Крушение «Великого Океана»

— Не знаю, — ответил старый моряк, — но думаю, что, если я покажу вам, как надо доить коз, вы можете добыть молока; я же тем временем приготовлю остальное. Я могу уйти с палубы, потому что, видите, корабль идет недурно. Мастер Уильям, перед вашим приходом я зондировал трюм и видел, что вода не сильно прибывает; надеюсь, что к вечеру море будет вполне спокойно.

Риди и Уильям общими усилиями успели приготовить завтрак до пробуждения больной. Корабль еле покачивался; небо очистилось; солнце светило. Риди предложил м-ру Сигреву вывести на палубу Юнону и детей, поручив Уильяму остаться в каюте с матерью.

— Трудно заставить детей сидеть смирно, — сказал старик, — а миссис Сигрев спит так сладко, что было бы жаль будить ее. После такого утомления она может проспать четыре-пять часов, и чем дольше она будет отдыхать, тем лучше, потому что, может быть, ей скоро понадобятся силы.

Сигрев согласился…

Выйдя на палубу, бедная Юнона изумилась. Ее удивило и жалкое состояние корабля, и безлюдье.

Тогда Сигрев рассказал ей все, что случилось, попросив ничего не говорить миссис Сигрев. Юнона обещала; но бедняжка поняла всю опасность положения, и по ее черной щеке скатилась слеза. Она, впрочем, думала не о себе, но о бедном Альберте, которого прижимала к груди. Даже Томми и Каролина спрашивали, где мачты, где капитан Осборн.

— Посмотрите, сэр, — сказал Риди, указывая на морскую траву, плывшую по волнам.

— Вижу, но в чем дело? — спросил Сигрев.

— Сама по себе трава — малое доказательство… — ответил Риди, — но у нас, моряков, множество своих признаков. Видите ли вы, сэр, птиц над волнами?

— Вижу.

— Эти птицы никогда не улетают далеко от берега! Теперь, сэр, я пойду за моими инструментами, потому что, хотя в настоящую минуту я не в состоянии определить долготы, я все же могу узнать, под какой параллелью находимся мы; тогда, если покажется суша, взглянув на морскую карту, я приблизительно узнаю, где мы.

— Теперь около полудня, — помолчав, заметил Риди, глядя на свои часы, — солнце поднимается медленно. Но как счастливы дети; посмотрите, как весело играют малыши, точно у себя в комнате, даже не подозревая опасности. Но вот и двенадцать часов; я спущусь, постараюсь определить широту, потом вернусь с картой.

Сигрев остался на палубе и глубоко задумался. Сперва его осаждали печальные мысли, полные безнадежности, но в нем вскоре мужество воскресло, воскресла и надежда.

— Вот карта, — сказал снова появившийся Риди. — Я карандашом провел черту вдоль той параллели, на которой мы находимся. Вы видите, линия эта проходит через группу островов, и я думаю, мы посреди них или невдалеке от этого архипелага. Теперь я подам обед, а после буду отыскивать землю. Пожалуйста, м-р Сигрев, смотрите во все стороны, особенно вперед и по бокам.

Моряки унесли с собой почти все запасы, но Риди все же удалось отыскать кусок солонины и картофель. Положив картофель в котелок, он вернулся на палубу.

— Риди, я что-то вижу, — сказал ему Сигрев, смотревший вперед. — Мне кажется, что-то стоит в воздухе, между тем это не туча. Смотрите сюда.

И он протянул указательный палец.

— Вижу, — ответил Риди. — Это не земля, а деревья на земле; благодаря особому атмосферическому явлению кажется, будто они висят в воздухе. Поверьте, это остров. Но я сейчас принесу бинокль.

— Это земля, м-р Сигрев, — сказал Риди, посмотрев в бинокль. — Только «Великий Океан» двигается так медленно, что мы, пожалуй, не дойдем до берега раньше вечера; а мне хотелось бы при свете хорошенько подвести к берегу корабль. Будем надеяться, что ветер усилится, в противном случае, постараемся сделать все, что возможно. Теперь я пойду на руль, м-р Сигрев; нехорошо миновать остров. Хотя течь уменьшилась, я сомневаюсь, чтобы «Великий Океан» продержался на воде дольше суток. Сегодня утром, исследуя глубину воды в трюме, я думал иначе, но, спустившись за солониной, я увидел, что мы в большей опасности, чем я предполагал. Однако земля невдалеке, значит, мы можем спастись. Итак, поблагодарим Господа за его милость.

