - Да ладно тебе, Дик, - подбодрил его Нэд, - ну пиратствовал ты, ну и что? Кто тебя здесь за это осудит?

  - Послушайте, а может, мы тоже..., - подал голос тринадцатилетний Джеймс Годфри, сын плантатора, ещё недавно предлагавшего всем вернуться в Нассау, - давайте отомстим за всех, а?

    - Ты что, парень? - отец залепил не в меру языкастому отпрыску подзатыльник, но слова мальчугана уже возымели действие. Как часто бывает, многим пришла в голову одна и та же мысль, но она была столь дерзкой, что каждому хотелось, чтобы высказал её кто-то другой.

  - Послушайте, а ведь он дело говорит, - поддержал его бывший шкипер Крисперс. - На Багамы идти опасно, на Ямайку тоже. Нэд прав, никто не знает, что произошло в других британских колониях. Можно податься на нейтральные территории, но никто не знает, что нас там ждёт. У нас нет ни денег, ни ценных бумаг - ничего, что помогло бы нам стать на ноги, и виноваты в этом испанцы. Но зато в наших руках отличный корабль, сорок пушек и полно мушкетов. Чего ещё желать?

    - Молодец, Крис, - с нижних рей раздались одобрительные возгласы вантовых. -Тебе бы политиком быть - говорить хорошо умеешь.

    - Предлагаешь мне вспомнить молодость, - усмехнулся Нэд. - А что, в этом есть резон. Правда, дело очень рискованное. Команды нет, да и времена  не те. Редко кто из губернаторов свидетельства выдаёт. Хотя есть у меня один приятель. Француз,  лет десять как на посту. Если решимся, могу потолковать.

    - Я за то, чтобы отомстить испанцам, - решительно промолвил Питт, - я любил Арабеллу. Любил с самого детства, хотя мне не раз говорили, что она мне не пара. Помнишь, Нэд? Миссис Брэдфорд её за Питера сватала, а у него то морская болезнь, то сплин, то хандра...

  Бывший пират с тревогой покосился на стоявшего рядом Питера. Тот же, будто невзначай, отвернулся к фальшборту и поднёс к глазу подвешенную на поясе подзорную трубу. Питер по-прежнему казался бледным и заметно встревоженным.

  - Не время счёты сводить, Питт, - холодно заметил он, - Нэд, взгляни-ка сюда

  Питер указал рукой на возвышающуюся на юго-западе скалу. Среди покрывавшей её невысокой растительности виднелись то ли ветки деревьев, то ли мачты проходившего вдали корабля.

    - Марсовой! Что на юго-западе?

    Не услышав ответа, капитан запрокинул голову. Наблюдательные площадки на мачтах пустовали. На квартердеке же вновь разгорался спор между бывшим шкипером и плантаторами.

    - Джеймс! - кивнул он в сторону не в меру болтливого Годфри-младшего, - На грот-мачту! Быстро!

    Ловкий плантаторский сын в мгновение ока взобрался на смотровую площадку и тут же завопил во всю глотку:

    - Верхушки мачт! Флаг испанский! Больше не видно ничего

    - Куда идут?

    - Нам наперерез.

    - В фордевинде, значит. Дай Бог, чтобы не погоня. Попробуем уйти. Не получится - примем бой.

    Капитан покосился на  Вольверстона. Тот одобрительно кивнул.

    - Да ты что, Питер? - возмутился Годфри-отец, - мы же...

    - Драться будем в крайнем случае, - оборвал его капитан, - а пока...

    На мгновение он замолчал. Смуглое лицо, поначалу встревоженное и грустное, обретало всё более решительное выражение.

    - Роджерс и канониры на пушечную палубу! В помощь к орудиям Джеффильд, Майлс, Шейн, Уоррен и Годфри.

    Несколько бывших плантаторов, неожиданно для себя оказавшихся в числе орудийной обслуги, с недоумением взирали на юнца, столь бесцеремонно узурпировавшего обязанности капитана. А тем временем с наблюдательной площадки на грот-мачте вновь раздался звонкий голос Джеймса Годфри: