Избранное

Потому-то особенно по душе пришлись директору Гогаеву последние «приватизационные документы», подписанные Президентом. Начинавший свою трудовую биографию грузчиком на авиационном заводе, нынешнем МАПО, Анатолий Семенович хорошо знал истинные интересы рабочего люда и расценил ценные указания как шанс, предоставляемый трудовому народу стать не словах, а на деле хозяином своей судьбы и производства. Вскоре возглавляемый им трудовой коллектив принимает решение и подает в соответствующую инстанцию заявку о приватизации и акционировании завода. Решение принимается в сжатые сроки, но нельзя сказать, скоропалительно: скрупулезно взвешиваются все «за» и «против». Здесь отлично понимают, конечно, что многие комплектующие, материалы, электроэнергия, водоснабжение, отопление находятся как бы в руках головного предприятия. Здесь хорошо помнят, что все имеющееся на ЗТНП оборудование, в том числе и недавно купленные за валюту новые станки, – результат общих усилий завода и объединения. Размежеваться, понятно, не просто. Но можно же! При наличии доброй воли. ЗТНП проявить ее готово. Как? Да хотя бы передать, скажем, часть своих акций тому же МАПО, остающемуся партнером по технологической цепочке.

Зато сколько проблем снимается сразу с обретением самостоятельности. Небольшому предприятию, например, легче перейти в случае необходимости с одного вида продукции на другой, проще определить результаты труда каждого работника, а, главное, освободившись от опеки МАПО, ЗТНП, как и всякое заведение, производящее товары народного потребления, имело бы льготы по налогообложению прибыли, не отчисляло бы 3 процента от нее в фонд конверсии и не несло бы, как сейчас, огромных накладных расходов, свойственных авиационному объединению, выпускающему известные МИГи-29. Ну, право же, их бремя непосильно для того, кто изготавливает соковыжималки, кухонные комбайны, светильники «каскад», шезлонги и детские коляски. Мыслимое ли дело, когда только одно колесо этой самой коляски обходится заводу уже в 900 рублей.

Словом перед предприятием открывались, как говорится, новые горизонты. Тем более что и генеральный директор объединения В. В. Кузьмин заявил публично: от приватизации нам не уйти, руководителям подразделений необходимо начать работу в этом направлении немедленно. Даже приказ издал Владимир Васильевич на этот счет. Однако пройдет некоторое время, и верное генеральному окружение будет истолковывать директорское распоряжение не как указание, направленное на подготовку объединения к приватизации, а как приказ всего лишь по проведению инвентаризации. Кстати, «толмачи» Кузьмина станут потом весьма своеобразно судить и о намерении коллектива ЗТНП избавиться от короткого поводка МАПО. Все плюсы, которые связывались с приватизацией, обернутся в их суждениях минусами. Но самое интересное: такое толкование, видимо, устраивало «самого» – Владимира Васильевича. Правда, Гогаев долго в это поверить не мог. Пока, как ушат холодной воды на горячую голову, не обрушился на него устав авиационного объединения, принятый без какого-либо обсуждения в трудовых коллективах как головного предприятия, так и структурных подразделений. Иначе бы разве позволили рабочие, инженеры, специалисты ЗТНП убрать из него даже упоминание об их заводе и тем самым свести на нет те невеликие обретения, ту небольшую самостоятельность, что имели раньше.

Напрасно доказывает Анатолий Семенович, что в соответствии с Законом о предприятии и предпринимательской деятельности МАПО, прежде чем «проглотить» составляющие его структуры, должно было разъединиться с ними и уж после этого объединиться на добровольных началах – его не слушают. Напрасно доказывает он, что, сосредоточивая в своих руках все и вся, администрация объединения действует в лучших традициях тоталитарного режима – его доводы лишь разжигают к нему со стороны «старших товарищей» неприязнь, не замедлившую вылиться, материализоваться в соответствующих приказах и распоряжениях. На завод присылают ревизию, которая работает там ни много ни мало 25 дней и фабрикует любезный администрации головного предприятия акт. И ничего, что объяснения, представленные по нему, показывают полную несостоятельность материалов проверки – они во внимание не принимаются. Гогаеву объявляется выговор, он лишается премии. На документы, подготовленные заводом, в МАПО отказываются ставить печати, подписи на них не заверяют, предпринимаются попытки закрыть субсчет предприятия.

