Стихотворения том 1 (СИ)

Я до конца свои мысли не вляпал

В очень наигранную весёлость,

Но с придыханиями из-под кляпа,

Вбитого в горло не ради забавы,

А для поимки почёта и славы!

Что, непонятно?..

Не впавший в красивость

Глубже глядит и стыдится амёбой

Быть в туалетно-общественном сливе,

Выморщив лоб, а по-вашему лобик!..

Впрочем, я к этим словам безразличен,

Главное, лобик не пуст, а набычен!

Душу подай вам… тарелка с каёмкой

Стала щербатой от прикосновений,

Нет, не Наташи, не Любки, не Томки,

Это бесплотные, в общем-то, тени,

Мимо скользнувшие, чувства не тронув

Ни на понЮх, впрочем, можно на пОнюх…

Собственно, всё, опускаю я пипку

У рукомойника. Время стекает

В круто пристёгнутую улыбку

Не обнадёженного Икара,

А человека с душою, который

Вам на вопрос не ответит, сеньора!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Кашель нервного котёнка расчленяет темноту

На неравные частицы – на сегодня и на ту,

Что в сознание вселилась, жухлым веником гребя

Мусор прожитых событий от себя да от себя.

Я по замкнутому кругу мимо мебели простой:

Может, на диване гнутом задержался кое-кто

Или на махровом стуле в оболочке полотна

Угнездился друг привычно, лапая бутыль вина?

Никого! Хрипит котёнок, наглотался шерсти он, Рвёт когтями из дивана одуревший поролон,

Темнота ему бирюльки, это мне она дика,

А электро где-то что-то отключилось на века…

Ишь, сомнительное время, как ты крутишь мне мозги –

Ноль вниманья на волненье и нелепые круги

По квартире, голосящей невозможной тишиной,

Стопроцентно настоящей, не фальшивящей со мной!

Как сказал один философ, всё на свете чепуха, Человеческие мысли в большей степени труха,

Но любой ему ответит: зачислять мой мозг в труху?!

А не шёл бы ты, товарищ, прямиком к папаше ХУ!

Это так, да вот котёнок снова кашляет во тьму

И хвостишком колошматит по сознанью моему!

Чем поможешь этой бяке, если сам плывёшь в ночи, Булькая и натыкаясь на углы и кирпичи?..

«»»»»»»»»»»»»»»»

Я вырос из штанов, Экзюпери,

Быть принцем мне наивно и смешно,

Да и рождён я бабою в Твери,

В общаге, сто соседей за стеной.

Каков кусок, таков и человек!

По телу, не по здравости ума,

Жизнь проходила скрипами телег,

Врастали в землю по уши дома.

Сто королев на школу, сто принцесс,

Сто принцев, вместо мантии сатин,

Река и щавель, ягоды и лес,

Дуэль за даму, выживет один.

Другой уйдёт, роняя сопли в грязь,

А дама ждёт, косичка на боку,

Ведёт её тверской великий князь

В кино, не говоря: мерси, боку!

Экзюпери, какой я, к чёрту, принц!

Мужик из мужиков по мужику,

Сносившим пять десятков рукавиц

В лесу, где топорами по сучку.

Но всё равно, я вырос из штанов

И не носить мне узких панталон,

Сам понимаешь, что у мужиков

Привычка есть к изяществу кальсон.

По ним блуждают взгляды королев,

Когда любовь, посильно затвердев,

Вдруг начинает прорастать горбом...

Экзюпери, мне век быть мужиком!

«»»»»»»»»

У телесной оболочки назначенье

Есть прямое

Быть тюрьмою

Размышленьям,

Но не сказанному слову,

Быть защитой от вторженья

Инородного, чужого,

В сущности сердцебиенья

Самородка золотого.

Я не спорю, кто-то свяжет

Индивидуальность в узел

И берёзовою кашей

Отвалтузит

Оболочку

За её невосприятье строчки,

Вырубленной ранее

Серым веществом в комочках

То ль вождя, а то ли дряни…

Развлекая душу блеском

От огня мне чуждой фары,

Я немеряным отрезком

Дуг надбровных в жизнь влетаю,

Киноварю

Кумачёво,

Забываю

Ильичёво,

Вою в общей стае,

Таю,

Изучаю

Чьё-то слово.

