Советская поэзия. Том второй

Name: Советская поэзия. Том второй
Author: Коллектив авторов--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Советская поэзия. Том второй, Коллектив авторов-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Советская поэзия. Том второй

Автор: Коллектив авторов

Дата добавления: 15 январь 2020

Количество просмотров: 210

Читать онлайн

Советская поэзия. Том второй читать книгу онлайн

Советская поэзия. Том второй - читать бесплатно онлайн , автор Коллектив авторов

БВЛ — Серия 3. Книга 53(180).

«Советская поэзия» — гигантская "тысячелистая" (В.Маяковский) книга советской многонациональной поэзии. Дыханием времени веет с ее страниц. Листая эти два огромных тома, попадаешь в атмосферу революционной эпохи, острейших социальных конфликтов, строительного энтузиазма, народного подвига в защите родины, свершения великих дел. Каждый поэт говорит "o времени и о себе", а вместе они отражают многие существенные черты народной жизни на более чем полувековом отрезке истории.

Вступительная статья Ал. Михайлова, примечания Л. Осиповой.

Во второй том вошли стихотворения таких авторов как: Мирзо Турсун-заде, Яков Ухсай, Сибгат Хаким, Олык Ипай, Мирсаид Миршакар, Андрей Малышко, Игорь Муратов, Лев Ошанин, Сергей Поделков, Максим Танк, Платон Воронько, Марк Лисянский, Нардин Музаев, Анвар Аджиев, Богдан Истру, Алим Кешоков, Лев Озеров, Амо Сагиян, Ованес Шираз, Павел Шубин, Маргарита Алигер, Евгений Долматовский, Зульфия, Арон Копштейн, Михаил Матусовский, Константин Симонов, Вадим Шефнер, Людмила Татьяничева, Эди Огнецвет, Михаил Дудин, Юрий Левитанский, Муса Гали, Расул Гамзатов, Римма Казакова, Отар Чилиадзе, Новелла Матвеева, Евгений Евтушенко, Алуро Адо, Юнна Мориц, Белла Ахмадулина, Равиль Файзуллин и многих других.

Перевод М. Дудина, И. Лисянской, В. Шацкова, Р. Кутуя, В. Микушевича, Ю. Гордиенко, В. Лугового, Е. Евтушенко и других.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

ПРОСТИ

Тоне

Не жизнь прожить, а поле перейти…

Но поле, поле, отчего ж так мало

Жизнь в годы бедствий сердце понимало?

И ты меня за все, за все прости,

Судьба моя, несладкая отрада,

Единственный тревожный мой покой.

Но никакой другой мне и не надо,

И нет другой на свете никакой.

С неведеньем большого ожиданья,

С не праздничностью позднего свиданья,

Прости, что не таким, как ожидала, —

Таким, как есть, меня ты увидала.

Что в горе ты не опустила руки

И голову в беде не уронила.

Что жили от разлуки до разлуки,

Что сына без меня ты хоронила.

И те, как кровь и как заря, цветы,

Что принесла на свежий холмик ты.

И все в глазенках черных наяву

Я утреннюю вижу синеву.

Прости — и сны мне новые навей.

Я теми — помнишь? — сколько лет живу,

Прости — что меньше знаю сыновей,

Что часто ревновал тебя, родную,

И что теперь — все реже я ревную,

Все чаще матерью тебя зову.

За скрытность скорби и невидность слез,

За то,

Что столько сил твоих унес,

Что надо было поле перейти,

Где столько павших,

Жизни не узнавших,

И что другого не было пути

У нас,

Так долго, трудно отступавших,

Но победивших все-таки…

Прости.

А ДУМАЛ Я…

Матери моей Екатерине Ивановне Ковалевой (Худояровой)

А думал я,

Что как увижу мать —

Так упаду к ногам ее.

Но вот,

Где жгла роса,

В ботве стою опять.

Вязанку хвороста межой она несет.

Такая старая, невзрачная на вид,

Меня еще не замечая, вслух,

Сама с собой о чем-то говорит.

Окликнуть?

Нет, так испугаю вдруг.