Гогаев как-то пытается регламентировать взаимоотношения с объединением, предлагает варианты уставов, но они не рассматриваются или «топятся» совершенно неприемлемыми требованиями. Взять бы такое условие аппарата: если зарплата на ЗТНП станет выше, чем в других подразделениях, она будет обкладываться дополнительным налогом. Кстати, чтобы зарплата там и в самом деле, не дай Бог, не поднялась, руководство объединения отказалось даже подписать положение об образовании фонда оплаты труда, разработанное заводом. А между тем, в других, «нестроптивых» подразделениях зарплата растет. Возрастет она и на ЗТНП, но только после увольнения Гогаева. Причем возрастет значительно. Все препятствия в этом плане, существовавшие раннее, сразу отпадут. Людям как бы дадут почувствовать: будете с нами, то есть с администрацией МАПО, вам станет еще лучше. Конечно, каждый здравомыслящий человек понимает такое повышение зарплаты – не вознаграждение ему за эффективный производительный труд, а плата за покорность и, если хотите, «за голову» директора, за разгром идеологического штаба по приватизации.

А что бы вы думали? Ведь вопрос касается самого сокровенного и основополагающего – владения собственностью. Тут за ценой не стоят. Сейчас вот Анатолий Семенович возмущается по поводу кузьминского приказа об увольнении:

«Полное попрание законности, не говоря уж о моральной стороне дела. Меня обвиняют в том, что я не разработал до сих пор документов, обусловливающих основу взаимоотношений между заводом и объединением. Какая наглость! Четыре варианта были представлены. Мне инкриминируется, что я задержал согласование цен на услуги, оказываемые заводу объединением, – подумать только. Да это же с больной головы на здоровую. Я уж не говорю о том, что являюсь членом рабочей приватизационной комиссии и согласно «Положению о коммерциализации государственных предприятий» уволить меня нельзя».

М-да, наивный все-таки человек Гогаев. И на бытовом-то уровне, когда дело касается раздела имущества, люди нередко теряют человеческое лицо. А здесь речь о целом заводе зашла. И разве, допустим, администрация объединения или коммерческая служба его, возглавляемая оборотистым А. Н. Безруковым, сами не в состоянии распорядиться имуществом, оставшись полными хозяевами. Ведь сумели же они сдать в 25-летнюю аренду клуб имени Чкалова американскому игорному бизнесмену. Поди-ка плохо объединению. А теперь представьте себе, что этот клуб приватизировался. Что бы имело с этого МАПО? То-то. Нет, никак нельзя дать уйти на «вольные хлеба» ЗТНП. Нельзя создавать прецедента.

Как-то рассказала мне мать: в период коллективизации, когда запахивали эмтээсовскими тракторами межи, разделяющие частные земельные владения, хозяева их шли на технику с топорами. Не приведи Бог при проведении обратного процесса спровоцировать нечто подобное. Удержать от этого должен закон. К сожалению, нередко пишется он у нас довольно двусмысленно.

Был я на МАПО. И услышал такие разговоры в администрации: «Ну чего там шебуршатся на ЗТНП, если есть указание свыше о том, что наше объединение приватизации и акционированию не подлежит. И Гогаев это знает».

– Не видел, не подписывал никакого указания, – отрезал Анатолий Семенович. – А если таковое существует, так и надо сказать народу. Нечего его в заблуждение вводить, веры лишать.

Да, веры лишать людей негоже. Но на МАПО ее, похоже, лишили, дискредитировав непродуманными действиями добрую идею. Чего стоит, скажем, этот бесцеремонный ответ одного из проводников кузьминских идей, прозвучавший на мой вопрос: «А что же вы прикажете делать рабочим с ваучерами?»: