260. «Нет, не забыть тебя вовек…»
© Перевод И. Сергеева
Нет, не забыть тебя вовек.
То сон, обман, я знаю.
Всегда со мной, и в дождь, и в снег,
лишь ты была, родная.
И в тихий день, и в ветровой,
и в тягостные ночи
светил мне только образ твой,
твои сияли очи.
Разлуку дней проклятых тех
и тех дорог не сыщешь.
И снова голос твой и смех
звучат в моем жилище.
Как будто ветер злой отвыл.
Вновь жизнь мне подарила
тебя, что разум мой забыл,
а сердце не забыло.
1955
261. «Твой день, край родной…»
© Перевод П. Вячеславов
Твой день, край родной
мой,
в вишневый одет
цвет!
Мой к небу в упор
взор:
там флаги взвились
ввысь.
Провода стремят вдаль
сталь,
чтоб не знали тьмы
мы.
Где хлебам расцвесть —
песнь.
День в вишневый одет
цвет.
Стреми же вперед
лёт
ты, край дорогой
мой!
1955
262. «Продают фиалки, синие, как очи…»
© Перевод О. Цакунов
Продают фиалки, синие, как очи,
что люблю навеки, как сиянье дней.
А вокруг нас Киев радостно грохочет,
Киев, полный красок, песен и лучей…
Продают фиалки. Я иду с тобою
меж людей счастливых, радостных, как мы.
Ты еще со мною не была такою,
как весна в цветенье после дней зимы.
Так твои ни разу не сияли взоры,
не пылал на коже алый цвет зари…
Так шуми под солнцем, золотой мой город,
вставший, словно в сказке, из руин, золы!
Но в очах любимых что за тень мелькнула?
Вспоминать не надо! Всё прошло, как ночь…
Тяжкое — в тумане сникло, потонуло…
Ты со мной. И думы сумрачные прочь!
Тени от каштанов, света переливы…
Голубым барвинком устлан путь для нас.
Ленинской идет народ такой счастливый,
радостью сияет свет лучистых глаз.
1955
263. «Днепровский шум… Я вновь на Днепрэльстане…»
© Перевод В. Цвелёв
Днепровский шум… Я вновь на Днепрэльстане,
воскресшем из руин военных лет.
Гул проводов, и, словно на экране
встают заводы… Им и счета нет!..
Летит необоримо ток могучий
в поля и в город гулкою струной…
Завод, завод, клубятся дыма тучи…
О край родной, о юность, ты — со мной!
В полях звучит индустрий новых голос,
индустрий счастья. Солнцем новых дней
нам светит труд. Шумит колхозный колос,
необозрим простор родных полей.
Как радуга, в просторы небосвода
пролег наш путь, сверкающий в веках…
Могучий ток — энергия народа,
поет, куда ни взглянешь, в проводах.
Волна цветам лепечет жизни песни,
вокруг всё наше и мое кругом!
От красоты, которой нет чудесней,
поэта сердце вспыхнуло огнем.
1955
264. «В опорках кожаных, в затянутой овчине…»
© Перевод М. Шехтер
В опорках кожаных, в затянутой овчине,
спокойно, как орел, глядел с утеса он
на свой любимый край. И взор был ясный, синий…
Его приветствовал ручьев веселый звон.
И щебет певчих птиц. И лета ароматы.
Гор верховинских высь. И туч далеких дым.
Ему слова шептал о счастье лист крылатый,
о счастье вольным быть и гордо-молодым.
О том, что всё его: и пастбища, и горы,
и города окрест, — хозяин он всему,
что весь его народ, навек изгнавший тьму,
как тот орел, что рвет крылом тугим просторы.
Громада гордых гор — как золотой осколок,
что алый сноп лучей в седую высь взметнул,
и словно здесь Кремля сияет звездный полог,
где высится сейчас в краю орлов гуцул.
1955
265. «Солнечный зайчик лежит на пороге…»
© Перевод Я. Шведов
Солнечный зайчик лежит на пороге,
то полыхнет, то померкнет в тревоге.
Тучкою солнышко чуть затуманит —
небо из синего сумрачным станет.
Так и с тобой, моя светлая радость,
ты весела — я забыл про усталость.
Если же слезы в глазах засверкали,
кажутся годом минуты печали.
Только не долго туманишь ты взоры,
вновь в них сверкают счастливые зори.
Видно, затихла былая тревога,
солнечный зайчик лежит у порога.
1955
266. «Копры и трубы, вижу я…»
© Перевод В. Цвелёв
Копры и трубы, вижу я,
встречают утренним приветом.
Земля донецкая моя
всего милее в мире этом.
Донец зеленый, сосен звон
и ароматы мяты-руты,
как золотого детства сон,
мне не забыть ни на минуту.
В душе картина та жива,
и дороги воспоминанья,
как песни первые слова,
как трепет первого свиданья…
Оттуда начинался я,
где гул цехов зимой и летом.
Земля донецкая моя,
ты всех дороже в мире этом.
1955
