Перебирая фотографий ворох...

Губы, прочие детали…

* * *

Что-то в мире не так… Говоришь, ко всему привыкают?

Не хочу привыкать! Как к свиданиям только по средам,

Как к "дежурным" цветам… Дежа вю – это с каждым бывает?

Я отвыкну… Отвык… Может, даже сегодня уеду…

От себя убежать… От тебя? От неловких признаний?

Лишь на кончиках пальцев… дрожит ощущение лета.

Они помнят тепло твоей кожи, как зорькою ранней

Я коснулся лица… Где сейчас ты, любимая, где ты?

А в Лавке Радостей – опять переучет

       Когда ты станешь мне родным,

       Я перестану быть влюбленной.

       Так лист, на солнце опаленный,

       Теряет свежий цвет зеленый,

       Переставая быть живым.

             ЛИЛИТ (Когда ты станешь мне родным)

Есть несколько моментов, что всегда

всё усложняют. Делают ранимей

и беззащитнее. Вот ты сказала: – Да…

Что будет дальше?

Или, став любимой,

вдруг понимаешь – изменился он…

Проверку близостью – не выдержали оба…

И только в сказках есть любовь до гроба.

Что вместо классики порой звучит шансон,

что часто близость – вроде суррогата,

лекарство от печали и тоски…

Банальной прозой на ковре его носки…

Вино по цвету вдруг напомнит сок граната

и отвлечет тебя. Наверно, отвлечет…

А в Лавке Радостей – опять переучёт…

А в Лавке Грусти – места маловато.

Она послала, он выдохнул и пошёл

Она послала...

Он выдохнул и пошёл…

Привычной дорогой – виски с игрою в покер.

Нервно кусала губы:

– Упрямый, осёл…

Полшага до нервного срыва – ему всё похер!

О стену разбить бокал, а за ним – другой!

Хотелось метаться и рвать…

                       Накатили слёзы…

и высохли слёзы…

В сердце вошел покой.

Открыла окно и чистый ворвался воздух.

Отплакалась…

Пустота.

Значит, всё пройдёт.

Наутро посмотришь в окно –

                                                   небо будет чистым.

Нальёшь себе чай, добавишь лимон и мёд.

Елена, прости,

                забудь своего Париса…

Остывший чай горчит

…в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой…

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка…

уйдёшь? иди…

             Анна Рубинштейн

– Какая дурь…

– Какая благодать!

Намаялась душа и отлетела. Нет, ненадолго…

Телу надо спать – и сжалилась душа над этим телом.

И взгляд погас,

и будто пелена

н а б р о ш е н а,

н е п р о ш е н а,

нежданна.

Остывший чай горчит. Она бледна.

Ты знала всё заране, донна Анна.

– Уйдёшь? Иди…

Как звонка тишина,

распластанная по пустой постели

с нечётким контуром.

Постели белизна.

По комнатам, что разом опустели,

не слышно ни шагов, ни звука шпор.

Не видно даже тени командора.

Остывший чай.

Луна в проёме штор.

И чуть горчит воспоминаний ворох.

кто-то лукавый снова перебирает струны…

…пустота…

…обжигает сознание близкой потери.

ожидание…

окна зияют своей чернотой

я уже очень многому в жизни пожалуй не верю

уходящему вслед не бросаю наивно "Постой"…

sms – это садо-и-мазо…

сменяется садо-

от перестановки нот иногда случается блюз

намокнувших листьев.

крашеная ограда

становится новой… почти…

но какой конфуз

от перетасовки слов написанных без разбора

не складывается вовсе…

написано без запятых

это даже не повод и не причина для ссоры…

наполняю стакан свой снова и снова на шесть восьмых

и медленно пью и смотрю в пустые глазницы окон.

…если тебе так лучше…

соскальзываю до мелочей

не имеющих вовсе значения?

помню локон

дуновением ветер коснулся…

прошептать тебе "эй"

эта ночь будет не то чтобы очень… а просто лунной.

вода будет чистой потому что осталась проточной.

только кто-то лукавый снова перебирает струны

натянутых нервов проверяя нервы на прочность.

Растворитель для…

  Я прошу тебя, Господи, дай мне поверить в твою

  Благосклонность ко мне, овладевшей наукой потери

  В совершенстве…

                               Фло

Вся жизнь моя – из череды потерь.

Их много больше, чем приобретений.

– Ты хочешь верить? Что же… Значит, верь.

Ушедшее мелькнет неслышной тенью

и растворится…

В гулкой тишине

удары редкие. В усталом сердце

стремление к покою. Тошно мне?

Да нет, похоже. Верное есть средство

от жизни тошноты.

Плесну в бокал

заветный растворитель для печали…

Хлебнуть – и отправляются в астрал

все мысли вздорные.

Ещё мне обещали,

что будет май…

Все врут календари?

Похоже, дотянули до апреля.

А полная луна, как мандарин,

вчера висела в небе. В это – верю…

И в полнолуние – причина для печали,

по-прежнему, найдется не одна.

– А счастье?

– Счастье разве обещали?

Тсс! Не спугни! Подслушает луна.

Что тебе до неё?

     Говори, говори, я не наслушалась,

     Стала я для тебя такой послушною…

                          Елена Ваенга