Е. В. Пановой («Евгения Васильевна Панова…»)
Евгения Васильевна Панова,
Я не еврей, не сарт, не армянин,
А потому в день Ваших именин
К Вам с поздравлением явился снова.
Когда-то тесть Бориса Годунова,
А может быть царь ассирийский Нин,
Поев сказал: «Блажен тот гражданин,
Бряцать на лире коего основа!..»
И эта фраза истину таит;
А так как сын Ваш – радуйтесь – пиит,
Теперь Панов, а прежде Дир Туманный,
То Вы его амброзией из роз
Кормите на ночь, а не кашкой манной,
Чтоб в нем талант литературный рос.
1930 г. 6 января. Понедельник.
Москва
Л. С. Кутузовой («Веленье выполняя музово…»)
Надпись на книге
Веленье выполняя музово,
Иль музино верней, Вам лично я,
Любовь Степановна Кутузова,
Свои стихи акмеистичные
Вручаю с пожеланьем лучшего;
В них тишина и свет и тени, и
Как в прошлом Фет о книге Тютчева,
Вы о «Прохладе» по прочтении
Скажите, сердцем бурно тикая: —
«Ручаюсь и во сне и в яви я,
Что эта книга невеликая
Томов премногих величавее!..»
1930 г. 15 января. Среда.
Москва
Ю. И. Шеталовой («Ах, никитинка Юлия…»)
Ах, никитинка Юлия,
Приношу не в июле я
А зимой Вам с Полиной Петровной
В дар за ваше радушие,
Голос внутренний слушая,
Дочку Музы моей полнокровной.
Чур, не голосом драмовым
И не с лириком Шамовым
Вы читайте «Прохладу», а с мамой,
Впрочем впал тут я в мистику
И понес ерундистику: —
Заморозила разум зима мой!..
1930 г. 19 января. Воскресенье.
Москва
Надпись на книге («Улыбнись светло и кротко…»)
Улыбнись светло и кротко,
Глаз тревогой не темня,
Девочка-нижегородка,
Полюбившая меня.
Не ревнуй и не досадуй,
Что отдельною строкой
Протянулось над «Прохладой»
Имя женщины другой.
Пусть когда-то волновала
Сердце мне она и кровь,
Это время миновало
И его не будет вновь.
И теперь в тиши домашней
Все, что есть в моей судьбе,
Я несу не той вчерашней,
А сегодняшней – тебе.
<1930 г. 27 января. Пятница.
Москва>
Ю. Д. Гиттерман («Наконец, Юдифь Давыдовна…»)
Наконец, Юдифь Давыдовна,
Я свой долг плачу сполна:
Эту книгу ждали Вы давно
И теперь у Вас она.
Ею Вы в часы вечерние
Закаляйте дух и плоть,
Дабы жизненные тернии
Не посмели Вас колоть.
А когда в Одессу вешнюю
Будет путь направлен Ваш,
Вы «Прохладу» эту здешнюю
Положите в саквояж.
Чтоб она дыша размеренно,
В унисон морской волне,
Там на улице Чичерина
Вам твердила обо мне.
<1930 г. 21 февраля. Пятница.
Москва>
«Сед, но выхолен и розов…»
Сед, но выхолен и розов,
И криклив как петушок,
Старичок М. В. Морозов
Прочитал нам свой стишок.
Не беда, что в нем хромала
Часто рифма без подков,
Мы досадовали мало,
Ибо Музе сто годков.
1930 г. 10 мая. Суббота.
Москва
«На твою взглянул я голову…»
На твою взглянул я голову,
Что блестит подобно олову,
Но ни кустика волос
Мне узреть не довелось.
Всякий, кто с тобой якшается,
Поразмыслив, утешается:
«Правда, слишком уж плешив,
Но зато не будет вшив!..»
1930 г. 7 декабря. Воскресенье.
Москва
Н. Ф. Шаевой («Воспоминания нахлынув…»)
Надпись на книге
Воспоминания нахлынув,
Рисуют мне такой «пейзаж»: —
Вы, Соколов, Заклюев, Хлынов,
Я и Иван Иваныч Ваш.
Мне так близка картина эта,
Ведь, сознаюсь, что для меня,
«Пока не требует поэта»,
Приятна с картами возня.
И ясно вижу я и слышу
В какой мы все впадали транс,
Когда вдруг Вас, а также Ингу,
Без трех «сажали» в преферанс.
19 февраля 1931 г. Четверг.
Москва
«Говорят, что ты девица…»
Говорят, что ты девица
Несказанной красоты,
Значит следует дивиться,
Что еще девица ты.
1931 г. 17 апреля. Пятница.
Москва
