Стихотворения
Стихотворения читать книгу онлайн
Генна?дий Ива?нович Алексе?ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965). Преподавал историю искусства и введение в архитектурное проектирование на архитектурном факультете ЛИСИ, будучи доцентом (1975) кафедры теории и истории архитектуры. C 1952 г. участвовал в выставках как живописец и график, с 1953 г. писал стихи. Несколько сборников Алексеева распространялись в самиздате в начале 1960-х гг. С 1962 г. стихи Алексеева время от времени публиковались в ленинградских периодических изданиях. В 1969 г. Геннадий Алексеев подготовил первый сборник своих стихов, на который написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский:Главный эффект, производимый верлибром , — это чудо обыденной речи. Мы видим доселе не замечавшуюся нами пластику обыденных оборотов, их своеобразную гармоничность, и тем самым наше отношение к словам, к собственной ежедневной речи и сама эта речь углубляются.Книга Алексеева «На мосту» пролежала, однако, в издательстве семь лет и вышла только в 1976 г. При жизни автора вышли ещё три книги стихов, в том числе сборник «Обычный час» (1986), иллюстрированный им самим.Единственный роман Геннадия Алексеева «Зелёные берега» был издан посмертно (1990). В этой книге автобиографический пласт сочетается с причудливой фантасмагорией, переносящей рассказчика в 1908 год.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
На барабан,
Не станем бояться
Угроз и нотаций,
Возьмём без спросу
И скинем все отбросы
Под откосы!
Радости- ни крупицы,
Ни грамма жизни той,
Что может поступиться
Прямотой!
А вы не плачьте,
Вымпела на мачте —
Нам выпал жребий —
Вечная тревога
И вечный ветер,
Ждёт как Бога
Наш утлый ялик —
Океан.
Ленинград, начало 60-х.
ЛЕСТНИЦЫ
ПОЭМА
Нам лестницы сопутствуют сызмальства,
Нас поучают, подают пример,
Подносят нам на ложечке лекарство,
Суют нам пряник или карамель.
Прикидываясь преданнейшим другом,
Расчётливые, умненькие лестницы
Заводят нас в безлюдный тёмный угол
И бьют внезапно чем-нибудь увесистым.
Есть лестницы-красотки, есть- уродины,
Есть легкомысленные, есть-серьёзные,
Есть предстоящие и уже пройденные,
Есть грандиозные и есть курьёзные…
На лестницах в дурацкую игру
Мальчишки погружаются с азартом.
На их ступенях умирают вдруг
Нелепо и мгновенно от инфаркта.
По лестницам в почтительной тиши
Несут венки роскошным саркофагам,
По ним солдат отчаянно спешит
Навстречу пуле, прикрываясь флагом.
На лестницах, которые круты,
Нередко сохнут лепестки иллюзий.
На лестницах встречаются коты,
Собаки, козы. Чаще всё же люди.
За мною лестницы ходили как волчицы,
Зубами щёлкая, и не боясь огня,
Грозились сговориться, ополчиться,
Напасть, загрызть и съесть-таки меня.
За мною лестницы ходили толпами,
Кокетничали, строили мне куры.
Что было делать? Оставалось только
Писать о них- и не халтурить.
1.
Был год сорок второй,
Была война и ночь.
Был сон, шагнувший прочь,
Сирен истошный вой.
Зенитный лай и крик: Вставай! Вставай!
Был чемоданчик кожаный,
Был чемоданчик крохотный —
Такой таскать нехлопотно.
В него были положены
Заранее, как надо:
Три носовых платка,
Носки, две пары варежек,
Пирог- почти сухарь уже
И плитка шоколада,
Остаток от пайка,
Иль, может, довоенная,
Редчайшая, бесценная,
Неприкосновенная.
И мы уже на леснице
В пальто свои влезаем,
Бежим мы вниз по лестнице,
В ступенях увязая.
Этаж, ещё этаж- терпение!
И я вно за ступни
Хватают нас ступени —
Как будто просят не бросать,
Как будто просят взять с собой
На час, на два, на три часа,
Пока не затрубят отбой.
Скорей! Остался только марш!
Но нас опередил кошмар.
Он возникает, как тонкий свист,
Вонзаясь в мозг, как шприц,
И нарастает, кристально чист,
Всех повергая ниц.
Он прям и вкрадчив,
Остёр и туп,
Он переходит в вой.
Ты есть- ты дышишь —
Ты был, ты труп
С расплющенной головой.
…Стало светло, нестерпимо ярко,
будто в глаза прожектор,
будто весь город электросваркой
вздумал разрезать некто.
Где-то внизу плакали дети,
Закатываясь, хрипя.
Лётчик, казалось, в них и метил,
Но мазал всё второпях.
Стёкла падали, звенели тонко
И непрерывно, как зуммер.
И лестница вилась к нам собачонкой,
От ужаса обезумев.
Перила тряслись и склили под пальцами,
В пролёт норовили сдуру
И дробно зубами стальными кляцали
Двутавровые косоуры.
И мы стояли, прижавшись к стенке
Где-то у первого этажа,
