Стихотворения
Стихотворения читать книгу онлайн
Генна?дий Ива?нович Алексе?ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965). Преподавал историю искусства и введение в архитектурное проектирование на архитектурном факультете ЛИСИ, будучи доцентом (1975) кафедры теории и истории архитектуры. C 1952 г. участвовал в выставках как живописец и график, с 1953 г. писал стихи. Несколько сборников Алексеева распространялись в самиздате в начале 1960-х гг. С 1962 г. стихи Алексеева время от времени публиковались в ленинградских периодических изданиях. В 1969 г. Геннадий Алексеев подготовил первый сборник своих стихов, на который написал внутреннюю (по заказу издательства) рецензию Иосиф Бродский:Главный эффект, производимый верлибром , — это чудо обыденной речи. Мы видим доселе не замечавшуюся нами пластику обыденных оборотов, их своеобразную гармоничность, и тем самым наше отношение к словам, к собственной ежедневной речи и сама эта речь углубляются.Книга Алексеева «На мосту» пролежала, однако, в издательстве семь лет и вышла только в 1976 г. При жизни автора вышли ещё три книги стихов, в том числе сборник «Обычный час» (1986), иллюстрированный им самим.Единственный роман Геннадия Алексеева «Зелёные берега» был издан посмертно (1990). В этой книге автобиографический пласт сочетается с причудливой фантасмагорией, переносящей рассказчика в 1908 год.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
он вознамерился скормить воробьям в ближайшем скверике.
«Да ты погоди, — сказал я, — воробьи и без совести обойдутся.
Да ты не дури, — сказал я, — побереги хоть эти остатки!»
«Ха, — ответил он презрительно, — какие-то жалкие крохи!
Нет, — ответил он твердо, лучше совсем без совести!»
Его принципиальность меня поразила.
Подходя к музею
Подходя к музею, я замечаю толпу людей, которые живут.
Блуждая по музею, я гляжу на лица людей, которые жили когда-то.
Выходя из музея, я думаю о людях, которым еще предстоит жить.
Покинув музей, я вспоминаю о людях, которых трудно заставить жить —
Их упрямство неодолимо.
Труженики
Вчера был сильный ветер.
Все, что я построил, он сдул.
Я не ленюсь, я строю.
И ветер не ленится — сдувает.
Мы с ним труженики.
Человек спокоен
Человек спокоен, вполне спокоен. Душа его безмятежна.
Но вот возникает в ней легкое движение.
Человек уже не спокоен, человек нервничает, человек волнуется.
Человек уже разволновался.
Все в нем кипит, все бурлит, все в нем бушует.
Целая буря в его душе, целая буря!
Страшно смотреть на человека, страшно!
Успокойся, дорогой человек, успокойся!
Постепенно, понемногу, полегоньку буря стихает.
Человек спокоен, опять спокоен.
Только где-то по краям его души еще что-то плещется и колобродит.
Что-то колеблется и дрожит.
Хорошо что человек успокоился!
И вдруг снова буря, снова ураган в душе человеческой.
И снова деревья в ней гнутся до земли и падают, вырванные с корнем!
Дайте человеку пузырек с валерьянкой — нервы у него шалят.
Непонятливый
Звонил ей весь вечер, хотел сказать — люблю!
Но никто не подходил к телефону.
Утром позвонил снова. Она взяла трубку.
— Какого черта! — сказал я ей. — Звонил тебе весь вечер! Где ты шляешься?
А сам подумал: «Не люблю я ее нисколечко!»
Но вечером позвонил опять.
— Ты знаешь, — признался я ей, — не могу я что-то понять, люблю тебя или нет?
— Конечно любишь! — засмеялась она. — Какой непонятливый!
Когда я прохожу мимо
Когда я прохожу мимо них белой ночью, они смотрят на меня и молчат.
Что означает молчание зданий,
выстроившихся в ряд вдоль бесконечных пустынных улиц
и глядящих на меня не мигая тысячами окон?
Или они просто спят с открытыми глазами?
Какие мы, однако, смешные!
Какие мы, однако, смешные!
У каждого есть тело — бестелесых вроде бы нет.
У каждого есть душа — хоть маленькая, да имеется.
И у каждого в груди что-то стучит — представьте себе у каждого!
И каждому хочется неземного счастья — ей-богу, каждому!
Но каждому чего-то не хватает. Кому — благоразумия,
Кому — безрассудства, кому — крыльев за плечами,
А кому — и волос на темени.
Какие мы однако не совершенные!
Отчего же не обретаем мы совершенство? Чего мы тянем?
У каждого на то свои причины, свои отговорки, свой резон.
Пессимисты полагают что совершенство не достижимо.
Так да здравствует же оптимизм!
Плавая у подножья величавых скал
Плавая у подножья величавых скал и глядя снизу на тела пролетающих чаек,
Трудно удержаться от соблазна и не вообразить себя чуть-чуть счастливым.
Я и не удержался.
Потом я осмелел и даже вообразил себя вполне счастливым.
Мне это удалось.
А после я совсем обнаглел и попытался представить себе,
что я безмерно, безумно, безоглядно счастлив.
И у меня это тоже получилось неплохо.
Ошеломляюще, оглушающе, обезаруживающе счастливый,
долго я плавал около скал.
И чайки, завидя, меня вскрикивали от изумления.
Стихи о том, как плохо быть человеком
Хорошо быть обезьяной,
и попугаем хорошо быть,
и крысой,
и комаром,
и амебой.
Плохо быть человеком:
все понимаешь.
Понимаешь,
что обезьяна — кривляка,
попугай — дурак,
крыса — злюка,
комар — кровопивец,
а амеба — полное ничтожество.
Это удручает.
Нормальность вопиюще ненормальна!
