Стихи. Поэмы.

Хороним.

На черной Вселенной любовниками

отравленными

лежат две поэмы,

как белый бинокль театральный.

Две жизни прижались судьбой половинной —

две самых поэмы моих

соловьиных!

Вы, люди,

вы, звери,

пруды, где они зарождались

в Останкине,—

в с т а н ь т е!

Вы, липы ночные,

как лапы в ветвях хиромантии,—

встаньте,

дороги, убитые горем,

довольно валяться в асфальте,

как волосы дыбом над городом,

вы встаньте.

Раскройтесь, гробы,

как складные ножи гиганта,

вы встаньте —

Сервантес, Борис Леонидович,

Браманте,

вы б их полюбили, теперь они тоже останки,

встаньте.

И Вы, Член Президиума Верховного Совета

товарищ Гамзатов,

встаньте,

погибло искусство, незаменимо это,

и это не менее важно,

чем речь

на торжественной дате,

встаньте.

Их гибель — судилище. Мы — арестанты.

Встаньте.

О, как ты хотела, чтоб сын твой шел чисто

и прямо,

встань, мама.

Вы встаньте в Сибири,

в Москве,

в городишках,

мы столько убили

в себе,

не родивши,

встаньте,

Ландау, погибший в косом лаборанте,

встаньте,

Коперник, погибший в Ландау галантном,

встаньте,

вы, девка в джаз-банде,

вы помните школьные банты?

встаньте,

геройские мальчики вышли в герои, но в анти,

встаньте,

(я не о кастратах — о самоубийцах,

кто саморастратил

святые крупицы),

встаньте.

Погибили поэмы. Друзья мои в радостной

панике —

"Вечная память!"

Министр, вы мечтали, чтоб юнгой

в Атлантике плавать,

Вечная память,

громовый Ливанов, ну, где ваш несыгранный

Гамлет?

вечная память,

где принц ваш, бабуся? А девственность

можно хоть в рамку обрамить,

вечная память,

зеленые замыслы, встаньте как пламень,

вечная память,

мечта и надежда, ты вышла на паперть?

вечная память!..

Аминь.

Минута молчанья. Минута — как годы.

Себя промолчали — все ждали погоды.

Сегодня не скажешь, а завтра уже

не поправить.

Вечная память.

И памяти нашей, ушедшей как мамонт,

вечная память.

Аминь.

Тому же, кто вынес огонь сквозь

потраву,—

Вечная слава!

Вечная слава!

1965

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

НОЧЬ

Выйдешь -

дивно!..

Свитязь

видно.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ

Любите при свечах,

танцуйте до гудка,

живите - при сейчас,

любите - при когда?

Ребята - при часах,

девчата при серьгах,

живите - при сейчас,

любите - при Всегда,

прически - на плечах,

щека у свитерка,

начните - при сейчас,

очнитесь - при всегда.

Цари? Ищи-свищи!

Дворцы сминаемы.

А плечи все свежи

и несменяемы.

Когда? При царстве чьем?

Не ерунда важна,

а важно, что пришел.

Что ты в глазах влажна.

Зеленые в ночах

такси без седока...

Залетные на час,

останьтесь навсегда...

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ЗОВ ОЗЕРА

Памяти жертв фашизма

Певзнер 1903, Сергеев 1934,

Лебедев 1916, Бирман 1938,

Бирман 1941, Дробот 1907...

Наши кеды как приморозило.

Тишина.

Гетто в озере. Гетто в озере.

Три гектара живого дна.

Гражданин в пиджачке гороховом

зазывает на славный клев,

только кровь

на крючке его крохотном,

кровь!

"Не могу,- говорит Володька,-

а по рылу - могу,

это вроде как

не укладывается в мозгу!

Я живою водой умоюсь,

может, чью-то жизнь расплещу.

Может, Машеньку или Мойшу

я размазываю по лицу.

Ты не трожь воды плоскодонкой,

уважаемый инвалид,

ты пощупай ее ладонью -

болит!

Может, так же не чьи-то давние,

а ладони моей жены,

плечи, волосы, ожидание

будут кем-то растворены?

А базарами колоссальными

барабанит жабрами в жесть

то, что было теплом, глазами,

на колени любило сесть..."

"Не могу,- говорит Володька,-

лишь зажмурюсь -

в чугунных ночах,

точно рыбы на сковородках,

пляшут женщины и кричат!"

Третью ночь как Костров пьет.

И ночами зовет с обрыва.

И к нему

Является

Рыба

Чудо-юдо озерных вод!

"Рыба,

летучая рыба,

с огневым лицом мадонны,

с плавниками белыми

как свистят паровозы,

рыба,

Рива тебя звали,

золотая Рива,

Ривка, либо как-нибудь еще,

с обрывком

колючей проволоки или рыболовным крючком

в верхней губе, рыба,

рыба боли и печали,

прости меня, прокляни, но что-нибудь ответь..."

Ничего не отвечает рыба.

Тихо.

Озеро приграничное.

Три сосны.

Изумленнейшее хранилище

жизни, облака, вышины.

Лебедев 1916, Бирман 1941,

Румер 1902, Бойко оба 1933.

1965

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ОЗЕРО

Кто ты - непознанный Бог

или природа по Дарвину -

но по сравненью с Тобой,

как я бездарен!

Озера тайный овал

высветлит в утренней просеке

то, что мой предок назвал

кодом нечаянным: "Господи..."

Господи, это же ты!

Вижу как будто впервые

озеро красоты

русской периферии.

Господи, это же ты

вместо исповедальни

горбишься у воды

старой скамейкой цимбальной.

Будто впервые к воде

выйду, кустарник отрину,

вместо молитвы Тебе

я расскажу про актрису.

Дом, где родилась она,-

между собором и баром...

Как ты одарена,

как твой сценарий бездарен!

Долго не знал о тебе.

Вдруг в захолустнейшем поезде

ты обернулась в купе:

Господи...

Господи, это же ты...

Помнишь, перевернулись

возле Алма-Аты?

Только сейчас обернулись.

Это впервые со мной,

это впервые,

будто от жизни самой

был на периферии.