И своё пишу, нахмурясь,

В радость, может быть, кому-то,

И топлю в стакане

Бурю,

Сохну в помыслах до брюта

Ржавой цепью в кабестане,

В слове взорванной минуты…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Непричёсаность мира ощущается осенью поздней, Мешковатость одежд равнодушна к цветным фонарям

Одиноких созвездий, не сбитых в огромные грозди, Поджигавшие маи и августы по вечерам.

Допотопный роман получает своё окончанье,

Послесловие есть и последняя точка легла

На бренчание строк, подытожив их ретрозвучанье, Том закрыт, коленкор переплёта затёрт добела….

Что ж ты, мир, не гремишь в унисон на развилке столетий, Полюса разделяя и запараллелив пути?

Чёрт возьми, мы твои исключительно умные дети, Почему же наш разум всесилия дней не постиг?..

А ноябрь струит холодок мне под демисезонье, В тёплый свитер Тебя обряжает, и каждый готов

Оттолкнуться от прошлого похолодавшей ладонью

И оставить ему сотни сказанных ранее слов…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

В пурпурных красках стынущего мира

Своя печаль, своё желанье скрыться

От холодов, шагнувших на планету

Из прихотливого движенья солнца.

Так-так! – кричу я и шлифую темя

Рукой без нежелательных пигментов, --

Природа отражает те мгновенья,

Что затаились в каждом человеке!

Прикрыв себя «аляской» в минус тридцать,

Плюс двадцать пять – разнагишавшись вовсе

И совращать мускулатурой дряблой

Зелёных и стареющих Офелий.

И вообще беречься от простуды,

От перегрева, от недоеданья,

От диких схваток с неким мастодонтом,

Желающим осеменить подругу.

И я, брат, не последним в эту осень,

Сырым плащом хлестнувшую по клёнам,

По прочей флоре, вставшей на колени

Под натиском арктического ветра.

Вы не грустите, белые берёзы,

Метаморфозы ваши не отвратны

В сравнении с метаболизмом тела

Вступающего в зиму человека!

Он – это я в приличном исполненье

С букетом чувств не из голландских прерий,

А из российской загнанной глубинки,

Вдыхающей пока свои миазмы…

А по плечам пылающая осень,

А по лицу багровые закаты,

А за ребром чёрт знает что творится,

Быть может, это сердце, просто сердце...

«»»»»»»»»»»»»»»

Вчера Создатель дал задание,

Чтоб изваял скульптуру я

Из дней с печалями-туманами,

Из нервной поступи дождя,

Из ветра с дикими причудами,

Из ускользающих снегов,

Ночей с хрипеньем и простудами,

Из дровосеков возле дров,

Из чмоки-чмок под кипарисами,

Из белой пены на волне,

И чёрт-те что ещё он высыпал

В ладонь протянутую мне!

За дело взялся я неистово,

Поспорь с вершителем, поди!

Руками вымытыми, чистыми

Сложил всё это на груди

И мял, и втискивал дарёное

В зелёный шар и в синий шар,

Но выпирали горы склонами,

Вулканы распыляли жар,

И бороздили люди цепкие

Притиснутые мной поля

И камни тяжкие сурепкою

Дробила на куски Земля.

Я мял податливые рощицы,

Давил крутые облака,

А люди стягивались к площади

Уже нетрезвые слегка

И говорили осуждающе

Про апокалипсис-чуму,

И падал кто-нибудь икающий

В глотающую разум тьму.

Создатель хрюкнул отвратительно,

Лягнул мной созданную чушь:

Не выйдет из тебя Праксителя!

А я в салфеточку молчу.

Молчу и руки грею около

Пороков, счастья и грехов,

И заполняю Землю строками

Пока не созданных стихов...

«»»»»»»»»»»

Прострелен?

Было, было…

А вены?

Резал, резал!

И на селе кобыла

Вбивала в лоб железо;

И на колено молот

Срывался с наковальни,

Но был тогда я молод,

Всё зажило буквально!

И, если честно-честно

Без лжи любвеобильной –

Имеет в сердце место

Быть ране щепетильной;

И шрамы на предплечье,

Ожоги на запястьях,