Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма

А пока все бежали из Шанхая, словно он был охвачен чумой. Одни выстраивались в длинные очереди на огромные советские пароходы, бравшие курс на Находку. Другие, бросив нажитое тяжелым трудом, уехали на филиппинский остров Тубабао, откуда и разбрелись по всему свету. Лариссе не повезло. Сильно заболев корью, едва не умерла, она пропустила шанс уехать с друзьями.

Русский Шанхай быстро вымер. Что делать? Ларисса решила уехать далеко за город, в маленький домик, оставленный хозяевами. Мама Лариссы умерла еще в 1937 году в Харбине. Дочь была очень привязана к отцу. Временами они теряли друг друга из виду, но Ларисса всегда старалась узнать, где отец, что с ним. Она смогла вытащить его из Харбина, они планировали вместе уехать в Канаду, но китайцы ее не выпускали. Пять лет Л. Андерсен жила на чемоданах. Потом оказалось, что бывший коллега по творческому цеху написал на нее донос. Пока длились долгие допросы с яркой лампой в лицо, вновь подкрался тяжелый недуг — туберкулез. Из-за этого она пропустила возможность эмигрировать в Бразилию, пришлось давать уроки русского языка китайцам. Благо болезнь отступила.

Счастливый поворот судьбы — в начале 50-х годов Ларисса Андерсен познакомилась с Морисом Шезом, представителем французской судоходной компании, который приехал в Шанхай, вскоре она вышла за него замуж. Китайцы быстро изменили свое мнение и дали разрешение на выезд, чем молодая чета не преминула воспользоваться. Первым делом молодожены отправились во Францию, в родные места Мориса. Лариссе понравился Иссанжо, небольшой городок, затерянный в верховье Луары, среди дикой природы, которая напомнила ей дальневосточные таежные края.

Дела мужа заставляли их часто менять место жительства. Три года прожили в Индии. Лариссу всегда увлекали сказочный Восток и танцы. В Мадрасе Ларисса сразу же отправилась к учителю еще шанхайской ее наставницы по йоге. Она не один раз встречалась с Рерихами: отцом и сыном Святославом. Впервые Ларисса познакомилась с Николаем Константиновичем, известным художником и философом, еще в Харбине в начале 30-х годов. «Вижу в этой девочке много света», — так скажет о ней художник.

На первый взгляд жизнь Лариссы Андерсен-Шез в Индии была более чем благополучной. Шесть слуг только и ждали ее знака, чтобы выполнить любой каприз хозяйки, а ей было не по себе видеть страшную нищету. Не так давно Ларисса сама была в том же положении. Иногда она надевала простое сари, садилась в грязный вагон третьего класса и уезжала в никуда…

Потом была Африка, Джибути, гумилевские места. Затем три года жизни в Индокитае, в Сайгоне, где Ларисса увлеклась преподаванием танцев девочкам. И наконец «сказка всей ее жизни» — Таити, где Ларисса с мужем прожила два года. Дом на горе, с видом на море, всюду цветы и пальмы; танцы и скачки на лошадях — поэтесса не могла мечтать, что все это может быть на самом деле. Экзотика и колониальная жизнь вновь забирали слишком много времени. Ларисса с удовольствием устраивала русские приемы. Благо на Таити оказалось несколько русских семей. Здесь же она познакомилась и с поэтом Евгением Евтушенко, который совершал большой экзотический вояж. Но именно на Таити, на этом затерянном в океане острове, родились некоторые дивные ее стихи, настоящие жемчужины.

После сказочных берегов Таити Лариссе Андерсен пришлось поселиться на год с небольшим в скучном Париже. Здесь вся ее жизнь сосредоточилась преимущественно на кухне, хождении по магазинам, приготовлении ужина для мужа. Были, конечно, и Лувр, и Нотр-Дам, и музей Орсе, но не так часто, как хотелось бы. Правда, именно в это время стали все чаще «накатывать», как волны, стихи. Потом снова был «откат», когда месяцами не хотелось притронуться к чистому листу бумаги. «Выйти в свет» ее принудила подруга Юстина Крузенштерн-Петерец, отправив Лариссины стихи в парижский журнал «Возрождение». Их тут же напечатали. Чуть позже Ларисса Николаевна познакомилась с теми, кого сегодня называют классиками русского зарубежья: Георгием Адамовичем, Борисом Зайцевым и многими другими Особенно она подружилась с Ириной Одоевцевой.

