Пока живешь, душа, - люби!..

зерна которых созрели

и осыпались по жнивью

в мокрую землю прошедшего,

в минувшую осень.

А за них, если и не возносят,

то и не бьют.

КОШМАРНЫЕ СНЫ

Все чаще и чаще я вижу

кошмарные сны.

Как будто был ранен смертельно,

но выжил,

и лишь потому,

что мне раны лижут

гибриды зверей лесных.

Подходят, вроде,

и снова уходят,

проделывая это несколько раз.

И будто это у них в моде -

отвердевшие слезы точат из глаз.

А я хочу их погладить,

но рук не могу поднять,

чтобы преодолеть треть пяди -

174

расстояние от них до меня.

И особенно мне делается тоскливо,

но этой грусти другим не понять -

это,

когда участливо скосив глаз сливы,

они сидят неподвижно и долго

и глядят на меня.

* * *

Оплывают - как воск со свечи -

Моей памяти давние боли.

И душа уж не корчится боле.

А глядит на огонь и молчит.

Я, наверное, быстро старею.

Чаще руки от холода тру.

Даже грустное прошлое греет,

Как костер на холодном ветру.

И недавняя чья-то насмешка,

И почти что забытое зло

Чуть заметною кривят усмешкой

Бледных губ нездоровый излом.

Только я не измят, не измаян,

Не лежу после странствий пластом,

И нагар со свечи убирая,

Освещаю не топленый дом.

МОЯ РАДОСТЬ

Ближе, ближе, ближе...

Слышны восторги в толпе.

А ветер лицо мое лижет,

Пылит и мешает мне петь.

Я счастлив.

Но только не вижу

Тех, для кого пою.

Резкий свет глаза мои выжег,

Как выжигает солнце

Степные травы в июнь.

Но я так люблю жизнь,

И не хочу умирать -

Боже, сохрани.

И срывая цветы сердца,

Бросаю их

В раскаленную дорожную пыль,

Чтоб люди прошли по ним.

Пусть идут,

Лепестки ломая

И хрупкие стебли топча.

Только бы молчала во мне

Слепая и немая

Моя печаль.

175

* * *

Нынче, в полдень,

Голубка слетела под наше окно.

Видно, даже птице

Становится грустно одной

В поднебесье кружиться.

Я вынес ей зерен

И высыпал там,

Где истоптана в корень трава.

Но она не стала клевать,

И вскоре ее поглотило осеннее небо,

Его высота.

О, вот так и ко мне бы,

В полдень жизни уже пожелтелый,

Ты нежданно-негаданно

Душу согреть прилетела!

* * *

Ночь.

Подхваченный ветром,

Чей-то свист улетает за гать

Невидимой полоской,

Но кажется, что голубою.

Следом - тусклые вспышки.

Это собачья нудьга.

Плачет пес,

Зацепившись за ветер губой.

Ночь.

Ударился

Где-то о воду остывший звук

И, воды не расплескав,

Качнулся на легкой волне.

И собака, откусив кусочек ночи,

Протяжно забылась во сне.

* * *

О жизнь,

Скажи, куда же я иду:

Дорога то сложна,

То так, простая...

И дни мои,

Как первые снега,

То упадут, то вдруг до капли стают.

Я часто говорю себе:

«Постой,

Ты ж человеком создан, а не шпицем.

Зачем же делать жизнь свою пустой

И на любое эхо торопиться?»

И отвечаю тут же сам себе:

А может, там,

Где нет меня сегодня,

Дрожит душа, застывшая от бед,

176

Как на морозе стынет новогоднем?

И некому дыханьем губ согреть,

И некому подать воды напиться...

И тороплюсь -

Скорей-скорей-скорей

Туда, где ждут,

Бездомным, старым шпицем.

* * *

Упадет на сердце боль живая -

В стылом стоне корчится душа.

Боль не снег,

Что по весне растаяв,

Убежит, ручьями прошуршав.

Сколько лет

В расцвеченной одежде

Отгуляв,

Останутся вдали…

Сколько-сколько

Минует их прежде,

Чем утихнет все

И отболит.

Потому - по воле, по неволе -

Кто они,

Чужие ли, свои,

Даже каплей,

Малой каплей боли

Человечье сердце не пои.

НЕ КРИЧИ

Не кричи, не кричи,

Не кричи, моя боль,

Не кричи.

Кто с тобою нам

Жизнь нагадал:

Ту, что есть,

Что была и осталась.

Словно филин в ночи,

Во мне зорко былые года

Стерегут,

Чтоб когтями

Схватить,

Что прожить нам осталось.

Я не знаю безумий

Безумнее тех,

Что сейчас...

И печали не знаю

Со всеми ее именами.

Знаю только -

Когда тебя бьют,

То резвись, хохоча,

177

Потому что

Так принято, принято,

Принято нами.

* * *

Уйти бы, уйти бы, уйти бы

От счастья,

От грусти смешной

В пустыню,

Где льдистые глыбы

Тревожно

Горят под луной.

Забыть навсегда

Пораженья,

Грядущих побед

Не испив.

А рядом бы

Тенью саженной

Былое,

Как пес на цепи,

Беззвучно, бесшумно и молча,

Сквозь множество

Бедствий и бед,

Душа чтоб, взвывая по-волчьи,

Не знала пощады к себе.

ЛУНИЙ ГЛАЗ

Тревожно.

Ветер зол, летуч,

Свистит,

До теней все объемля.

И луний глаз

Сквозь веки туч

Глядит задумчиво на землю.

Предвестьем смуты

Снег кружит

И прочь несет в ночные дали,

Как будто где-то мятежи,

Каких еще и не видали.

Тревога. Ночь.

Вьюжит в степи.

Бурану ль быть,

Чему другому?

Душа натянута,

Как нить,

И сердце пьет кровавый гомон.

178

* * *

Мне снился сон.

В нем - тяжкий воздых

О пройденном

За столько лет...

И будто я

Поднялся в воздух,

И нет мне места на земле.

И в тучах

Из цветного ситца

Кружу,

Кружу-кружу-кружу,

Боясь на землю опуститься,

В ее мятущуюся жуть,

Где, раздирая рот в улыбке

И плоть зудящую свою -

Сонм масок,

Призрачных и зыбких,

В разноголосицу поют,

Вопят и падают куда-то,

Где дым, и копоть, и огни...

И мир,

Седой и бородатый,

Глядит задумчиво на них.

* * *

Треплет ветер

Сумятицу вьюг,

И собаки,

Устав, замолчали...

Только я,

Как безумец, пою

В полыхающий саван печали.

Я не знаю, услышит ли кто

Этот вопль,

Этот хрип бесполезный?

Синим ртом

Под седой темнотой

Я дышу,

Задержавшись над бездной.

КРЕСТ

Карандаш в руке.

Припав на локоть,

Я пишу, пишу, пишу, пишу

О своей судьбине одинокой,

Под нелепых слов

Ненужный шум.

Для чего -

Не ведая-не зная,

Под насмешки

179

Диких апашей...

Есть во мне

Пробоина сквозная,

От которой

Тяжко на душе.

Эта боль,

Которой не измерить,

Эта грусть,

Которой не понять...

Только знаю:

Плакали б и звери,

Угадав,

Что в сердце у меня.

Сколько лет

В огне искал я броду,

Бросив дым

Родного очага,

Что вот так -

Без племени, без роду -

Мне пришлось

По жизни прошагать.

* * *

Дороги,

Что мной уже пройдены,

Смешались. Сместились.

И только совсем немного,

Как языки светилен,