Стихотворения
Стихотворения читать книгу онлайн
Генна?дий Ива?нович Алексе?ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965). Преподавал историю искусства и введение в архитектурное проектирование на архитектурном факультете ЛИСИ, будучи доцентом (1975) кафедры теории и истории архитектуры. C 1952 г. участвовал в выставках как живописец и график, с 1953 г. писал стихи. Несколько сборников Алексеева распространялись в самиздате в начале 1960-х гг. С 1962 г. стихи Алексеева время от времени публиковались в ленинградских периодических изданиях. В 1969 г. Геннадий Алексеев подготовил первый сборник своих стихов, на который написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский:Главный эффект, производимый верлибром , — это чудо обыденной речи. Мы видим доселе не замечавшуюся нами пластику обыденных оборотов, их своеобразную гармоничность, и тем самым наше отношение к словам, к собственной ежедневной речи и сама эта речь углубляются.Книга Алексеева «На мосту» пролежала, однако, в издательстве семь лет и вышла только в 1976 г. При жизни автора вышли ещё три книги стихов, в том числе сборник «Обычный час» (1986), иллюстрированный им самим.Единственный роман Геннадия Алексеева «Зелёные берега» был издан посмертно (1990). В этой книге автобиографический пласт сочетается с причудливой фантасмагорией, переносящей рассказчика в 1908 год.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Даже не чувствуя слабость в коленках
И даже уже не дрожа.
Душило дымом, все бомбы рвались
От дома в десятке метров,
И он качался, как лёгкий ялик
На море под лёгким ветром.
Но были попытки его бесплодны
Пробраться в затишье к пристани,
Потом провалилось всё в преисподнюю,
Только лестница выстояла.
Утром нас нашли между маршами —
Лестница дыбилась из развалин —
Полуоглохшими, с лицами страшными —
Долго не узнавали.
2.
Стервенея и мучаясь, ногти срывая,
По верёвочной лестнице, в ночь и грозу,
Выгибаясь, сверкая, как сабля кривая,
Без корысти, без толку, раздет и разут,
— сумасшедший! Куда ты, куда ты, куда ты?
Что за дурь, что за блажь, что за удаль не в меру?
Ты такой несуразный, тщедушный, кудлатый,
Ты один! Ты смешон! Ты поверил в химеру!
Злой мальчишка с глазами бессмысленно храбрыми,
Ригорист, простофиля, гордец, сумасброд,
Вдохновлённый нелепыми абракадабрами,
Безоружный охотник за хищным добром,
Осторожно!
Качается, мечется лестница.
Осторожно! Скользят под ногами верёвки!
И какие-то ливты всё время мерещатся,
Уносящие с шиком нахальных и ловких.
Одержимый с лицом, искорёженным ветром,
Ты ведь прёшь на рожон! Надо как-то иначе!
Твой конец приближается метр за метром,
По тебе уже кто-то, наверное, плачет!
Только лестница в мыслях: ступени, ступени!
Только лестница в будущем, в прошлом и ныне.
Ты вцепился в неё, ты прилип как репейник,
В грозовое пространство ты лестницей ввинчен.
Эй, несчастный фанатик! Герой! Оборванец!
Ты не в цирке: внизу не натянута сетка.
Для чего, для кого сей отчаянный танец?
Не оценят потомки, не сбесятся предки!
СТИХИ 60-Х ГГ
О ТОМ, КАК Я СТАЛ БЕЗЖАЛОСТНЫМ
Она сказала мне:
Вон там, на пустыре
Рядом со ржавой банкой из-под килек
Растёт голубой цветок.
Сорви его
И принеси мне.
Я так хочу.
— Пожалей пустырь! —
взмолился я, —
ведь цветок у него один!
— Жалость унижает, —
сказала она.
Я пошёл на пустырь,
Сорвал цветок
И принёс его ей.
На моих глазах
Она медленно оборвала
Все его лепестки
И потом отбросила его прочь.
Я ударил её по щеке.
Она заплакала.
Но я не стал её жалеть,
Потому что жалость
Унижает.
О ПОЛЬЗЕ ВЯЗАНИЯ
Там женщины
Сидят себе и вяжут.
Спокойные,
Сидят себе и вяжут.
И мне так страшно,
Тошно,
Неспокойно.
— Эй, женщины!
Да бросьте же вязать!
Глядите- мир на проволоке пляшет!
Он оборваться может каждый миг!
Но вяжут женщины, не слушая меня
И спицы острые
В руках у них мелькают.
Я успокоился:
Знать, есть какой-то смысл
В вязанье этом,
Значит, женщинам виднее- ведь портить шерсть они не станут зря.
НАША ВЕРА
Наша вера- пропала.
Все спрашивают друг у друга:
— Где наша вера?
Вы не видели нашу веру?
Она такая светлая,
Чистая и наивная,
С голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
И правда, где она, наша вера,
Что с ней стряслось?
Может быть, её застрелили
Выстрелом в висок,
Предварительно обрезав ей волосы?
(Зачем же волосы пачкать?)
А перед этим ей совали
Иголки под ногти,
И она страшно кричала?