…Но вот… сама заметила…

Уже,

Забыв и ношу бросить на меже,

Не видя ничего перед собой,

Летит ко мне:

— Ах, боже, гость какой!

А я,

Как сердце чуяло,

В лесу

Еще с утра спешила все домой…

— Давай, мамуся, хворост понесу. —

И мать заплакала, шепча:

— Сыночек мой! —

С охапкой невесомою в руках,

Близ почерневших пятнами бобов,

Расспрашиваю я о пустяках:

— Есть ли орехи?

Много ли грибов? —

А думал

Там,

В пристреленных снегах,

Что, если жив останусь и приду, —

Слез не стыдясь,

При людях,

На виду,

На улице пред нею упаду.

УЧИМСЯ

Белы от инея, как выбелены мелом мы.

Всю ночь телами греем валуны.

Какими оказались неумелыми

В начале не игрушечной войны.

Не наступать, а каждый шаг отстаивать,

И не на их, а на своих снегах.

Своим теплом на сопках лед оттаивать.

Носить свой сон по суткам на ногах.

Пока вооружимся и научимся —

И все припомним им на их полях, —

О, сколько мы натерпимся, намучимся,

И скольким лечь на подступах, в боях.

АРОН КОПШТЕЙН ^{40}

(1915–1940)

ПОЭТЫ

Я не любил до армии гармони,

Ее пивной простуженный регистр,

Как будто давят грубые ладони

Махорочные блестки желтых искр.

Теперь мы перемалываем душу,

Мечтаем о театре и кино,

Поем в строю вполголоса «Катюшу»

(На фронте громко петь воспрещено).

Да, каждый стал расчетливым и горьким:

Встречаемся мы редко, второпях,

И спорим о портянках и махорке,

Как прежде о лирических стихах.

Но дружбы, может быть, другой не надо,

Чем эта, возникавшая в пургу,

Когда усталый Николай Отрада

Читал мне Пастернака на бегу.

Дорога шла в навалах диабаза,

И в маскхалатах мы сливались с ней,

И путано-восторженные фразы

Восторженней звучали и ясней!

Дорога шла почти как поединок,

И в схватке белых сумерек и тьмы

Мы проходили тысячи тропинок,

Но мирозданья не топтали мы.

Что ранее мы видели в природе?

Степное счастье оренбургских нив,

Днепровское похмелье плодородья

И волжский не лукавящий разлив.

Не ливнем, не метелью, не пожаром

(Такой ее мы увидали тут) —

Она была для нас Тверским бульваром,

Зеленою дорогой в институт.

Но в январе сорокового года

Пошли мы, добровольцы, на войну,

В суровую финляндскую природу,

В чужую, незнакомую страну.

Нет, и сейчас я не люблю гармони

Визгливую, надорванную грусть.

Я тем горжусь, что в лыжном эскадроне

Я Пушкина читаю наизусть,

Что я изведал напряженье страсти,

И если я, быть может, до сих пор

Любил стихи, как дети любят сласти, —

Люблю их, как водитель свой мотор.

Он барахлит, с ним не находишь сладу,

Измучаешься, выбьешься из сил,

Он три часа не слушается кряду —

И вдруг забормотал, заговорил,

И ровное его сердцебиенье,

Уверенный, неторопливый шум,

Напомнит мне мое стихотворенье,

Которое еще я напишу.

И если я домой вернуся целым,

Когда переживу двадцатый бой,

Я хорошенько высплюсь первым делом,

Потом опять пойду на фронт любой.

Я стану злым, расчетливым и зорким,

Как на посту (по-штатски — «на часах»),

И, как о хлебе, соли и махорке,

Мы снова будем спорить о стихах.

Бьют батареи. Вспыхнули зарницы.

А над землянкой медленный дымок.

«И вечный бой. Покой нам только снится…»

Так Блок сказал. Так я сказать бы мог.

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Рекомендуем к прочтению

Поэт и поэзия в лирике Блока

Поэзия и поэт (из Гарыныч "Ветер"/Собственность Господа!/ для души, не для шоу!) (СИ)

Метафизическая поэзия как поэзия изумления

Под знаком мертвой птицы (СИ)

Предчувствие: Антология «шестой волны»

Советская поэзия. Том первый