Советская поэзия. Том первый

Антология

Советская поэзия. Том первый

ПОЭТИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ

Перед нами гигантская, «тысячелистая» (В. Маяковский) книга советской многонациональной поэзии. Дыханием времени веет с ее страниц. Листая эти два огромных тома, попадаешь в атмосферу революционной эпохи, острейших социальных конфликтов, строительного энтузиазма, народного подвига в защите родины, свершения великих дел во имя торжества идей коммунизма. Каждый поэт говорит «о времени и о себе», а все вместе они отражают многие существенные черты народной жизни на более чем полувековом отрезке истории.

Идеалы борьбы за переустройство старого мира вдохновляли литературу и искусство нового времени с первых же шагов, поэтому не случайно, что Октябрьская революция стала главной темой рождавшейся в ее горниле советской поэзии. Именно со стихов, как справедливо утверждал Маяковский, и начиналась литература революции.

Советская поэзия, ровесница Октября, — это своеобразнейшая летопись нашей эпохи, отражающая все этапы революции, социалистического и коммунистического строительства.

Советская поэзия полифонична, многоцветна, многодиапазонна, в ней нашли отражение не только важнейшие этапы общественного развития, но и духовная жизнь, художественное сознание народа, диалектика человеческой души, ее самые интимные движения.

Новое время породило новые песни. Но в искусстве, как известно, новое возникает не на голой почве. Самое революционное новаторство -

это опровержение одних и развитие других, более устойчивых, более универсальных, прогрессивных традиции искусства. Советская поэзия, будучи в своем идейно-эстетическом качестве явлением новым, революционным, в то же время наследует и обогащает национальные традиции всех развитых братских литератур, впитывает в себя художественный опыт мировой литературы, накапливает свой опыт, который служит вдохновляющим примером для многих прогрессивных демократических поэтов мира.

Каковы же существенные моменты этого опыта, позволяющие выделить советскую многонациональную поэзию как заметное явление духовной жизни народа и, при всем разнообразии и богатстве национальных черт, придать ей статус целого?

Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, обозначить наиболее общие этапы и закономерности развития многонациональной советской поэзии, показать ее идейное и эстетическое богатство, придется в ряде случаев выходить за рамки настоящего издания, которое, при всем желании составителей, вместило в себя далеко не все имена и произведения. Кроме того, нельзя не учитывать, что в серии «Библиотека всемирной литературы» отдельными томами представлены сочинения А. Блока, В. Маяковского, С. Есенина, А. Твардовского, Я. Коласа и Я. Купалы.

Октябрьская революция резко размежевала писателей России на два лагеря. Для тех, чье творчество питалось идеями социального переустройства мира, вообще не стоял вопрос: принимать или не принимать революцию. «Моя революция», — уже позднее резюмировал свое отношение к ней Маяковский. Старшие по возрасту поэты дореволюционной формации развивались противоречивыми и сложными путями. Наиболее прозорливые из них, прочно связанные с жизнью своей нации, ее историей и культурой, в общем верно поняли социальные и политические цели революции и ее значение в развитии художественного сознания общества. А. Блок, виднейший представитель целой поэтической эпохи — «страшных лет России», нашел силы порвать со своим классом и встать на сторону революционного народа. «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию», — призывал он русских интеллигентов. Ему вторил Г. Табидзе, который в дни Октября находился в Петрограде: «…И слышен шаг революционный на перепаханной меже». Революционную Россию, открывающую новую эру в истории человечества, приветствовал крупнейший поэт Армении О. Туманян. «Марш свободы» на мотив «Марсельезы» пишет освобожденный Красной Армией из тюрьмы таджик С. Айни. «Да здравствуют Советы!» — озаглавил свое стихотворение 1918 года узбек Хамза.

Каждый из этих поэтов, по-своему преодолевая сложности и противоречия мировоззренческого, психологического и нравственного свойства, естественно и закономерно принял революцию. Такой путь социального и нравственного развития прошли В. Брюсов, Я. Купала, Я. Колас, И. Иоаннисиан, Д. Гулиа и другие выдающиеся советские поэты старшего поколения.

Октябрь 1917 года необычайно возвысил творчество А. Блока и В. Маяковского, Д. Бедного и С. Есенина. И уже в начале 20-х годов, взволнованно перекликаясь с революционными поэтами России, сказали свое новое слово П. Тычина, М. Рыльский, В. Сосюра, Г. Табидзе, П. Яшвили, Г. Леонидзе, Е. Чаренц, Н. Зарьян, С. Вургун, С. Рустам, С. Сейфуллин, А. Токомбаев, — их много, стоящих у истоков советской литературы, ее зачинателей, первопроходцев.

Своим содержанием, своею сущностью революция решительно изменила межнациональные отношения и, в частности, отношение других народов России к русскому народу, первым сбросившему власть помещиков и капиталистов. Идея советской государственности и принципы социалистического сообщества были единственной альтернативой развития национальных культур.

Именно здесь и надо искать предпосылки идейной общности писателей, с самого начала твердо вставших на сторону Советской власти. Подобная общность начала складываться уже в самые первые годы после Октября, хотя процесс этот был осложнен целым рядом обстоятельств послереволюционного развития. На первых порах единство сказывалось более в тематике, в декларациях политического характера. Политические декларации хотя и в абстрактной форме, но выражали революционные идеалы их авторов. Тематические же предпочтения выявляли позицию более конкретно. Как точно заметил Э. Межелайтис, «декларативность — младенчество искусства, открыто вставшего на борьбу за определенную идею». Революционное содержание — результат отбора, типизации, первая ступень зрелости искусства.

В работах советских историков литературы есть примечательное наблюдение: в периодике 20-х годов почти одновременно появились стихи и поэмы о двадцати шести бакинских комиссарах, принадлежащие перу В. Маяковского, Н. Асеева, С. Есенина, С. Кирсанова, П. Хузангая, А. Акопяна, Е. Чаренца, Н. Зарьяна, С. Шаншиашвили, П. Тычины, М. Бажана. И, конечно, свое слово о подвиге комиссаров сказали в разные годы азербайджанские поэты С. Вургун, М. Мушфик, С. Рустам, Р. Рза, С. Рагим, О. Сарывелли.

В двадцатые же годы было положено начало поэтической Лениниане, существенно важной части всесоюзного литературного развития. Вскоре после Октября 1917 года появились стихи, поэмы и баллады о Ленине на русском, украинском, армянском, узбекском и других языках. Советская поэзия демонстрировала верное понимание революции, ее идеалов и ее перспектив, находила более совершенные художественные средства для отражения революционной действительности. В. И. Ленин был реальным выражением человека новой, социалистической эпохи, его образ подсказывал пути поиска героического характера. Поэма В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин» (1924) явилась вершиной лирико-эпического воплощения ленинской темы в этот период.

Поэзия народов Советского Союза складывалась не как механическое соединение разных национальных традиций, она приобретала черты единства в борьбе с национальной ограниченностью, трудно отбрасываемыми особенностями национального бытия, таящего в себе не только обаяние старины, но и слепую приверженность к традициям. В этой борьбе порой сталкивались самые противоположные взгляды, например, украинское сменовеховство с его лозунгом национального возрождения и отказом от «большевизации» и украинский футуризм с его ярко выраженным национальным нигилизмом. Однако ни тот, ни другой не могли противостоять идеям интернационализма и советской государственности.