Ларисса Андерсен никогда не задавалась целью разобраться в судьбах русской эмиграции, найти ответ на извечный вопрос, кто прав, а кто нет. Не любила банальных и высокопарных слов о России. Она считала, что это ни к чему «среди лугов и коровников». О чем поэтесса искренне сожалела, так это о том, что русская интеллигенция переругалась между собой из-за всякой мелочи…

В 1961 году умер отец — Николай Михайлович Андерсен. Он был похоронен в фамильном склепе семьи мужа в Иссанжо — как завещал, с полковничьими погонами, полученными из рук адмирала Колчака. Ларисса никогда не забывала своих корней — из близкой родни в живых оставалась лишь тетушка Нина Михайловна Андерсен, родная сестра отца, которую он незадолго до своей смерти разыскал в Киеве с помощью Международного Красного Креста. Л. Андерсен трижды ездила к ней в гости. Кстати, у Лариссы Николаевны довольно долгое время, вплоть до 70-х годов прошлого века, был советский паспорт, и как-то неутомимый КГБ попытался ее увлечь в свои сети. Ничего не вышло…

В одно из первых посещений Сан-Францнско мне посчастливилось познакомиться с поэтессой Ольгой Скопиченко. Мы много разговаривали о прошлой жизни. Ольга Алексеевна делилась теми подробностями, о которых никогда не узнаешь, сидя в архивах или библиотеках. Она же дала мне адрес Лариссы.

Потом были встречи с другой поэтессой русского Китая — Марией Визи. И опять разговоры «не для протокола». В это время Мария Генриховна разбирала личный архив Ю. Крузенштерн-Петерец.

Имя Лариссы всегда всплывало при встречах с Валерием Юрьевичем Янковским, который познакомился с ней в далеком 1933 году в Корее и до сих пор питает к ней самые искренние, дружеские, теплые чувства.

К сожалению, пути-дороги историка долго не могли привести меня в Иссанжо, где уже столько лет живет Л.Н. Андерсен. Однажды довелось даже побывать на большой парижской конференции, посвященной российской эмиграции… но краткосрочная виза не дала возможности увидеть Лариссу Николаевну. И только после Всемирного конгресса в Берлине в 2005 году выпал счастливый случай, проехав через всю Европу, встретиться с ней.

Неделя — кажется, совсем небольшой срок. И что можно узнать? За многие годы исследований я как-то сжился со своими героями, которые были близкими друзьями Лариссы. Поэтому нам не нужно было тратить много времени, расспрашивая о деталях. Порой мы лишь перебрасывались короткими фразами, она показывала мне свой огромнейший архив… и казалось, мы молча ведем с ней нескончаемый разговор о прошлом. Дом нуждался в мужских руках, и я с удовольствием занялся обрезкой деревьев, наведением порядка в гараже, починкой почтового ящика и даже исхитрился «отреставрировать» старинный китайский столик. Посчастливилось наблюдать, как Ларисса Николаевна, усевшись за старенькую портативную машинку, перепечатывала только что родившиеся стихи.

Идею издать очередной поэтический сборник Л.Н. Андерсен предложила И.В. Одоевцева еще в 70-е годы прошлого века. Но лишь спустя много лет, благодаря счастливой встрече Лариссы Николаевны и владивостокской журналистки Тамары Калиберовой, этой идее суждено было осуществиться. Несмотря на разницу в возрасте, они сразу подружились. Порой кажется, что Тамара — это Ларисса в молодости. Да они и родились в один и тот же день — 25 февраля, одинаковое отчество — Николаевна, и предки у обеих — родом из Белоруссии. Бог не обидел талантом Тамару Калиберову. Ее статьи о старом Владивостоке — эссе или стихи в прозе — и боль от утраты прошлого никого не оставляют равнодушным. Она, как и многие, задалась вопросом, а что случилось с теми, кто навсегда покинул Владивосток в октябре 1922 года. Так почти десять лет назад появилась в газете «Владивосток» ее авторская рубрика «Русские без России», недавно отмеченная премией Правительства Российской Федерации. А начало ей положило знакомство с Л.Н. Андерсен. Тогда же, при первой встрече, возникла мысль издать книгу Лариссы Андерсен. Счастье сопутствовало им на этом пути: Тамара не единожды смогла побывать в гостях у Лариссы Николаевны, помогая ей разбирать богатейший архив.