— Аминь, — ответил Сигрев.

Риди направил судно к острову, который был ближе, чем он предполагал. Ветер посвежел, и «Великий Океан» стал двигаться быстрее. Скоро перестало казаться, будто деревья висят в воздухе; они соединились с землей. Риди передал руль Сигреву и пошел на бак, чтобы наблюдать. Когда судно было милях в трех от острова, Риди снова вернулся к рулю и сказал:

— Кажется, я знаю, как надо идти; мы с подветренной стороны острова, а с подветренной стороны такого рода островов вода всегда глубока; мели — подле другого края. Итак, нам надо отыскать прорыв в коралловых рифах и через него провести «Великий Океан». Кажется, я вижу место, где можно безопасно достигнуть берега. Вы различаете три кокосовых пальмы на отмели? Так вот, сэр, я не могу хорошо видеть их, управляя рулем, а потому пройдите вперед и когда заметите, что мне следует взять больше направо, поднимите правую руку, в противоположном случае — левую. Видя, что нос корабля стоит как следует, опустите поднятую руку.

Так и сделали. Наконец, после напряжения и волнения киль корабля задел что-то; со скрипом ломались подводные ветви кораллов. Вторичный скрип и еще сильнее, удар, еще… Еще раз дрогнул «Великий Океан» и остановился. Волны не могли поднять его. Риди бросил руль, чтобы осмотреть положение судна. Он заглянул во все стороны и понял, что корабль носом и кормой накрепко засел в коралловых рифах.

ГЛАВА VIII

Тревога миссис Сигрев. — М-р Сигрев теряет присутствие духа. — Риди упрекает его. — Живой инвентарь. — Приготовления к высадке.

— До сих пор все хорошо, сэр, — сказал Риди. — Поблагодарим Бога.

В эту минуту на палубу вышел Уиль.

— Отец, — сказал он, — мама послала меня за тобой; она услышала, как трещало дно корабля и испугалась.

— Что случилось, дорогой друг? — спросила миссис Сигрев, завидев мужа. — И где вы все были? Я крепко спала, но меня разбудил этот ужасный шум.

— Успокойся, милая, — ответил Сигрев, — нам грозила большая опасность, но теперь, надеюсь, все прошло. Скажи, лучше ли тебе после сна?

— Гораздо лучше; я чувствую себя сильнее; но скажи же, что случилось?

— Многое случилось раньше, чем ты заснула; только мы скрывали это от тебя; теперь же, думаю, мы скоро отправимся на берег…

— На берег?

— Да, дорогая. Но будь спокойна и выслушай меня.

И м-р Сигрев подробно рассказал ей все. Она слушала, не отвечая, но когда он окончил свой рассказ, с горькими слезами бросилась ему на шею.

Сигрев старался ее утешать, как умел. Наконец, пришла Юнона с детьми, так как время подвигалось к вечеру. Сигрев поднялся на палубу, чтобы посоветоваться со старым Риди. Риди ответил, что корабль плотно засел в кораллах, что только сильное волнение могло бы его снести с этого ложа, но что пока нечего было опасаться шквалов.

— Понимаю, — ответил Сигрев, — но как мы доберемся до берега?

— Я уже думал об этом, — ответил Риди. — Я попрошу вас и даже мастера Уильяма помочь мне поднять на палубу маленькую шлюпку. Правда, ее дно пробито, но я достаточно хороший плотник, чтобы поправить ее. С помощью просмоленных парусов я сделаю ее настолько непроницаемой для воды, чтобы она доставила нас до берега. Позже я еще лучше приведу ее в порядок. Мы отплывем при дневном свете.

— А что будет с нами на берегу?

— Там, где так много кокосовых пальм, нечего было бы бояться голодной смерти, даже если бы у нас не осталось съестных припасов на «Великом Океане». Вот я боюсь, что у нас окажутся затруднения относительно воды, так как это низкий остров, очень низкий, и вряд ли в этом отношении все будет хорошо.

— Я благодарю Всевышнего за то, что Он спас нас, Риди, — сказал Сигрев, — а все-таки наше положение ужасно. Мы очутимся на унылом острове… И может быть никогда ни одно судно не пройдет близ нас, не возьмет на свою палубу… Тут мы будем жить и умрем… Мои дети вырастут, похоронят нас с вами, свою мать, состарятся. И все мои планы, все надежды разлетятся. Это печально, Риди, сознайтесь, это ужасно печально.